Весна 2010г.

— Подумайте, Ольга. Здесь для вас, к сожалению, перспектив нет. Печально будет загубить такой потенциал. А так, пока закончите обучение, уже будет два года стажа, всё-таки неплохой старт для начала карьеры. Ну и зарплаты там повыше. Так что жду ответа после выходных.

Что-то в последние годы весна у неё становится судьбоносным временем. Сейчас вот, один из преподавателей, попросивший остаться после занятия, сделал предложение, от которого не то чтобы сложно отказаться, но нецелесообразно. Потому что он прав — в Черноземье, где почти в каждом областном центре есть своя сельхоз.академия, потребность в ветврачах, конечно, есть, но идти на такие должности (и главное — на такие зарплаты) банально не хочется.

Третий курс близился к концу, и Оля всё чаще начинала задумываться о перспективах. Конечно, почти все поступающие на ветеринарный факультет, мечтали о работе в чистеньких современных клиниках (и обязательно — коммерческих), вот только в клиниках уже плотно сидели свои врачи, не собирающиеся покидать тёпленьких мест, а даже если покидали, чаще всего передавали их по наследству — в буквальном смысле, внукам, например.

В госветслужбе тоже мест не было — Оля уже узнавала, через Борю. Вот на фермах иногда требовались. Были даже крупные комплексы, где требовались всегда, но, судя по тому, что объявление о вакансиях там появлялись с завидной регулярностью, текучка там сумасшедшая. А это значит: либо условия работы ужасные, либо с зарплатой проблемы, либо ещё какая неприятная особенность, о которой новичков никто предупреждать заранее не станет.

Игорь Сергеевич же предложил ей тоже работу на большом молочном комплексе, но… аж в Ленинградской области, где директором был его бывший студент и искал сейчас надёжного сотрудника. Почему так далеко? Потому что обучение по части обращения с крупной скотиной в академии Питера было, мягко говоря, слабым. А вот в Черноземье учили на совесть. Вот директор и поднял старые связи.

Далековато… Хотя, с другой стороны, всяко не дальше, чем Дальний Восток.

Остаток дня она думала и так, и этак, и получалось, что предложение стоящее. Да и переезжать не впервой. Оставался лишь один момент.

— Привет, дорогая.

— Привет, милый.

За эти два года Боря довольно быстро стал Боренькой и «милым», а она так и осталась для него Олюшкой, Оленькой, ну ещё вот «дорогой» величал. Сама она терпеть не могла всяких уменьшительно-ласкательных прозвищ, и Боря в этом вопросе оказался с нею солидарен, так что никаких заек, кошечек-котиков и вообще. Бррр!

Собравшись духом, Оля выложила и суть предложения препода, и свои размышления о перспективах. Боря с минуту молчал, переваривая новости. И да, именно от него зависело, как они поступят — переезжать, так вместе. Пусть они не были расписаны, но жили вместе как муж и жена, а бросать любимого мужчину в погоне за карьерой Оля однозначно не собиралась. Потому и попросила время на раздумья до следующего понедельника, чтоб обсудить с ним вопрос.

— Ты хотела бы поехать?

— Да, Борь, хотела бы. Но только если ты тоже поедешь.

Он слишком явственно перевёл дух, а потом тихонько хохотнул:

— А я уж, грешным делом, подумал, что бросить меня решила…

— Боря!

— Ладно, шучу, шучу, прости. Олюшка, я бы в принципе не против, но будет ли мне там работа? В ветеринарию возвращаться не хотелось бы, не для того я второе высшее получал.

— Так у нас до лета времени вагон! Посмотришь, поищешь, но я думаю, в Ленобласти всяко сможешь так же приставом устроиться, или что-то смежное найдёшь. Опять же, зарплаты повыше. А в июне съездим на место, посмотрим. И если всё устроит, ещё время перевестись на заочку останется, и дела утрясти. Что думаешь?

— Думаю, что я как следует на эту тему подумаю, дорогая.

На том и порешили. А в выходные раздался звонок от отца. Так-то обычно Оле сами звонили только мама и сестрёнка, а папане уже звонила она сама. Так что нарушенный порядок уже заставил сердце биться чаще.

