Герман Геринг, Вильгельм Кейтель и Альфред Йодль настаивали на замене позорного повешения расстрелом в том случае, если в помиловании им будет отказано.
В тот период распространились слухи, что Ганс Франк обратился непосредственно в Ватикан, но британский посланник при Святом Престоле назвал данные слухи беспочвенными.
Союзнический контрольный совет собрался 9 и 10 октября для принятия решения по делу. Большинство прошений о помиловании было сразу отклонено: в том числе и прошение Эриха Редера о смертной казни, а не о пожизненном заключении — согласно уставу Международного военного трибунала, Совет не имел полномочий увеличивать тяжесть наказания. Французский и американский представители в Совете были готовы расстрелять Альфреда Йодля, но не Германа Геринга или Вильгельма Кейтеля; советские и британский представители выступили против.
Учитывая раздельное голосование, приговор Нюрнбергского трибунала остался в силе: в своем итоговом решении Совет подчеркнул, что основные доказательства обвинения исходили от самого национал-социалистического режима.
13 октября 1946 года полковник Бертон Эндрюс сообщил заключенным, что все их апелляции были отклонены.
Самоубийство Германа Геринга
15 октября 1946 года мир облетело сенсационное известие: приговоренный к повешению Герман Геринг покончил с собой накануне казни. Как говорится, избежал «позора веревки» и ушел на своих условиях.
Условия содержания в тюрьме в Нюрнберге были строгими. Охранники менялись каждые два часа, они должны были заглядывать в дверное окошко каждые 30 секунд. Ночью на кровать направлялась специальная лампа, поворачиваться лицом к стене было запрещено. А после того, как свел счеты с жизнью Роберт Лей, охрану усилили в четыре раза.
Т. С. Ступникова, переводчик на процессе, позднее вспоминала:
«Известно, что еще до начала суда в своей камере повесился имперский руководитель трудового фронта, один из матерых нацистов Роберт Лей. Этот случай послужил поводом к усилению тюремной охраны и к установлению круглосуточного наблюдения за каждым подсудимым. И что же? Это не помешало Герингу в ночь перед казнью раскусить в камере ампулу с цианистым калием».
Все нацистские лидеры в последние дни войны имели при себе стандартные ампулы с цианистым калием. Геринг тоже припас себе яд. Как только он был доставлен в центр дознания, его тщательно обыскали и обнаружили латунную гильзу с ампулой яда. Когда ее забрали, Геринг был очень обеспокоен, и американцы решили, что яда у него больше не осталось. В Нюрнбергской тюрьме подсудимых ежедневно обыскивали, но яда не обнаружили.
ИОСИФ ДАВЫДОВИЧ ГОФМАН, бывший охранник прокурора Р. А. Руденко
Согласно воспоминаниям М. Ю. Рагинского, «вечером 15 октября полковник Эндрюс, ведавший охраной тюрьмы, посетил каждого из осужденных и сообщил им об отклонении Контрольным советом просьб о помиловании. А ровно в полночь он вбежал в комнату журналистов и растерянно сообщил: Геринг умер! Несколько успокоившись, Эндрюс рассказал, что солдат охраны, дежуривший у двери камеры Геринга, услышал странный хрип. Он сейчас же вызвал дежурного офицера и врача. Когда они вошли в камеру, Геринг был в предсмертной агонии. Врач обнаружил у него во рту мелкие кусочки стекла и констатировал смерть от отравления цианистым калием».
Геринг был известен в Третьем Рейхе как «наци № 2», и на процессе он стремился стать «номером первым». Единственный из всех обвиняемых, он вел открытый бой с Международным военным трибуналом, ни на секунду не раскаявшись в содеянном. Этим Геринг резко отличался от других фигурантов дела, которых он презирал за «мягкотелость», «трусость» и «измену родине».
Демонстрация схемы агрессии нацистской Германии. 4 декабря 1945 года
Это был действительно настоящий Враг, персонифицированное Зло, и обвинению пришлось сражаться с ним в долгой изматывающей битве. И при этом, несмотря на ненависть к нему, все, кто окружал Геринга в Нюрнберге, признавали за ним храбрость, стойкость и крутой бескомпромиссный характер боевого офицера.
В предсмертном письме Уинстону Черчиллю он написал:
Вы будете иметь удовольствие пережить меня и моих товарищей по несчастью. Не премину поздравить вас с этим личным триумфом и тем изяществом, с которым вы его добились. Вам и Великобритании действительно пришлось пойти на большие затраты, чтобы добиться этого успеха. Если бы я считал вас достаточно наивным для того, чтобы считать этот успех не более чем спектаклем, которым вы и ваши приятели обязаны народам, которые вы хитроумно ввергли в войну против Великой Германской Империи, а также вашим еврейским и большевистским союзникам, то тогда мое послание к вам в последний час моей жизни также считалось бы в глазах последующих поколений чем-то, не стоящим внимания.
