— Очухалась, — шипит мужчина и язвительно добавляет, — Ольга тоже любила падать в обморок, только тут ты её обошла. Думала, что если голой завалишься, я на тебя накинусь что-ли или что?

После его слов, я вспоминаю, что лежу перед ним голая и на автомате прикрываю грудь руками. В голове продолжает шуметь, а окружающая действительность волнами кружит перед глазами.

— Вы… вы с ума сошли, — выдавливаю я, пытаясь сесть, — у меня просто закружилась голова.

Как только я сажусь, становиться ещё хуже и чтобы удержаться хотя бы в этом положении, мне приходится опереться об пол одной рукой, а второй я вновь пытаюсь прикрыться.

Алекс присаживается рядом на корточки и некоторое время просто разглядывает меня.

От такого внимания щеки начинают пылать с новой силой. Сквозь сжатые губы, я выдавливаю.

— Мне надо прикрыться…

Вначале, на мою просьбу мужчина никак не реагирует, а потом он резко протягивает руку и быстро, слегка надавливая, проводит ладонью по моему животу.

От такого прикосновения я впадаю в ступор. Не один мужчина никогда меня не касался. А тут меня голую и беззащитную трогают…

— Ты когда ела в последний раз? — неожиданно спрашивает Алекс.

Какое-то время я собираюсь с мыслями и пытаюсь взять себя в руки, а потом тихо отвечаю.

— В тот день, когда мы приехали к Вам из деревни. Я тогда утром дома позавтракала.

Степанов прикрывает веки и грозно выговаривает.

— Это значит, что ты третий день ни хера не жрала… Тогда следующие вопросы — когда, где и на что ты собиралась жить в городе? Денег у тебя нет, я так понял.

Я стыдливо опускаю глаза в пол, а он продолжает.

— Ты думала, что я тебя буду кормить?

— Не думала, — еле слышно бормочу я, — мне Оля обещала привести.

Злой смех Алекса ударяется о стены столовой.

— Оля… значит, — преувеличенно мягко начинает Степанов, а потом резко выкрикивает, — да ей похуй на тебя. Ты ей нужна только для её чертовых злодеяний. Тем более по суду, из-за гепатита, она не имеет права приближаться к дому, где живет ребенок в течение всего срока лечения.

— Не имеет права… — повторяю за ним эту неожиданную для меня новость.

— Да. Для этого она тебя сюда и заселила, потому что сама не может тут ошиваться.

Я удивлённо хлопаю глазами и до меня наконец доходит, что сестра в очередной раз меня обманула.

— Я не знала… не про её болезнь, не про запрет.

Алекс тяжело выдыхает, а потом… Потом берет меня на руки, на что я удивленно охаю, а после, немного прихрамывая, он подходит к дивану, и набрасывает на мои плечи простынь.

— Прикройся. Сейчас быстро поешь и поедем в клинику. Врач уже ждёт.

Завтрак из бутербродов с сыром и омлета, я съедаю за пять минут. Пока ем, Алекс неотрывно наблюдает за мной и прикрывает лицо ладонью, когда я пару раз давлюсь из-за желания побыстрее закончить с завтраком.

Для поездки в клинику Степанов одел тёмные спортивные брюки и черную водолазку. Такие мрачные оттенки одежды добавляли ему дополнительной суровости и жёсткости. И ещё этот взгляд…

Когда последняя ложка омлета попадает мне в рот, мужчина отталкивается от косяка двери и подходит к столу.

— Тебе лучше? Сама пойдёшь?

— Сама, — быстро отвечаю я и придерживая руками простынь иду в столовую, где планирую стремительно переодеться.

Выхожу из дома, когда Алекс с сыном уже сидят в большом черном седане. Я полагала, что вести машину будет Степанов, но он с малышом сидят на заднем сидении. Вернее Андрюша сидит в детском кресле, а сам Алекс сидит с ним рядом. Но самое главное, мне тоже нужно сесть к ним — на заднее сидение.

От мысли, что я так близко буду сидеть со Степановым, меня охватывает дрожь и даже некая паника.

Вот что со мной опять происходит? Я сегодня голая перед ним стояла, а тут обычная ситуация и меня потряхивает.

— Чего встала? Усаживайся! Мы торопимся, — нетерпеливо басит Алекс, после чего я осторожно сажусь в машину.

