– Я понимаю и, честно сказать, чувствую себя настоящим дерьмом со вчерашнего дня. Если хочешь, мы можем установить равновесие, и я позволю тебе засунуть пальцы в мои штаны.

Я подавилась слюной и нервно засмеялась.

– Даже так? Ну уж нет.

–Что мне тогда сделать, чтобы ты простила меня?

Верить в раскаяние Дэйсона я не могла, поскольку не знала его. Практически. Но ему было бы невыгодно портить со мной отношение, если мы снова будем работать вместе.

Я коварно потерла подбородок и злорадно спросила:

– Что у тебя получается хуже всего?

– Так, я знаю, чем это пахнет, – догадался Дарви, однако с азартом выгнул бровь. – Я-я-я умею готовить только яичницу, криво завязываю галстук, а еще… я отвратительный певец. Вот честно.

– Пой.

– Что?

– Если споешь, я подумаю над твоим прощением.

Дэйсон пакостно улыбнулся и тут же кивнул, отходя на пару шагов. Я приготовилась к восхитительному пению, ведь думала, что он преуменьшает свои таланты, но меня ждал гадкий сюрприз. Когда Дарви открыл рот, улица наполнилась безобразными звуками. Сперва он распевался, затем начал голосить какую-то песню. Я не могла разобрать слов, потому что Дэйсон проглатывал окончания и аккомпанировал вопли громкими хлопками. Несмотря на его тюленьи стоны, должна признать, держался он весьма уверенно и даже улыбался мне.

Когда из соседних домов высунулись Охотники, недоуменные внезапным представлением, я посигналила Дэйсону, чтобы он прекращал. Однако это только раззадорило его, и вскоре вся улица услышала припев. Кажется, Дарви пел что-то про мои «невероятные глаза», сопровождая выступление припадочными танцами. Я стыдливо огляделась и укоризненно посмотрела на Дэйсона.

– Достаточно.

Охотник на мгновение остановился, лукаво изогнув бровь.

– Ты простила меня?

– Ммм, нет.

– Тогда я продолжу.

– Стой! – я вытянула руки перед собой, когда он открыл рот. Предвкушая победу, Дарви сомкнул губы и сложил руки на груди. На его лице нарисовалась торжествующая улыбка. – Хорошо, я прощу тебя, только не пой! Никогда.

Дэйсон демонстративно поклонился.

– Спасибо за внимание.

– Ты не думал убивать своим голосом? У тебя бы получилось: я почти умерла от ужаса и стыда.

– Боюсь, фейри это понравится, – засмеялся Охотник и снова взглянул на меня.

Между нами повисло неловкое молчание. Дэйсон рвано вдохнул, любуясь моими зеленовато-карими глазами, вздернутым носом и острыми скулами, словно нашел в этом что-то притягательное. Ни один парень не смотрел на меня так, как это делал Дэйсон. Даже Майлз, одаривая меня неспешным взглядом, не порождал вулкан в моем животе, хотя я безумно любила его. И продолжаю любить.

– Ты невероятно красивая, – низким голосом прошелестел Дэйсон. Это не было попыткой подкатить ко мне, потому что он действительно так считал. Его взгляд говорил о многом и, к несчастью, заставлял меня краснеть. – Надеюсь, за это я не получу по лбу? Я всегда говорю то, что думаю. – Дэйсон шагнул ко мне и остановился, накренив голову. – Я хотел бы загладить свою оплошность еще раз. До вылазки еще куча времени, может, выпьем кофе? Здесь есть неплохое кафе.

Меня словно окатило ведром ледяной воды. Дэйсон казался противоречивым парнем, и я не знала, как с ним быть. Но рука, отворившая дверь в дом, давно уже все решила.

– У меня есть молотый кофе и турка. Заходи.

Дэйсон ожидал отказа, но точно не приглашения в дом. Он изумленно выгнул брови и зашел, проскользнув мимо меня. Я вошла следом, успокаивая дико-колотящееся сердце. Дэйсон был первым парнем, которого я впустила в свое жилище после смерти Майлза. Я едва понимала, что творю, и все это казалось таким неправильным, но до боли манящим. Одна часть меня желала узнать Дэйсона Дарви поближе, в то время как другая не хотела притираться к нему. Это противоречие казалось ураганом, который никак не успокоится внутри меня, и пока что я не представляла, что с этим делать.

Дэйсон скромно остановился в гостиной. Сцепив руки за спиной, он терпеливо ожидал, пока я закончу обыск дома на наличие фейри. Проверив все окна, запасной выход и шкафы, я спустилась к Дэйсону. Он все еще стоял в гостиной, не двинувшись ни на йоту. Его взор внимательно проскальзывал по рамкам с фотографиями, где были запечатлены мы с Майлзом.

