Схватившись за острие копья, я стал расшатывать его из стороны в сторону, причиняя моему врагу боль. Кровь из его горла пошла гуще, командир захрипел, его стальная хватка чуть ослабла.

Ну же! Давай! Сдохни!

Осталось чуть-чуть. Как только мой противник станет совсем обессилен я просто достану кинжал из его глаза и казню его ударом в сердце. Вот такое он сейчас точно не переживет. Не должен.

Но командир только хрипел и плевался кровью. Я, честно признаюсь, впервые видел человека, который настолько бы хотел жить.

Я продолжал расшатывать копье в его горле, влево и вправо, снова влево и снова вправо, и снова, и еще раз…

Неожиданно хватка пальцев на моей шее на самом деле ослабла — как-то резко и сразу, за одну секунду. А потом я едва поверил своим глазам: голова командира просто отвалилась, самым натуральным образом сползла с его плеч и плюхнулась на землю. Похоже, что я копьем, застрявшим в горле противника, натурально перепилил ему шею вместе с позвоночником.

— Предатель… — прошипела голова, уже лежа на земле.

А потом единственный её оставшийся глаз остекленел. Этот человек-чудовище наконец-то сдох. Его обезглавленное тело тяжко ухнуло на траву, из шеи продолжала хлестать кровь.

УРОВЕНЬ ПОВЫШЕН!

УРОВЕНЬ ПОВЫШЕН!

УРОВЕНЬ ПОВЫШЕН!

Активирован бонус за убийство высокорангового противника!

+ 50 очков характеристик

Навык копейщика изменен на:

Непревзойденный копьеносец

Мастерство: 100/100

Вы достигли предела мастерства!

Понятно. Значит, система качает мне то, чем я убиваю людей.

Сущность загадочного «получения опыта от убийства» наконец-то окончательно открылась мне.

Я подобрал с земли копье, упавшее, когда у командира отвалилась башка. Потом сжал оружие обеими руками и высоко поднял его над собственной головой. Теперь, весь залитый чужой кровью, стоя посреди все еще пылавшего ночного лагеря, я напоминал настоящего бога войны.

Огонь и дым восходили к черным небесам, а вокруг меня тем временем начали собираться выжившие орки. Они уже покончили с остальными врагами. Все люди, кроме меня и Сев, были убиты, один ящер-оруженосец сдался и рыдал, бросив оружие. Великая война только начиналась, но конкретно этот бой был закончен, и не в пользу людей. Сегодня система подвела человеческую расу, впервые за сотни лет.

В лагере все еще слышались крики, волки рычали, раненые стонали, кто-то оплакивал своих мертвецов. Но большинство орков окружили меня, их были тысячи, и все они смотрели на меня перепуганными темными глазами. А потом они начали падать на колени, один за другим, будто некто невидимый вдруг стал подрубать им сухожилия.

Орками никто не командовал, и никто не приказывал им преклонить колени. Просто они все вдруг подчинились единому порыву — единой вере, овладевшей их душами.

Вокруг меня склонилось к земле целое племя, многие мужчины, и женщины, и старики, и дети. А я молча стоял, держа над головой копье, и трупы двух драконов возвышались возле меня, и отблески огня сверкали на стали моего оружия, и вражеская голова возлежала у моих ног.

Я насадил голову командира на копье и поднял вверх, как штандарт. Это был совершенно дикарский жест, но по-своему красивый.

И вот тогда орки заговорили:

— Наш герой!

— Спаситель…

— Свершилось.

— Освободитель от тирании!

— Наш бог! Приказывай нам!

Волки бешено завыли, разом по всему лагерю, перекрывая этим звуком даже треск пожаров.

А Сев тем временем уже умудрилась отрастить себе новую руку, и теперь явно собиралась телепортироваться отсюда подальше. Вот только в мои планы совершенно не входило, чтобы она притащила сюда подкрепление с десятком драконов.

— Схватить её, — приказал я ткнув в сторону Сев копьем с насаженной на него головой командира, — Руки ей свяжите! Она магичка!

За время нашего общения с наставницей, я уже уяснил, что свое колдунство она колдует, используя магические пассы. Видимо, по этой причине командир и решил откорнать девушке руку, чтобы она своей магией не мешала ему вершить скорый суд.

Сев на самом деле попыталась телепортироваться, но в её облако фиолетовых чар уже набежала толпа орков. Магия рассеялась, не успев дать эффект. Орки заломали Сев руки за спиной и связали её кожаными ремнями. Благо, ремней на броне у орков хватало, они отрезали их прямо топорами, спеша выполнить мой приказ.

— Эй! Я тебя спасла! — в панике напомнила мне Сев.

— Ага. А до этого пыталась убить. Дважды, — парировал я.

— Отдай нам эту магичку! — свирепо потребовал крупный орк, — Она кошмарно уродливая, но, клянусь, я преодолею отвращение и буду засаживать ей, пока не взойдет солнце!

На вкус орков, Сев и правда была скорее уродливой: она же не зеленая, да и мышцы у неё маловато, да и на лице носик вместо пятачка. Но предложенный орком вариант действий я решительно отверг:

— Нет. Запрещаю. Не причинять ей никакого вреда. Отведите её в мой шатер. И приставьте охрану.

Само собой, у меня в этом лагере пока что не было никакого моего шатра. Но я был уверен, что орки быстро исправят это досадное недоразумение. Собственно, они уже суетились по данному вопросу. Так что я надеялся, что через несколько минут шатер у меня будет, самый лучший. И теперь орки уже не разбегутся, бросив меня в моем шатре, как в прошлый раз. Теперь все было иначе. Ныне они молились на меня, они верили в меня.

— Я лично буду охранять её, — проревел дюжий орк, — Всю ночь!

Взгляд орка, обращенный на мою наставницу, не сулил девушке ничего хорошего.

— Не-а, — отрезал я, — Не пойдет. Такому великому герою, как ты, не пристало караулить магичек. Так что поставьте ей охрану из женщин. Во избежание инцидентов.

— Как прикажешь, герой, — нехотя повиновался орк-зоофил, все еще не спускавший жадных глаз с Сев.

— Держи свое копье, — обратился я к ящерке и бросил Дар её оружие, прямо с насаженной человеческой головой.

Дар поймала копье и теперь в ужасе таращилась на мертвую голову, из глазницы которой всё еще торчал кинжал.

Огонь по краям лагеря тем временем гас, орки таскали воду из ближайшей речки, чтобы потушить его. Лагерь медленно погружался в темноту, лишь кое-где горели факелы и костры, теперь стало видно яркие звезды в небесах.

— Шшш-што же теперь будет? — в страхе прошипела Дар, глядя на мертвую голову на копье.

— Война, — честно признался я.