– Кхм… Туба, может мы начнем? Нам нужно многое обсудить, но сначала ты должна знать, что Диана – не профессиональная модель. У неё нет никакого опыта в нашем деле.

– О, котеночек, это пустяки. До недели мод в Нью-Йорке еще три месяца. Я уверена, твои люди научат всему необходимому эту белочку.

Белочка, серьезно? За такой̆ короткий̆ период я эволюционировала от мышки до белки, замечательно! Котёнок, львёнок и белочка – отличная компания собралась, однако…

Все понедельники дерьмовые. И вторники, и среды… И вообще, все дни недели, если ты ненавидишь свою работу, а она отвечает тебе взаимностью.

Я – одна из этих великих неудачниц, с кем приключилась эта беда. Я ненавижу агентство Diva Models, которое теперь переименовано мною в Devil Models[1]. Это место – настоящая обитель зла и ненависти, которые обрушилось на меня лавиной, и с каждым днем набирают обороты, становясь больше и больше.

Меня ненавидят все модели агентства , потому, что я выбрана главной моделью для дизайнера Тубы Ирани, а они нет… Меня ненавидит пухлый, потому что я посмела обманным путем проникнуть в мир моды, где по его мнению мне совсем не место… Фотографы меня ненавидят потому, что я не могу менять позы и эмоции по щелчку их пальцев, отчего я признана скованным бревном, с которым невозможно работать , только время терять… Так же меня ненавидят костюмеры, визажисты, стилисты, менеджеры, секретарши и даже технички, потому что ненавидеть меня нынче модно…

Я, фигурирующее лицо в сплетнях агентства, награждена такими титулами, как «шалава», «курица», «выскочка» … Постоянные косые взгляды, шёпот за спиной, недовольство персонала – вот условия, в которых мне приходится работать.

Моя жизнь никогда не была сахаром, но то, что творится со мной сейчас – сущий кошмар! У меня нет желания просыпаться и идти туда, терпеть насмешки и недовольство окружающих… Я проклинаю тот день, когда поставила свою подпись в контракте, из которого следует, что я должна сотрудничать с ними год. Целый год каторги… А я уже на грани, на пределе. Нервы истощены, терпение на исходе, и это только за неполный месяц работы…

– Диана, – Лейла трясет меня за плечи, прерывая размышления, – не будь ребенком, я знаю, что ты проснулась, вставай, нам нужно идти, опоздаем.

Я продолжаю лежать с закрытыми глазами, притворяюсь, что сплю. Она стягивает одеяло, ловко хватает меня за ногу и тащит из постели вниз. Я кричу и упорно хватаюсь за края дивана, не собираясь сдаваться без боя. Так она будит меня каждый день. Подозреваю, что отыгрывается за годы в приюте, когда я таким же образом заставляла её идти на занятия.

– Оставь меня, женщина, – говорю театральным голосом, – я предпочитаю умереть!

– Алик сожрет нас и не подавится, – давит она на психику. – Сегодня фотосессия для журнала, нужно быть вовремя.

– Ненавижу, – хнычу я и сдаюсь, резко расцепив пальцы.

Лейла делает очередной рывок в свою сторону, и я оказываюсь распростертой на полу.

– Хорошая девочка! Теперь иди пописай, умойся и не забудь почистить зубки. А я выберу, что надеть.

Она гладит меня по голове, издевается, говорит со мной как с ребенком.

– Сколько ещё они будут меня ненавидеть? – безнадежно спрашиваю её, сажусь и обнимаю руками ноги.

– Диана, даже я, будучи твоей подругой, завидую твоему положению. Многие девушки работают годами, но так и не получили возможности побыть в роли главной модели, а ты ничего для этого не делала, понимаешь? Ты – лицо бренда с мировым именем, а это значит, что приходиться быть в центре модной индустрии, вращаться в кругах самых легендарных личностей мира моды, выступать на телевидении в различных телешоу, давать интервью, посещать закрытые вечеринки… После недели моды в Нью-Йорке ты станешь знаменита. Поверь мне, тут есть чему завидовать и за что ненавидеть!

– Мне всего этого не нужно, – шепчу я про себя.