Очень хорошо, что в машине пахнет каким-то освежителем воздуха, потому что запах самого Алекса, я помню до сих пор, а если бы и сейчас его почувствовала, было бы ещё хуже. Одних прикосновений наших тел мне хватает с лихвой. Хотя я и так сижу словно каменная статуя, боясь дернуться и даже просто пошевелиться.

И почему он такой горячий? Даже через слои одежды меня жжёт словно от нашей деревенской печи зимой.

Кое-как я выдерживаю недолгий путь до клиники и как только машина тормозит, я пулей вылетаю наружу.

В клинике мы находимся почти полтора часа. Причем лично мой прием у врача занял минут десять, а в остальное время Алекс с сыном оставили меня сидеть в просторном холле здания, а сами ушли в противоположное крыло клиники.

Пока их не было, я что только себе не представила. Вначале я решала, что Степанову очень подробно рассказывают про результаты моих многочисленных анализов. Потом мое воображение нарисовало ужасную картину, как Алексу сообщают, что я все-таки чем-то больна и он решает не забирать меня домой, а оставить на произвол судьбы в этой частной поликлинике. В общем, когда малыш с отцом появились из-за поворота длинного коридора, я даже подскочила от радости.

Но моя радость была недолгой. Заметив на лице мужчины некую задумчивость, граничащую с напряжением, я сразу же сникла.

— Плохие анализы? — вырвалось у меня, как только они подошли ближе.

В ответ Алекс отрицательно качнул головой и кивнул на выход.

Я облегчённо выдохнула и потопала за мужчинами.

Перед обратной дорогой Алекс усадил спящего Андрюшу в кресло, а сам сел рядом с водителем на переднее сидение. Это обстоятельство окончательно меня успокоило и по дороге к дому Степанова, я чувствовала себя относительно спокойной.

По приезду домой, Алекс унес малыша в спальню и пока я разувалась, он уже успел вернуться в прихожую с наушником в ухе.

Повесив на стульчик шапочку и легкую курточку малыша, он повернулся ко мне и сухо сказал.

— Есть разговор, пойдем на кухню.

В кухне мужчина расположился на небольшом диванчике, а я решила сесть за стол, который располагался как раз напротив него.

— Расскажи о себе, — тут же проговорил Алекс и в упор посмотрел мне в глаза.

Его неожиданная просьба ввела меня в ступор.

— О чём рассказать?

— Кратко и по существу.

— Ммм, — нерешительно начинаю я, сжимая пальцы на ногах, — я живу в деревне с дедушкой. Он не встаёт с постели, поэтому я за ним ухаживаю… Вроде всё.

— Школу закончила?

— Да. Но дальше пока учиться не стала.

— Почему?

— Дедушка болеет. Кроме меня за ним некому ухаживать.

— А кто сейчас это делает?

— Тётка, но она и сама болеет всё время…

— Тогда чем таким особенным могла заманить тебя Ольга в город? — сурово спросил Алекс и я опустила взгляд на свои ледяные руки, разложенные на поверхности стола.

— Ну? — нетерпеливо продолжил мужчина, — повелась на деньги, шмотки, красивой жизни захотела…

На все его предположения, я отрицательно качала головой.

— Угрозы, шантаж?

Я вновь покачала головой. Об угрозах я говорить ни кому не стану. Узнает Ольга — точно разозлится и тогда нам с дедом путь на улицу обеспечен.

— Тогда что?

От волнения я подскакиваю из-за стола и начинаю быстро тараторить, при этом активно жестикулируя.

— Понимаете… всё произошло вот так… Я понимаю, что вам не хочется меня видеть… здесь… в вашем доме, но может я и правда смогу… ну-у помочь. Дома я ухаживала за дедушкой, управлялась с курами и козами. Ещё я хлеб пекла, супы варила, блины пекла… Я могу всё это делать и здесь… И не только это.

— Мне это на хера? — грубо цедит Алекс и тоже встаёт.

— Ну-уу, вы ведь один живёте… женщин в доме нет… — по ходу разговора я стараюсь найти слова, чтобы уговорить Алекса..

Деваться мне сейчас некуда, а Ольга неизвестно когда ещё приедет.

— И? Может ты ещё и трахать предлагаешь такую женщину в доме. Ну, а что?! Убралась, приготовила и ноги раздвинула.