Осень 2015г.

Два с половиной года были сложными, но плодотворными.

Нет, в клинике как раз всё сложилось прекрасно: Оля отлично ладила с домашними животными, а опыт медсестры позволил быстро втянуться в специфику и стать хорошим хирургом и терапевтом — в ветеринарии специальности, как правило, совмещались. Даже УЗИ освоила на приличном уровне.

Беда пришла, откуда не звали — Боря, пока у него не начало что-то получаться с юридическими консультациями, нервничал, если не сказать психовал. Несколько раз у них доходило до скандалов на ровном месте, и Оля какое-то время даже пыталась перетерпеть этот период, но потом поняла, что такая тактика ни к чему хорошему не приведёт.

После очередной такой ссоры, когда они уже помирились, завела разговор.

— Знаешь, драгоценный мой, так не пойдёт. Я понимаю, что у тебя сложный период, что пока не получается желаемое, что ты нервничаешь. Но это не значит, что срываться на мне допустимо. Я тебе не девочка для битья, — Боря вскинулся, ибо руку он на неё действительно никогда даже не пытался поднимать (ещё чего не хватало!), но Оля отмахнулась. — Не в прямом смысле, разумеется, но суть ты понял. Так вот, если продолжится в том же духе, нам придётся разбежаться.

Муж поднял на неё ошарашенный взгляд. Ну да, она помнила, насколько тяжело он переживал прошлые разводы, но и позволять срывать на себе дурное настроение не собиралась. У неё, вообще-то, тоже не всё ладно, ибо характер такой, не особо компанейский, вот и здесь слишком сильно с коллегами сблизиться не получалось. Но ведь не психует, не срывает на Боре плохое настроение? Да, делится проблемами, но без такого вот.

— Олюшка, ты прости меня, пожалуйста. Просто… Знаешь же, что с консультациями не особо ладится…

— Знаю. И очень тебя понимаю и сочувствую. Но, ещё раз, это не повод устраивать мне подобные истерики.

— Я… я очень постараюсь сдерживаться.

Оля вздохнула и подсела к мужу на диван, прижимаясь и обнимая. Её тоже обняли, прижимая ещё крепче и целуя в макушку.

— Не надо сдерживаться, Боренька. Это не особо поможет, только срывы будут ярче. Попробуй перенаправить энергию в другое русло. Найди интересное хобби, попробуй что-то смежное со своим реконструкторством, в разговорах со знакомыми как бы вскользь упоминай, что оказываешь консультации… Да мало ли чего! А саму ситуацию немного отпусти, не зацикливайся на том, что не получается.

На новом месте Борино увлечение реконструкцией вышло на новый виток — слишком хорошо это движение было развито в Ленобласти. Появились новые знакомые, новые интересы. Если раньше муж увлекался периодом Гражданской войны, то теперь заинтересовался войной с Финляндией в рамках Второй Мировой и вообще историей Карельского перешейка. Но реконструкции дело нечастое, ну, те, на которые можно добраться в рамках выходных и доступности общественным транспортом. И если её увлечение — чтение книг, позволявшее отрешиться от реальности и окунуться в чужие миры, — прекрасно занимало всё свободное время, то у Бори его оставалось слишком много. Читать муж тоже любил, но не настолько, и больше тяготел к истории и основанной на ней художке.

На некоторое время воцарилась тишина. Сидеть вот так, в крепких объятиях любимого мужчины, было неимоверное приятно, и если бы дело дошло-таки до расставания, Оле, несомненно, было бы очень больно. Но и позволить продолжаться подобным конфликтам она тоже не могла.

Наконец Боря выдохнул и чуть крепче сжал руки.

— Может, так и стоит сделать…Ты у меня такая умная, Олюшка!

Оля довольно хихикнула и подняла голову, чтобы посмотреть мужу в глаза.

— Умный у нас ты, а я сообразительная и рациональная.

— Ну или так.

Боря согласно кивнул, а потом вдруг наклонился и горячо поцеловал. Поцелуй затянулся, да и руками муж скользил по её телу уже далеко не целомудренно. Что ж, неплохая точка в примирении.

