***

Некоторое время они стояли, глядя ей вслед. Нина думала: зря Алан так рано убежал, ему бы эта сцена понравилась. Он бы досмотрел ее, не вмешиваясь, как профессиональный документалист, может, даже попробовал бы записать происходящее в блокнот, который у него всегда при себе. Потом ходил бы и продавал информацию тем, кто больше за нее предложит. У этого парня глаз наметан на сенсации и инфоповоды. Акула. Есть в Мидлбери одна контора с похожими принципами…

Отто пожал плечами, будто извиняясь за поведение сестры. Хотя ему как раз извиняться не следовало. Он и так делал все, чтобы ее приструнить. Переглянувшись, друзья, не сговариваясь, двинули в противоположную сторону – к фургончику-закусочной в квартале от школы, где продавали самые вкусные (на их нескромный вкус) хот-доги. На большой перемене многие бегали туда подкрепиться, игнорируя местную столовую или успевая поесть и там, и там. Нина и Отто были как раз из таких.

Хозяин фургончика, он же и повар, и продавец (и водитель – подумала Нина) отлично знал этих двоих и их гастрономические привычки. Мальчик всегда брал самое острое (побольше горчицы, каперсов, халапеньо) и просил добавить картошки; девочка всегда брала хот-дог с двойной порцией сосиски и просила положить побольше кетчупа и карамелизованного лука (видимо, ей нравились нестандартные вкусовые сочетания).

Газировку они брали редко, очень странно, что она им не слишком нравилась. Поэтому владелец заведения, в качестве исключения, делал им чай или кофе в картонных стаканах для содовой. Он считал, что дети могут есть фаст-фуд, если хотят, главное – не делать этого всухомятку. Школьники, составляющие восемьдесят процентов его клиентуры, ничего не имели против такой политики. А Нина и Отто брали себе сразу по два стакана. Еда и напитки исчезали в них, как материя в черных дырах.

Стэн, худощавый усатый мужчина в красном фартуке и желтом чепце, рад был снова встретить своих любимчиков, хоть и видел их несколько часов назад на большой обеденной перемене. Дружба и аппетиты Нины и Отто, крепнущие из года в год, вызывали в нем умиление. Он вспоминал себя в их годы и грустно вздыхал.

Одноклассники заказали как обычно, а пока ожидали заказ под тентовым козырьком, общались со Стэном о первой учебной неделе. Вот так спокойно поговорить без лишних ушей у них получалось только после уроков, когда не было галдящей голодной очереди и Стэну не приходилось отращивать себе еще две пары рук, чтобы успеть всех обслужить.

Выдав заказ и сдачу, мужчина пожелал им успехов, и не только в учебе, ведь на ней свет клином не сходится. Важнейшим его достоинством, кроме вкусной еды, была ненавязчивость. С ним всегда было легко как пообщаться, так и прощаться. Не успели друзья добрести до импровизированного фудкорта, если можно так назвать два круглых столика на высокой металлической ножке, торчащие из асфальта двумя незабитыми гвоздями, как Отто уже пролил на себя горчицу. Пришлось идти за новой порцией салфеток, пока вещество не въелось глубже в ткань. Повезло, что он был в своем любимом желтом худи, и чуть более желтое пятно на груди выглядело не так удручающие. При желании можно было сделать вид, что его там вообще нет.

Отто забыл, что испачкался, едва приступил к трапезе, во время которой снова вел себя неосторожно. Нина не отставала. Ели они быстро, в перерывах между укусами успевая только мычать, общаясь на языке взглядов и междометий. Подкрепившись, Нина и Отто мгновенно преисполнились энергией и хорошим настроением на оставшийся вечер. Мусор они выбросили в высокую узкую коробку под своим столиком, затем помахали своему кормильцу. Стэн, как всегда, сказал им приходить в любое время, они, как всегда, пообещали обязательно прийти. Обе стороны знали, что так оно и будет еще много лет.

Облизываясь и вытирая рот плечом (хотелось, чтобы он стал совсем сухим), ребята побрели дальше. После фургона Стэна они могли направиться только в одном направлении, и подсознательно следовали ему без лишних слов. Их влекло туда непреодолимой силой сытости и расслабленности, а они с готовностью подчинялись. Может, дело в том, что после еды непременно хочется присесть, и мозг начинает искать варианты. Его поиск ширится подобно эхолокации и вскоре нащупывает подходящее место в пятнадцати минутах пешком. Поэтому, покидая фудкорт, они всякий раз держались одного курса, который не нужно было обсуждать (если не требовалось вернуться на уроки, но и сбегать им приходилось).