– Он был Охотником?

Я направилась в кухню, потирая ноющее плечо. Когда меня спрашивали о Майлзе, я старалась не отвечать и хранила все воспоминания, связанные с ним, глубоко в душе. Я знала, что никто не сможет отобрать их, но все равно оберегала как святыню.

Новенький заметил мое продолжительное молчание и обернулся.

– Прости. Можешь не отвечать, я все пойму.

Я потерла виски.

– Странно, что никто в штабе не заикнулся про Майлза. Он был гениальным Охотником и погиб, сражаясь: его убили на моих глазах. Это все, что тебе нужно знать.

Когда я подошла к плите, Дэйсон последовал за мной. Его лицо было серьезным.

– В нашей общине Охотники избегают связей друг с другом и строят семьи с людьми. У вас по-другому?

Я достала молотый кофе и указала Дэйсону на кружки с просьбой вынуть их.

– Джордж не запрещает нам иметь какие-либо связи, но предупреждает, чем это может кончиться.

– И кто-нибудь прислушался к нему?

– Нет…

В общине Нового Орлеана царили настоящие страсти, которые иногда заканчивались смертью одного из возлюбленных. Именно такой парой прослыли мы с Майлзом. Мы знали, чем могут кончиться наши отношения, но ничего не остановило нас. Возможно, тогда мне стоило прислушаться к Джорджу и обрубить все связи с Майлзом. Сейчас бы я не горевала по нему, но кто знает, как сложилась бы моя жизнь.

Дэйсон положил кружки на стол и оперся о кухонный островок, наблюдая, как я варю кофе. Я снова чувствовала его притягательный мятный аромат, дурманящий голову. Мне хотелось отойти, но я все еще стояла рядом с ним и глубоко дышала, представляя Майлза: от него пахло так же.

– Ты съела батончик? – неожиданно спросил Дэйсон.

Я ухмыльнулась, вернувшись в реальность. Кофе в турке уже закипал.

– Да. Я была голодна.

– А фиалка?

– Осталась там, где ты ее положил. – Я повернулась к Дэйсону. – Ты пытал Джорджа?

– Пришлось немного, – улыбнулся он.

–О чем еще ты спрашивал?

– Ни о чем, разве что спросил, в чем ты спишь…

Я закатила глаза и легонько пихнула Дэйсона в плечо. Он засмеялся, не сводя с меня взора. Его глаза с трепетом наблюдали, как я разливаю по кружкам дымящийся кофе и заправляю локон волос за ухо. Вероятно, Дэйсон видел в этом что-то красивое, но пока я не разделяла его интерес. Я не мылась со вчерашнего дня, пахла потом и зеленкой, а руки дрожали от изнеможения. Еще мои волосы спутались в беспорядочный комок и на одежде проглядывали пятна крови.

Если Дэйсону нравятся неряхи, то у меня большие проблемы.

– Сегодня ты с Майей? – уточнила я, чтобы разбавить тишину и отвлечь Дарви от разглядывания моей кожи.

– Джордж опасается ставить тебя.

– Даже с тобой?

Дэйсон отпил из кружки, отрешенно кивнув.

– Особенно со мной. Но я поговорю с ним, если хочешь быть в паре с таким умельцем как я.

– Не обольщайся, я не люблю бездельничать: работа превыше всего.

Дэйсон подмигнул.

– Я бы хотел увидеть тебя в деле.

– Я сражаюсь лучше тебя, – напыщенно выпалила я и приросла к кофе. Конечно же, это было не так, но я хотела бы стать превосходнее Дэйсона Дарви. Поступок Джорджа подлил масло в огонь, и теперь моей главной целью стало самосовершенствование.

Охотник выпрямился.

– Раз так, то вызываю тебя на поединок, когда исцелишься. Покажешь, на что способна или… не способна.

Дэйсон дьявольски улыбнулся, пытаясь вывести меня, однако я была непоколебима. Я протянула кисть и пожала его руку, высокомерно объявляя:

– Я утру тебе нос. Ты навсегда запомнишь Руби Тэйлор.

Глава 6

Кажется, во мне снова проснулось презрение, когда я наблюдала за отдаляющимся Дэйсоном. Он лихо запрыгнул в черный Форд и пропал в лучах закатного солнца. Я ощущала себя низшим звеном, которое отправили в пропасть с пьедестала. Я привыкла, что Джордж полагался на меня и отпускал на самые опасные вылазки, но теперь я подорвала его доверие. Отныне, я была выдвинута на второй план как ненужная вещь.