С мостовой донеслись ругательства: "merde" и что-то еще.

   9.

   Натан уезжал в Швейцарию, наверное, навсегда. Был конец апреля, почти летняя жара. Потому не удивительно, что свой шлем-котелок он забыл у Кор-Бейтов. Впрочем, это не имело уже значения. Вряд ли ему - шесть лет спустя - еще доведется бегать по крышам под пулями. Отныне он будет жить как все люди. Как один из них.

   Решение, уехать как можно скорее, возникло у Натана, когда он вдруг почувствовал, что не нужен этой молодой семье. Они смирились с судьбой, прекрасно устроились и, наверное, по-своему будут счастливы. Смущаясь и переглядываясь, они вручили ему письменные прошения об отставке, в связи со сложившимися обстоятельствами. Натан подписал бумаги и спрятал документы в карман.

   - Как единственный представитель секретной службы, командования армии и государства Израиль принимаю вашу отставку и объявляю вас демобилизованными...

   - Натан, а что делать с Головой? - непринужденным голосом уже штатского человека спросил Эзра.

   - А разве вы её не уничтожили?

   - Вы же не дали нам соответствующего приказа, - ответила Голди.

   - Вообще-то, я её уже приспособил... - почесывая затылок, виноватым голосом сказал Эзра. - Желаете взглянуть?

   Хозяин дома повел начальника в личный сортир. Отпер ключом дверь. Среди блестевших идеальной чистотой кафеля и фаянса на стене висело бра. Основой светильника служила голова Гитлера, залитая прозрачным пластиком. На лбу у этого любителя печатей, был оттиснут лиловыми чернилами штамп - печать Соломона: четыре малых креста меж перекладин большого. Символы отдаленно напоминали свастику. Натан хмыкнул.

   - Я люблю иногда тут посидеть, почитать... - прокомментировал хозяин сортира.

   - Не слишком ли мы уподобляемся эсэсовцам, с их сумочками и абажурами из человеческой кожи... а?

   - "Око за око...", - сквозь зубы процедил Эзра. - Библия.

   - Ладно, разрешаю оставить трофей у себя, - согласился бывший начальник. - Тут ему самое место.

   Так закончилась операция "Голиаф".

   10.

   В распахнутом пальто он шел мимо мраморных столиков уличных кафе, мимо суетливых бистро, шел сквозь толпу, собравшуюся у "синема", и не сразу заметил, что люди обращают на него внимание. Одни смотрели с улыбкой, другие растерянно, третьи озабоченно. Натана это разозлило. Он остановился и оглядел свое отражение в витринном стекле антикварной лавки. Все вроде было в порядке, но тогда какого черта вон та пара престарелых парижан уставилась на него?

   - На мне узоры, да? - раздраженно спросил Натан у пожилой четы.

   - Вам плохо? У вас неприятности? - в свою очередь спросили они.

   - Почему вы так решили?

   - Ну, как же... У вас вид растерянный... Идете без головного убора...

   Еще кто-то подошел и спросил: "Вам помочь?"

   Ах, вот оно в чем дело! - понял Натан.

   Только сейчас он заметил, что все прохожие от мала до велика были в головных уборах. Натан вспомнил, что древний обычай покрывать голову, берущий начало из животной жизни, чтобы казаться выше, а значит, сильней, постепенно, наряду с утилитарной необходимостью, стал также символом престижа и указателем социального положения. Голову обнажал только раб и простолюдин. Отсюда берет начало привилегия заслуженных дворян - не снимать шляпу в присутствии короля.

   Привычка носить головной убор выдохнется к середине шестидесятых годов ХХ века под давлением лозунга равенства всех людей, но в эти времена обычай еще имел силу. Поэтому придется ему подчиняться, если не хочешь выглядеть белой вороной.

   Поблагодарив людей за их участие и заботу, Натан вошел в ближайший магазин головных уборов. Там он купил себе жесткий буржуазный котелок, который французы называют "melon", то есть дыня. Когда он вышел из магазина в головном уборе, уже никто не обращал на него внимания. Никто.

<p>

.........................................</p>

<p>

Лето 2004.</p>

<p>

 </p>

<p>

=========================================</p>

   Примечания:

   1 "...ему, вегетарианцу..". (сцена в подвале) - Автору известно, что Гитлер в 1920 году еще не был вегетарианцем, но, в отличие от правды жизни, художественная правда образа допускает такое обобщение.

   2 "...свои субботы я окончу в мире". - Ветхозаветный оборот, в данном случае "субботы" означают старость.