— А что мне делать, закон же! Я человек маленький, мне проблемы не н…

— Да кто тут тебя сдаст, все же заодно!

— Я сдам! — прогремел бугай. — Я представитель того закона!

— Ты не при исполнении!

— А сдам один шакал! Закон действует даже там, где Император не видит! А то сначала вы будете демонов мочить, а потом безродных? Да я сейчас всё отделение сюда позову!

— Уважаемые, — раздался вкрадчивый голос. Фыся покосилась на нового спорщика и медленно переставила лапу вперёд. — А вам не кажется, что зверушка просто голодная? Дали бы ей что-нибудь, авось она бы и ушла?

— Ещё прикармливать их!

— По закону обязаны!

— А платить она чем будет⁈

— А ты накорми сначала, а потом ответную услугу требуй, так в законе написано, вы хоть кодекс открывали кто-нибудь?

Крутивший барана шваркнул на пол тряпку, которую мял в руках. Фыся вздрогнула и прижала уши, но он пошёл куда-то в темень под навесом, а вернулся оттуда с прозрачным мешком, от которого гипнотически пахло сырым птичьим мясом. Фыся прикрыла глаза, принюхиваясь. Это было ещё лучше горелого барана!

Мужик с мешком шарахнулся.

— Да он меня щас сожрёт!

— Дай сюда, — рыкнул бугай. Отобрал мешок, вынул из него большую ощипанную птицу — глухаря, что ли? — и швырнул прямо Фысе в морду. Она так удивилась, что чуть не забыла поймать! Еда! Почти свежая, тухлятиной ещё совсем не пахнет, только остыть успела да подмёрзла с краёв! Огромная жирная птица! Да Фыся такой в домашнем лесу не ела никогда! Ничего себе эти люди живут, где берут только такие лакомые куски⁈ Или это и есть запретные сокровища ферм? В таком случае Фыся понимала, почему столько котов гибли в попытке туда проникнуть!

Птицу она проглотила почти не разгрызая, и даже немного пожалела об этом — вкусно же. Но зато по всему телу начало расползаться сытое тепло. Впрочем, у человека в мешке были ещё птицы. И он выразительно этим мешком помахивал. Дразнился, что ли? Фыся села попрямее и присмотрелась к его странным повадкам.

— Ещё хочешь? — прорычал бугай. Голос у него был похож на отцовский, но глубже.

Фыся облизнулась: спрашиваете!

— Тогда превратись.

Фыся моргнула. Зачем ему? Когтей боится? Она глянула вниз на свои лапы и аккуратно втянула когти.

— Превратись, тогда получишь, — настаивал бугай. Вокруг него было пусто — остальные люди отошли под навес и нервно следили за разговором. Сквозь прозрачные стенки мешка Фыся видела ещё трёх птиц. Трёх! Она ещё шесть дней сможет идти и драться, ни о чём не думая! Чего он там хотел? Превратиться? Не так уж трудно.

Она подалась назад и встала на некрепкие человеческие ноги. Люди зафыркали и немного расслабились. Бугай кинул ей вторую птицу, и Фыся вцепилась в неё зубами, с урчанием отрывая ноги и крылья по суставам. В человеческом обличье еду можно было жевать, и оттого она казалась вкуснее. Но и вторая птица когда-то кончилась.

Фыся облизнулась длинным языком, достававшим от подбородка до кончика носа, и по-котёночьи мяукнула. На мамку это раньше работало, а этот взялся кормить, так может, тоже поддастся?

— Хочешь ещё? — уточнил он, как дурак, правда, ну что непонятного? — А взамен что сделаешь?

Фыся задумалась. Отношения обмена она понимала — коты иногда кусками территории менялись или добычей какой особенной. Но что она могла предложить?

— Оленя сохотишь? — уточнил бугай.

Оленя ему!

— Тут все леса хозяйские, — просипела Фыся, с трудом вспоминая, как складывать рот для человеческой речи. — Не могу.

А то пошла бы она к людям клянчить!

Бугай задумался, а потом оттопырил уши.

— А человека по следу найдёшь?

— Легко, — фыркнула Фыся. И тут же получила третью птицу.

— Иди за мной, — велел бугай, помахивая мешком. — Заночуешь в отделении, завтра пойдём искать.

— Собак тебе не хватает, что ли? — подал голос тот, что с ружьём.

— Зараза по стенам лазает, собаки так не умеют, а эта сикильдявка как раз.