По итогу Боря заинтересовался экскурсионным делом, начал писать статьи для музеев и краеведческих групп, участвовал в семинарах. Срывы прекратились: поначалу он просто стал сдерживаться, а потом и действительно успокоился. Постепенно, как и думала Оля, наладилось дело и с консультациями, так что последний год муж вполне себе неплохо зарабатывал на консультациях. Но всё же не настолько хорошо, чтобы оставить основную работу.

Они за прошедшие годы объездили почти все города области и поняли, что обоим нравится идея осесть на Карельском перешейке. И природа красивая, и вообще. Разумеется, в перспективе — если бы у Оли не получилось остаться в клинике. Но сегодня утром начальник вызвал её и без обиняков сказал:

— Ольга Дмитриевна, как вы смотрите на то, чтобы перейти на один из участков? Или здесь, в конторе на бумажную работу? Последнее время Управа всё чаще намекает, что пора бы плотнее начинать работать с Меркурием(2). Вы показали себя хорошим специалистом, и не хотелось бы вас терять, но вчера звонила Марина Сергеевна и сообщила, что через два месяца планирует выйти на работу.

Ну вот и всё. На приёме её оставлять точно не планируют, а менять сферу совершенно не хотелось. Бумажки — однозначно нет. На участках приём «мелочи» тоже ведётся, но в основном там всё же работа с сельхозживотными. Да и о собственной квартире пора бы уже задуматься, тем более в следующем году мама наконец-то решилась приехать в гости (у неё самой выбраться к родным, помимо той поездки с мужем, получилось только один раз, в прошлом году, и без Бори — всё же дорогое удовольствие, эти перелёты, тем более в самый сезон, летом), и хорошо бы к тому моменту иметь что-то получше съёмной однушки, но жить в деревне Оля по-прежнему не хотела категорически. Из города же ездить каждый день (а на участках именно так работали, в противовес привычному уже графику два через два) тоже не особо удобно. Понятно, что многие именно так и живут, но когда есть выбор, стремишься к тому, что больше устраивает. Рыба — где глубже, и всё такое.

Так что вечером, за ужином, Оля подняла вопрос ребром, так сказать.

— Борь, а Борь… А мне сегодня начальник сказал, что через два месяца надо будет освобождать ставку — та декретница, на чьё место меня брали, выходит на работу.

И хорошо хоть сделал это сразу, как только сам узнал. Порядочный. Муж подпёр рукой подбородок, задумчиво болтая ложкой суп в тарелке.

— И что, никакой альтернативы не предложил даже?

Оля скривилась.

— Предложить-то предложил, но меня эта альтернатива как-то не особо устраивает, понимаешь ли. Ни в деревню ехать и с домашней скотиной работать, ни в бумажки или комп зарываться я не хочу.

— Да я даже не сомневался.

— Ой, вот давай без язвительности!

Тихий смех.

— Ладно-ладно, прости. Но даже если без язвительности, то я действительно тебя понимаю. Мелочь — это твоё, а когда работа нравится, какой смысл менять её на что-то другое?

Это да, это в точку.

— Что делать-то будем? Я в перерыв по объявлениям уже пробежалась в инете, в Гатчине ничего… В Питере, правда, есть, но туда я не хочу.

На этот раз скривился Боря.

— Вот я тоже.

В этом они совпадали прям на все сто. Нет, сам Питер нравился обоим. Но так, погулять съездить в выходные, по музеям пройтись, всяким красивым местечкам побродить… Не больше. Для жизни они предпочитали не настолько крупные города. А покупать жилье где-то в пригороде — фактор дороги: тратить час, а то и больше, чтобы добраться до работы (а это значит, вставать тоже на этот самый час надо раньше!), Оля не хотела.

— А в других районах не смотрела?

— Эмм, нет пока. А ты тогда как? У тебя с работой вроде всё нормально?

— Нуу, не то чтобы очень… В смысле, что-то поднадоела мне она, да и нервная. Думаю вот, может, чем другим заняться?

О как! Хотя, учитывая интересы мужа, Оля даже подозревала, что он имеет в виду под «другим».

— Никак в экскурсоводы решил податься?

Боря приподнял брови в удивлении, потом покачал головой и улыбнулся.