— Мне точно пригодится, — подвел итог Головин и, вернув трость в первоначальное состояние, сунул ее в петлю, которую обнаружил возле кармана плаща. — А мужик-то был продуманным.
Что ж, первый пункт — одеться, он выполнил. Но вот где в мертвом мире найти воду и еду, было для него пока загадкой. Больше на этой стороне города смотреть нечего. Фляги, которые ему пока попадались, были непригодны для использования. Можно, конечно, взять обычную бутылку, но все равно ее нечем наполнить. Играя монетой с помощью телекинеза, Головин направился в обход поселка, дабы выйти к разрыву, где концентрация бахромы, свисающей с серого каната, была минимальной.
— Подойди к пожарищу, требуется проанализировать пепел, оставшийся от каменного плюща.
— Опять, как с плесенью будет? — направляясь к распахнутой настежь калитке, поинтересовался Головин.
— Не будет, — заявил ИИ.
— Ага, зарекалась свинья в грязи не валяться, — пробормотал себе под нос Павел, переступив через какую-то тлеющую доску, которая съехала с крыши, и присел рядом с местом, где еще недавно были заросли плюща. Серая горстка пепла лежала прямо у его ног. Он осторожно опустил руку, касаясь ладью того, что осталось от растения.
— Безопасно, — заверил его ИИ спустя минуту. — Готово, можно идти дальше, хотя я предложил бы его набрать в какой-нибудь мешочек.
— Зачем? — озадачился Головин.
— То, что остается после сжигания плюща, способно отлично впитывать влагу, не отдавая ее. Поэтому он так любит туманы.
— Фантомы, — догадался Мираж. — Думаешь, они не просто энергия?
— Думаю, можно попробовать при случае. Может быть, произойдет реакция. И так же, как они могут иссушать людей, можно иссушать и их.
Головин задумался, ничего такого у него не было, не собирать же пепел в карман. ИИ пока только раз лажанул с плесенью. Вдруг, и вправду, сработает? Головин огляделся, и его взгляд наткнулся на дом напротив. Там, на кухне, стояла куча пустых небольших баночек, в которых держали крупы, а может, соль или перец, много с земли не собрать, да и дом еще пышет жаром, внутри тлеют доски. И соседний, на который перекидывается огонь, скоро запылает. Нужно торопиться.
Головин быстро перебежал дорогу и, заскочив на кухню, схватил небольшую баночку из толстого стекла грамм на сто с плотной запирающейся крышкой. Она была пустой и валялась на полу на самом виду. Вернувшись, он, кое-как ползая на карачках, собрал так, чтобы пыль прикрывала донышко. Если сработает, пережигать плющ надо совсем иначе, учтивая, какой он горючий, утрамбовал в бочку и кинул спичку. Конечно, не факт, что займется, но тут дело проб и ошибок.
Сунув баночку в сумку, Головин встал на прежний курс, направляясь к прорехе в занавесе. На этот раз переход прошел без эксцессов, все нити висели высоко, и до человека серьезно не доставали, хотя и попытались. За бахромой скрывалась остальная часть поселения — пять домов и одноэтажный магазин. На ближайшие дома можно было даже не смотреть, они были все в нитях, причем так давно, что один из них развалился. Тут, конечно, еще и плющ поработал, который активно разрушал не только деревянные части, но и камень, протискиваясь в щели и выцарапывая оттуда раствор. А вот два с краю выглядели вполне себе перспективными, плющ был только на одном, самом дальнем, во всяком случае, с точки, откуда смотрел Павел, все выглядело именно так. А еще одноэтажный магазин, сложенный из темного камня с большой верандой, на которой до сих пор стояла плетеная мебель — стулья и столики, наверняка, это был центр жизни крохотного поселения. Головин вообще не понимал, зачем оно тут. Никакой сельхоз техники, так, двенадцать домов и лавка. Вот к ней Головин и отправился в первую очередь. И едва не вляпался, спасла реакция. Неожиданно прямо под ногами из земли появился бледно светящийся цветок, из которого во все стороны метра на полтора выстрелил десяток нитей. Две летели прямо в Павла, и тут выручил телекинез, монета, лишившаяся поддержки, упала на высохшую землю, а нити застыли в десяти сантиметрах от лица, они бы и рады дотянуться, но не могли. Мираж отступил на два шага назад и только после этого убрал телекинез. Нити бессильно упали на землю в метре от него.