Фыся не знала, что такое сикильдявка, да и вообще была занята птицей, но кое-что она поняла хорошо: этот человек готов кормить за работу, и у него есть какой-то закон, по которому Фысю нельзя ружьём. Она целиком проглотила здоровенную птичью голень и поспешила за большим человеком. Может быть, не так уж ей и нужен лес?

— То есть как это работает за еду?

Грозный человек, прилетевший утром из столицы, действовал одинаково на весь город: люди вытягивались в струнку и лепетали оправдания. Фыся была уверена, что её начальника это не коснётся, но теперь и он стоял, как подросток, пойманный на воровстве. Фыся оценивающе оглядела пришельца: так ли он в самом деле силён? Вроде они с начальником в одном весе. Она хоть и молодая кошка, но уж с человеком-то справится наверняка!

На пробу пошипела. Грозный не обратил внимания, а вот начальник обернулся и цыкнул на неё. Да с чего⁈ Она же помочь хотела!

— Ахмад-хон, а как ей деньгами-то? Она в них не понимает ничего. Мы пытались, а она только жалобные глаза строит и просит сурчатины.

— А живёт она где? — смягчил тон грозный. Может, на самом деле и заметил Фысино шипение.

— Да тут же, в участке, — начальник махнул рукой в сторону Фысиной норы. Раньше там у людей хранились какие-то коробочки, но начальник велел их перенести в комнату побольше, а в этой навалить на пол одеял и проделать в двери щёлку. Открывать и закрывать дверь Фыся быстро научилась даже в кошачьей форме — там просто надо было внимательно посмотреть в рукотворный глаз, — а вот нюхать, кто мимо ходит, через щёлку удобнее.

Грозный перевёл взгляд на Фысю, которая топталась за спиной у начальника в человечьей форме и теребила длинноватые рукава форменной куртки.

— Можно посмотреть вашу комнату?

Она, конечно, никого бы туда не пустила, но под прожигающим взглядом начальника хмуро кивнула. Отношения у них были простые и понятные: Фыся делала, что велят, и получала еду. Не делала — не получала.

Грозный в два шага оказался у её двери, дождался, пока начальник её откроет, и сунул нос внутрь.

— Чулан без окна, — припечатал он.

— Так она не хочет с окном! Я предлагал! — возмутился начальник.

Фыся яростно закивала. Какие окна в норе⁈ Она бы и дверь сделала втрое меньше, а то открываешь — и всё настежь!

Грозный потёр нижнюю губу и дверь закрыл.

— Санитарную обработку помещения проводите?

Начальник тяжело вздохнул и открыл рот для ответа, но так и не подобрал слова. Может, всё-таки порвать этого нахала, да и дело с концом?

— Понимаю, она не больно-то пускает, так? — пошёл на попятный грозный, как будто услышав Фысины намерения. — Но вы же понимаете, что у вас тут весь участок кошатиной провонял?

Начальник недовольно покосился на Фысю. А она что? Она вылизывается по расписанию! А что пахнет, так её территория, кем же тут и пахнуть, как не ею?

— Давайте я приглашу для беседы министра природопользования, — предложил грозный, окончательно утратив грозность. — Надеюсь, у него получится найти к ней подход.

Фысе вовсе не хотелось позволять никому к себе подходить, но она понимала, что у начальника проблемы, и почему-то из-за неё, а это значит, что в ближайшие дни жрать она будет лежалую старую падаль, а не парную индейку. За тот месяц, что Фыся прожила в человеческом городе, она обнаружила, что весьма амбициозна: готова постараться ради живого сурка или телёнка.

Грозный вышел, а начальник вытер пот со лба. В углу завозился старикашка Щелкун, до сих пор притворявшийся ветошью. На самом деле его звали как-то ещё, но он весь день щёлкал по квадратикам на доске у себя на столе, глядя в цветную стекляшку перед глазами, и Фыся про себя называла его именно так.

— Говорил тебе, дознаватель, брось бяку! Нет, притащил, расхлёбывай теперь! Вот на шакала она тебе была нужна⁈

— Ты бы предпочёл, чтобы она воровала по окраинам? — устало дал свой обычный ответ начальник на почти ежедневный вопрос Щелкуна. — Ловить её не обошлось бы без человеческих жертв, а потом всё равно бы в камеру посадили и кормили. Лучше уж пусть паёк отрабатывает.