— Привет, донюшка…

Убитый, больной какой-то голос отца взволновал ещё сильнее.

— Привет, пап. Что случилось? Ты заболел, что ли?

— Да не, я нормально… Донь… Дара умерла.

— Что? Как?!

Внутри оборвалось. Дарка. Не старая же ещё собака, семь лет всего! К глазам подступили слёзы, в носу защипало.

— Да тварь какая-то траванула! Вчера ещё нормально всё было, вечером погуляли, а потом её резко рвать начало. Углём накормил, думал, если не полегчает, с утра в ветеринарку отвезу. А утром… она уже холодная была…

Послышался сухой всхлип… и тишина.

Ну вот как так-то? Дара ж добрейшая собаченция была, несмотря на серьёзность породы! Воспитанная, у чужих приученная ничего не брать. А вот сама если нашла, запросто могла слопать, это да. Ну и ещё, это значит, что отец не слишком за ней следил во время прогулок. Однако обвинять его, до крайности расстроенного, бессмысленно и жестоко — наверняка сам себя сейчас корит последними словами. Всё же Дарку он очень сильно любил.

— Пап, папочка, ты держись. И участковому заявление напиши, может, найдут гада?

Маловероятно, если у отца нет подозрений по кандидатам в злоумышленники, но вдруг? Да и хоть немного отвлечётся. У неё самой сердце болело, а каково ему сейчас? Не мальчик уже, да и проблемы с давлением давненько.

— Напишу, Лёль. Спасибо…

— Господи, да за что?!

— Что не стала меня обвинять.

— Ну ты что? Какие обвинения?

А самой стало невыносимо стыдно за мимолётные, но всё же пришедшие в голову мысли. Сегодня было не до долгих разговоров, и они скомкано распрощались. Да уж, весна — пора сюрпризов. Неприятных в том числе.

Остаток выходных Оля проходила как в воду опущенная, всё переживала. Зато Боря порадовал: до её приезда прошерстил интернет на предмет объявлений о работе, и обнаружил, что вакансии по профилю есть. А уж про то, что перспективы юридической практики начинали играть другими красками, и говорить нечего. Так что он тоже вполне себе загорелся идеей переезда.

Ну вот, теперь и он станет лягушкой-путешественницей, подумала Оля, прощаясь на вокзале. Катя снова обнаружилась уже в автобусе, и, увидев её, перестала улыбаться.

— У тебя что-то случилось? Прям какая-то серая вся…

Чуткая она всё-таки девушка оказалась. За прошедшие пару лет сдружились они крепко, и Оля даже поспособствовала переезду одногруппницы к ней в общагу, когда прежняя соседка получила диплом. И по предметам помогла выправиться до твёрдой хорошистки.

— Ну… Помнишь, я рассказывала, что пришлось с отцом собаку оставить, когда к Боре переезжала? — она не делала тайны из своей истории, хоть и всех подробностей, конечно, тоже не раскрывала. — Так он позвонил позавчера — отравили мою Дарочку, умерла. Вот и проревела почти все выходные.

— Ой! Соболезную. Не представляю, как переживу, когда придёт пора моей Тинки, а она ведь уже старенькая.

Катя её прекрасно понимала, потому что у неё тоже был любимый питомец, только кошечка, тайской породы. Дорога прошла под воспоминания о проделках любимых животинок и Оля постепенно успокоилась. Печаль останется ещё надолго, но острая боль прошла. Увы, собаки с кошками, становящиеся почти что членами семьи, живут преступно недолго.

Июнь 2010г.

— Олюшка, а давай распишемся?

Как бы не такого ожидаешь, приезжая на каникулы. Оля вот точно не ожидала. Не от Бориса, тяжело пережившего прошлые разводы — ведь когда люди женятся, мало кто задумывается о возможном расставании. Кажется обычно, что это вот всё — навсегда. Но увы.

Они как раз только зашли домой, как Боря взял её ладони в свои, сжал и скороговоркой выпалил предложение, безмерно удивив. Помня о его негативном опыте, Оля уже настроена была прожить в гражданском браке… сколько проживётся. Официальная регистрация? Пф, лишь штамп в паспорте, в их ситуации особо ни на что не влияющий. Вот были бы дети…