Я адресую эти слова вам потому, что, несмотря на то, что, будучи одним из наиболее осведомленных в том, что касается подлинных причин этой войны и путей ее избежания или же прекращения ее на стадии, приемлемой для будущего Европы, вы, тем не менее, отказались предоставить своему же собственному Трибуналу свои свидетельства и свою клятву.
Таким образом, я не премину заранее призвать вас к Трибуналу Истории и отправить мое письмо именно вам, поскольку я знаю, что наступит день, когда этот Трибунал назовет вас человеком, который, обладая честолюбием, интеллектом и энергией, вверг европейские государства в рабство иностранных мировых держав.
Вашим желанием было возвыситься над Германией посредством Версаля. И то, что вам это удалось, станет для вас губительным. Вы олицетворяете собой стальное упорство вашего старого дворянства, но вместе с тем вы воплощаете в себе и его старческое упрямство, направленное против последней могучей попытки возрожденной германской державы решить участь Европы в степях Азии и обеспечить ей защиту на будущее.
Я от всей души желаю, чтобы вы дожили хотя бы до того дня, когда миру и, в особенности, западным странам, придется на собственном горьком опыте убедиться, что именно вы и ваш приятель Рузвельт ради дешевого триумфа над Германией продали их будущее большевизму. Этот день наступит намного быстрее, чем вам хотелось бы, и, несмотря на ваш преклонный возраст, вы будете в состоянии увидеть, как кроваво-красная заря взойдет и над Британскими островами.
Я убежден, что этот день принесет вам все те невообразимые ужасы, которых в этот раз (благодаря военной удаче или из-за презрения немецкого командования к полной дегенерации методов ведения войны между нашим родственными народами) вам удалось избежать. Моя осведомленность в том, что касается видов и количества нового оружия и новых проектов, которые (во многом благодаря вашей военной помощи) стали добычей Красной Армии, дает мне право делать это пророчество.
Я слишком хорошо осведомлен о вашей силе и о изворотливости вашего ума, чтобы считать вас способным верить вульгарным лозунгам, с помощью которых вы поддерживаете войну против нас и пытаетесь возвеличить свою победу над нами, устроив этот дешевый спектакль
Эта война стала неизбежной только из-за того, что политика Великобритании (под вашим личным руководством и руководством ваших приверженцев) была упрямо направлена во всех областях на удушение жизненно важных интересов и естественного развития немецкого народа, и что вы, одержимые старческим честолюбием по поддержанию британской гегемонии, предпочли Вторую мировую войну согласию (о котором искренне мечтали и которое неоднократно пытались достичь обе стороны) <…>
Вся вина немецкого народа за мировую войну, которую навязали именно вы, состоит в том, что он пытался положить конец тому нескончаемому бедствию, которое вы столь гениально поддерживали и столь хитроумно раздували.
Германия, которую вы покорили, отомстит вам за себя, несмотря на свой крах <…>
Вы и ваша страна вскоре пожнете плоды вашего политического умения. То, что вы, циник со стажем, не хотите признавать в отношении нас (а именно тот факт, что наша борьба на Востоке была актом необходимой самообороны не только для Германии, но и для всей Европы, и поэтому немецкие методы ведения войны, которые вы столь гневно осуждаете, были полностью обоснованы), вскоре продемонстрирует вам и всей Британской Империи ваш сегодняшний друг и союзник Сталин.
И тогда вы на личном опыте увидите, что значит сражаться с этим противником, и поймете, что цель оправдывает средства и что этому противнику нельзя успешно противостоять посредством юридических трактатов или авторитета Великобритании и ее европейских карликов. Моя вера в жизненную силу моего народа непоколебима. Народ этот будет сильнее вашего и проживет гораздо дольше <…>
Начиная с 1914 года вы настойчиво и упрямо преследовали цель по — ни много ни мало — уничтожению Германской Империи.
Что я на сегодняшний день считаю самой большой ошибкой с моей стороны и со стороны национал-социалистического правительства, так это то, что мы ошибочно считали вас проницательным государственным деятелем. К моему великому сожалению, я полагал, что вы достаточно проницательны для того, чтобы осознавать, что в контексте мировой политики для существования Британской империи необходима удовлетворенная и процветающая Германия. К сожалению, наших сил не хватило на то, чтобы заставить вас понять (пусть даже в самую последнюю минуту!), что уничтожение Германии станет началом уничтожения Британии как мировой державы. Каждый из нас с самого начала действовал согласно разным законам. Я действовал согласно новому закону — что эта Европа уже слишком стара; вы же — согласно старому, а именно что эта Европа уже недостаточно влиятельна в мире.
Я завершаю свой жизненный путь с твердым убеждением, что, будучи немецким национал-социалистом, я, вопреки всему, был лучшим европейцем, нежели вы. Пусть же приговор этому хладнокровно вынесут последующие поколения.