Я в капкане, в который попала по своей же глупости. Мой мозг отказывается принимать то, что можно кого-то ненавидеть за его успех. Я – не такая. Не умею завидовать, и ненавидеть тоже не умею… Но являюсь объектом для ненависти, а это давит на психику, заставляя чувствовать себя беспомощной…

– Диана, если через пятнадцать минут ты не будешь готова, я пойду одна! – переходит на шантаж Лейла.

Я встаю и демонстративно выхожу из комнаты. Выполнив весь перечисленный ей утренний ритуал, я возвращаюсь и готовую вижу для выхода Джу. На ней бирюзовое облегающее платье без бретелек, безупречный макияж и стильно уложеные волосы. На диване лежит шёлковое платье цвета сирени – одно из её новых приобретений.

– Ты же это не для меня приготовила? – возмущаюсь я.

– Для тебя. Как говорит Алик, теперь ты – лицо Diva Models, и должна выглядеть подобающе.

Чертов пухлый! Я уже решила, что свой гонорар потрачу на киллера для него.

– Давай, садись, – указывает она на стул.

Я, как заключенный, подчиняюсь и она начинает колдовать над моим макияжем.

– Умоляю, только не переборщи! Соседи начинают думать, что мы проститутки.

Она смеётся, и я, не сдерживаясь, присоединяюсь, вспоминая какими взглядами нас провожают бабушки, сидящие у подъезда на лавочке. Думаю, они на самом деле считают нас девушками легкого поведения, но я их не виню…

Закончив с макияжем, она расчесывает мои волосы.

–Всё, оставим их распущенными. Надевай платье.

Тяжело вздохнув, встаю, беспрекословно следую её указаниям. С трудом натягиваю на себя платье, которое доходит до колен и облегает тело так, что я сомневаюсь смогу ли шагать в нем.

– Всё, Ди, выходим, такси уже ждет, – кричит она из кухни.

Я иду в коридор, и пока надеваю черные босоножки на высоком каблуке, с тоской смотрю на свои балетки. В ушах звенит истошный вопль пухлого: «Никаких балеток, кроссовок, сланцев. Всю обувь, что ниже десяти сантиметров, выброси в мусор!»

Джу присоединяется ко мне, надевает свои туфли, и мы выходим из квартиры и садимся в такси. В последнее время мы передвигаемся именно таким способом. Ездить в общественном транспорте в таком виде не совсем уместно.

– Говорят, сегодня Харун Малик возвращается, – шепчет Лейла, когда машина трогается с места.

– Он что куда-то уезжал?

В последний раз я видела его на встрече с Тубой Ирани. После этого, к счастью, мы с ним не сталкивались.

– Его не было около двух недель, поэтому наш босс занимался ещё и его делами.

Теперь понятно, почему Имран редко появлялся на съемках.

– У них мать находится за границей. Лечится там в какой-то клинике. Они часто ездят к ней, – продолжает она.

– Она что болеет?

Вопрос вызывается сам собой. Перед глазами возникает её образ: как она кричит на деда, когда один из близнецов уводит ее и сажает в машину…

– Ди, я не знаю на сколько это правда, но кажется, у неё не все в порядке с головой. Тами, девушка которая мне это рассказала, утверждает, что она уже долгие годы находится в клинике.

По моему телу проходит неприятный холодок, становится не по себе… Лейла рассказывает что-то еще, но я её уже не слушаю. Мысли уносят меня в прошлое. Страшная догадка о том, что послужило для нее психологической травмой сдавливает горло…

– Давай, Ди! – Джу толкает меня.

Я выхожу из оцепенения и вижу, что мы уже на месте. Открываю дверь машины, выхожу. Лейла расплачивается с таксистом и следует за мной. Вместе мы идем к зданию агентства.

– Явились, дамочки, – звучит голос пухлого в громкоговоритель, когда мы заходим на площадку для сьемок.

Он сидит на высоком стуле, контролируя процесс. Одетый как всегда во все цвета радуги, он выглядит нелепо, но от этого его самомнение ничуть не страдает.

– Чего замерли? Быстро переодеваться! – снова раздается его голос.

Быстрым шагом мы пересекаем площадку и заходим в гримёрную. По условиям контракта я участвую во всех съемках, организованных Diva Models. Но мои фото не могут публиковать, так как я являюсь лицом бренда Тубы, и в других проектах до открытия недели моды появится не могу.