Жуя мясо, Ягунов спросил у проводника:

– Чунь, чем занимаются манзы и кто они?

А Пржевальский перевёл ответ проводника:

– Манзы это беглые или ссыльные китайцы из Маньчжурии, которые прижились в Приморье без семей. У них целое хозяйство, они нанимают работников, сеют просо, держат скотину. А некоторые выращивают женьшень и везут на продажу в Китай или Корею. Фунт корня дикорастущего женьшеня в Китае стоит до 50000 франков. Богатые манзы отправляют своих работников на побережье Японского моря, где те моют золото, добывают морскую капусту или трепангов. Это очень выгодные занятия.

– Почему же такой нелюдимый этот манза?

– Бессемейная жизнь отражается на характере манзы. Видишь, он всем недовольный, и сидит как истукан.

– Я слышал, что на эти золотые прииски нагрянули бандиты, так называемые хунхузы, – заметил Пржевальский и увидел, как проводник смутился и спрятал свои раскосые глаза.

– Так они грабят только богатых купцов и манз, – пробормотал проводник Чунь и вдруг осёкся …

В фанзу с воплями вбежали китайцы:

– Где этот разбойник Чунь-Ху? Да, да, тот, который прибыл с русскими? Он хунхуз «красная борода»!

– Хунхузы напали на селение и чуть не угнали весь скот, еле отбились, – кричали другие. – А их главарь уплыл на лодке. Мы преследовали его, но попали под выстрелы этих русских. Так, где Чунь-Ху?

Пржевальский переглянулся со своими спутниками.

– Он был с нами и вдруг исчез, – удивился Пржевальский. – Неужели Чунь преступник? А мы его наняли в проводники.

Манза вскочил со своего места и закричал:

– Догнать негодяя и повесить!

Вскоре прибежали китайцы и доложили, что хунхуз убежал по реке и украл лодку.

– Пороть всех, – кричал манза. – Нещадно!

Чуть забрезжило, а Пржевальский уже на ногах. Ему не терпелось разыскать загадочные растения, растущие повсюду.

– Подъём! – разбудил он своих спутников. – Пора в путь!

Расплатившись с манзой, путешественники отправились вниз по реке Суйфун к морю. Казаки гребли и ругались:

– Жадный манза, утром не покормил, так мы голодными и отправились.

А Пржевальский расхохотался и велел причалить к берегу:

– Разводите костёр, а мы с Ягуновым пока постреляем дичь. Может, найдём неведомые растения и «жар-птицу» для чучела.

Неспешно перекусив, Пржевальский с Ягуновым пешком отправились по берегу. Они собирали травы, а казаки на лодке плыли по реке за учёными и удивлялись трудолюбию Пржевальского.

– Наш барин не знает усталости, – говорили они. – Теперя он собирает травы, ловит насекомых, даже листья складывает в папки. А Ягунов-то рисует карты на листочках. Потом на берегу, они складывают их вместе. И так каждый день, одно слово – учёные!

На третий день путешествия река Суйфуну значительно расширилась, и показались заливные луга, переходящие в болотистую низменность, поросшую тростником и осокой. Долину реки обрамляли высокие горы, густо покрытые таёжным лесом. Переплетаясь с диким виноградом, тайга представляла собой непролазную чащу, в которой птиц было множество.

– Вот где раздолье, вот где можно поохотиться! – радовался Пржевальский. – А какие здесь необычные растения! Коля, собирай их и суши на солнце, а я подстрелю каких-нибудь птиц.

Так они шли по берегу, стреляли, собирали цветы, растения, ловили насекомых и радовались своей удаче. Ягунов вырисовывал на карте извилины реки и переживал:

– Николай Михайлович, всё хорошо, но вот бумаги может не хватить.

– Скоро прибудем в Новгородскую гавань, там пополним свои запасы, – ответил Пржевальский, пробираясь через прибрежные заросли, и вдруг заметил дикарей, следивших за ними.

– А ну пойдём, посмотрим, – предложил Пржевальский, и они вышли из-за кустов на песчаный берег и … увидели тростниковые шалаши.