— Уничтожь его, требуется анализ, — приказал ИИ.
Головин притянул к себе оброненную монету.
— Ага, сейчас бегу и спотыкаюсь. Эта штука призывает фантомов, а может, и темный охотник пожалует, и что мне с ними делать, пеплом посыпать?
— Срежь стебель, так ты его лишишь контакта с сетью. Все это единый организм, пока они связаны, представляют опасность.
Головин нахмурился, в принципе, звучало логично. Он вдалеке от строений, где укрываются фантомы, он полон сил, если даже и вылезет один от него, можно будет удрать, но Тирай и остальные получат уникальный материал.
Мираж прикинул, как лучше поступить, в принципе, заточенная монета и телекинез вполне себе рабочий вариант. Стебель не слишком толстый, покачивается сантиметрах в двадцати над землей, мерцает, но своих загонщиков пока не зовет. Может, и сработать.
Монета медленно подлетела к цветку. Когда осталось сантиметров десять, Головин разогнал ее. Короткий свист, и стебель, перерубленный пополам, упал на высохшую землю. Вот тут случилось то, чего никто не ожидал, он мигнул и просто растаял в воздухе вместе с опавшими усиками-поисковиками, а оставшийся отросток стремительно втянулся в землю.
— Эксперимент признан удачным, — наградив мигренью, сообщил ИИ. — Можете дать название этому явлению.
— Не будем выдумывать сложное, — мысленно ответил Павел, — призрачный тюльпан, на него он был похож больше всего.
— Принято, — согласился ИИ и заткнулся.
Монетку Головин нашел шагов через пятьдесят, она ребром вошла в землю и торчала, едва виднеясь. Если бы не ИИ, который указал на нее коротким посылом, он бы прошел мимо.
Эта часть поселка пострадала больше, дома в центре стояли плотнее друг к другу, и их быстро захватили нити, так что, для изучения Головину остались только лавка и дом, стоящий за ней следом. Причем в лавке следовало смотреть в оба, часть ее плотно укутана плющом, под которым нитей было не разглядеть. Под бахромой, буквально в метре от нее, на главной улице стоял небольшой мобиль, или, как его местные тут называли, но покопаться под капотом, выяснить, как эта штука работает было нереально, все из-за тех же нитей. Вообще то, что это мобиль, было видно только по контурам кокона.
Лавку старательно подчистили, и видимо, это случилось очень давно, полки стояли пустыми. Что мародерам было не нужно, валялось на полу, частично поломанное. Двадцать минут на обследование, еще одна коробка спичек оправилась в карман, компас с треснутым стеклом и погнутая походная жестяная фляга на пол-литра, пустая, но то, что есть куда воду налить, если такая встретится, уже плюс. Да, мародеры поработали хорошо, но деньги бумажные в кассе они не тронули. Головин внимательно их изучил, отсканировал, и уже собирался положить обратно, когда вспомнил, что если что ему нечем костер разжигать, а эти вполне годились для подобного, он сунул довольно толстую пачку в нагрудный карман.
Дом никаких сюрпризов не преподнес, его тоже обыскали, и не один раз, никаких богатств, никаких артефактов, только пара книг, одна из которых была учебником истории.
Остался последний пункт для исследования — небольшая площадь в центре метрах в пятнадцати от завесы и свисающей с нее бахромы, круглая площадка, с железным диском, который частично был занесен песком. ИИ очень настаивал на изучении транспортной площадки, с помощью которых местные перемещались до катастрофы. Его очень интересовали руны, которые были на ней начертаны.
К кругу Головин подбирался крайне медленно, словно по минному полю, шаг, выждать, не появится ли рядом призрачный тюльпан, не потянутся ли нити от дома, стоящего по соседству. На этот раз все обошлось, но близость каната и бахромы напрягали.
Павел вошел в круг и, взяв щетку на длинной ручке, которую приволок из лавки, начал сметать грязь, нанесенную за долгие годы пост апокалипсиса, постигшего Эксиолу. Закончив с расчисткой, он опустился на колено и приложил руку к первому символу, не забыв тяжело вздохнуть, так как рунных цепочек тут было с десяток. Когда через полчаса он перешел на вторую половину круга, то пару нитей, которые были ближе всего, снова слабо засветились и поползли. Но Головин, уже ученый, просто подхватил их телекинезом и отбросил метров на пять, те тут же успокоились, и больше не мешались.