Это было их секретное убежище. Они никогда не брали с собой кого-то еще, когда шли на пустырь. Конечно, их интересовал не весь пустырь, а тот его край, где стояли обугленные бочки для сжигания мусора (такие высокие, что в прошлом году, обнаружив их, они еще не дотягивались, чтобы заглянуть внутрь) и пара пестрых, полусгнивших кресел, неизвестно кем притащенных сюда явно с какой-нибудь помойки или свалки.

Эти кресла, стоя под открытым небом и многократно попадая под ливни, теперь всегда были немного сырыми, даже в сухую летнюю погоду, да и пахли прямо сказать не орхидеями. Но это был их собственный уют, какой могла предоставить улица, и детям нравился этот полудикий комфорт вдали от дома. Сидя здесь, можно было представить себя бездомными, которые разводят огонь и греют над ржавой бочкой руки в дырявых вязаных перчатках или жарят водосточных крыс на палке, размышляя, где бы им сегодня заночевать. Весело прикидываться кем-то другим, зная, что дом у тебя все-таки есть, да и еда тоже.

Наверное, многим детям нравится имитировать домашнюю обстановку вне дома. Они строят шалаши или домики на дереве или находят такие места, и так впервые обретают мнимую независимость и власть над своей жизнью. А это так важно, когда начинаешь взрослеть.

Солнце стояло высоко. По пути в заветное место Нина и Отто обсуждали насущные школьные дела: новый предмет и интересного учителя физики, драку между пятиклашками, новость о том, что родители Меган разводятся, поэтому она сегодня не пришла в школу, а также свежесть горошка в столовой, и рационально ли его подавать вместе с рыбой… Но чем дальше они уходили от школы, тем быстрее иссякали разговоры, связанные с нею. И на первый план выдвигалась вторая жизнь и ее проблемы, что есть в наличии у любого ученика.

Вторая жизнь Нины и Отто по их собственному предпочтению была полна приключений, опасностей и авантюр, зависаний в гараже с каким-нибудь хламом, соревнований в игровых автоматах, посещения безлюдных и заброшенных мест, поиска и сдачи металлолома (в случае, если он не мог пригодиться в гараже). При всей разнице характеров двое подростков не могли представить себе внешкольный досуг друг без друга. Планировать его порой бывало веселее, чем исполнять.

Достигнув пункта назначения, Нина и Отто сбросили с плеч рюкзаки и с удовольствием плюхнулись в кресла, выставленные рядом с бочками, словно в гостиной у камина. Кресла отозвались влажным хлюпаньем где-то в прогнивших недрах, но друзья не обратили внимания. Смена положения принесла такое блаженство, что не имело значения, на чем они сидят. Все-таки первая учебная неделя утомила их. После каникул ко всему этому надо еще привыкнуть.

Они молчали некоторое время, затем Отто достал красивую матово-черную зажигалку. Он нашел ее на улице еще зимой и с тех пор носил с собой всюду. В бочке с прошлого раза не накопилось ничего существенного для костра, поэтому топливо в виду мусора, веток и деревяшек пришлось собирать по местности. Чтобы дольше горело, пришлось отломить от одного из кресел плоскую деревянную рейку с днища.

– Мы его так когда-нибудь полностью разберем, – заметил Отто.

– В следующий раз надо что-то принести с собой, – ответила Нина.

Она каждый раз это говорила, и каждый раз они забывали об этом, когда шли сюда.

Наблюдая за огнем и дымом, исходящими от закоптившейся внутри и снаружи жестяной бочки, на фоне которой небо за далеким подлеском медленно готовилось к закату, обсуждать школьные дела совершенно не хотелось. Благо, им было, о чем пообщаться, кроме учебы и прилагающегося к ней микромира. Обозначилась необходимость посетить промзону, которая, если верить картам, начиналась на востоке, аккурат за водонапорной башней (к сожалению, хорошо охраняемой) и поискать, чем бы там поживиться. Причем осуществить эту вылазку нужно непременно в ближайшее время, пока не начались вечерние холода и темнеет еще не так быстро. Это всегда очень мешает.