Так путешественники нечаянно набрели на стойбище дикарей, которые сразу стали кланяться и зазывать их в свои шалаши. Узкоглазые аборигены были среднего роста, безбородые, с плоскими физиономиями, с приплюснутыми носами и очень скуластые. Они были одеты в длинные синие рубахи, украшенные узорами, в китайских шапочках, а некоторые красовались в шляпах из бересты и все поголовно курили трубки, даже дети.

– Это, кажется орочи, а может гольды, – терялся в догадках Пржевальский, листая толстенную книгу, взятую в экспедицию. – Вот нашёл. Ну да, это гольды – тихий народец.

– Гольды, и вон тот с огромной трубкой в зубах, тоже? – удивился Ягунов. – А по мне так эти дикари все на одно лицо!

– Пойдём, посмотрим на их жилища, – засмеялся Пржевальский, – интересно же, как они живут, что едят?

Осмотрев стойбище гольдов, путешественники вернулись на свою стоянку, а Пржевальский остался поговорить с вождями. Они, удобно разместившись в шалаше, не торопясь, повели разговор. Вернувшись к костру, Пржевальский, прежде чем записывать в дневник, поделился услышанным с Ягуновым:

– Знаешь, гольды добродушный от природы народ. Ведь они основные коренные жители Уссурийского края и проживают в большем количестве, чем пришлые китайцы. Правда, гольды многое переняли от них: одежду, быт и даже постройки своих жилищ. Видишь, их фанзы очень похожие на китайские, но всё-таки есть и отличия. Они свои амбары устраивают на высоких деревянных стойках для защиты от крыс и змей. Мужчины только охотники и рыболовы, а на попечении женщин остаётся фанза, имущество и дети. Гольды в основном промышляют рыбу острогой, но мне они показывали снасть для рыбной ловли. Она состояла из длинной верёвки, к которой на расстоянии двух футов привязаны небольшие верёвочки длиной с аршин с железными крючками на концах. К ним приделаны пробки из коры. Вот и всё. Верёвка лежит на дне реки, а крючки с поплавками поднимаются кверху и привлекают рыбу. Они выменивают у манз не только крючки, но и просо, одежду обувь и всё прочее. В общем, они здорово зависят от пришельцев-китайцев.

– Интересный народец, – подытожил Ягунов.

Пржевальский только покачал головой.

– Я пригласил вождей на ужин, – сказал он. – Да вот, они уже идут к нашему костру.

Вечерело. Казаки уже сварили мясо птиц, вкусно запахло, и Пржевальский стал угощать знатных вождей, приглашённых к костру. Они голодные с удовольствием уплетали вкусное мясо и чистосердечно жаловались на притеснения жадных манз, которые при торговле обманывали их. Пржевальский поинтересовался о племени, об их занятиях и вообще о жизни в тайге, и наконец, спросил:

– Откуда вы?

– Мы гольды и своим родом жили в долине реки Бейчи-хэ. Там мы охотились, ловили рыбу и жили вольготно, до тех пор пока не пришли китайцы. Они стали выращивать просо и привозить из Маньчжурии товары, нужные для жизни и охоты. Чтобы как-то жить, мы вынуждены выменивать добытых на охоте соболей на просо, одежду, охотничьи припасы. Китайцы нас обманывали и, конечно, мы залезали в долги, ведь непросто добыть быстрого соболя. Закончилось тем, что главный китаец изгнал нас из долины реки Бейчи-хэ, до той поры, пока мы не вернём восьмилетний долг соболями. Наш шаман проклял китайца и предсказал, что его род в долине нашей реки все восемь лет будет жить в несчастиях, а через 50 лет, если не уйдёт, то его ждёт огненная кара.

– Что же произошло? – спросил Пржевальский.

– Много воды утекло с того времени, – мрачно качали головами вожди. – Мы посылали охотников тайно разведать наши родные места, и оказалось, что предсказания шамана сбываются. Они видели последствия страшного тайфуна, который нагрянул в позапрошлом году на долину реки Бейчи-хе, тогда вода пошла вспять. Вся долина была затоплена, все деревья начисто смыло, но упрямые китайцы не ушли, слишком плодородная оказалась наша земля.

– Значит, в 1866 году был тайфун, а огненная кара будет в 1916 году? – сразу подсчитал Пржевальский.