– Давай. – согласилась я.

Гульмира жила в общаге какого-то завода, садик, в который ходили наши дети, находился рядом. Так мы стали экономить время, ходить на молочную кухню по очереди. Помнится, к нам примкнули ещё мамы, и в конце концов, каждая из нас получала ацидофилин и прочие ништяки один раз в неделю, но зато огромный мешок, который просто надо было разнести по всем.

– Почему ты в общежитии живёшь? Ты приезжая?

– Да. – улыбнулась неунывающая Гульмира.

Я пробовала назвать её Гулей, но она сказала, что это от «Гульнары», а её зовут Гульмира. И точка.

Она рассказала мне совершенно потрясающую историю. Меня лично она потрясла. Гульмира приехала из Казахстана поступать в институт, и поступила. Училась очень хорошо, но на четвёртом курсе, в конце учебного года, когда нужно уже думать о дипломе, она потеряла голову от любви. Нечем ей стало думать о дипломе. Абсолютно!

Результат ожидаем: Гульмира забеременела, а Марат, как оказалось, не имел на неё никаких долгосрочных планов. Он просто бросил девушку в положении, а семья отреклась от неё. Опозорила!

– Я бросила институт. Нашла работу с общагой. А потом вышла в декрет. Так и живём.

Гульмира была одета всегда аккуратно и чисто, но крайне бедно. Я стала отдавать ей свои вещи, из тех, что мне не очень подходили. Или быстро надоедали. Для меня это были надоевшие шмотки, а Гульмира сразу преобразилась.

– Смотри, снова не влюбись! – пошутила я.

Мой Серёжка рос знатным раздолбаем. Мальчишки выросли из детского сада и пошли в школу. Амир и так-то всё схватывал на лету, так вдобавок сидел, усердно занимался. Мой сын всё схватывал на лету, а заниматься не хотел. Получалось, что не удалось ухватить – осталось за бортом.

– Посмотри на Амира. – увещевала я сына. – Посмотри, как он старается!

– Мам… они очень бедные! Папа Амира им не помогает. Ему приходится стараться, он не хочет так жить.

Я ахнула:

– Это он сам тебе сказал?

Серёжка кивнул:

– Да. Сказал: я обязательно стану богатым, и мамку вытащу.

У меня слёзы на глаза навернулись. Пацану семь лет, а он уже готов принять вызов от жизни. Готов идти вперёд и добиваться. И мать не винит ни в чём, – в безденежье, в отсутствии отца, – а хочет помочь.

Потом я дала Сергею лёгкий подзатыльник и сказала:

– Учись, давай! Мы тоже не с золота едим. Если ты добьёшься чего-то в жизни, я не откажусь от своих процентов.

Сын только хихикнул в ответ. Каждый раз идя в гости к Амиру он брал с собой какую-нибудь игрушку или игру, и «забывал» её там. Я втайне гордилась Серёжкой: да, он не рвался через тернии к звёздам, но сердце у него было доброе.

Когда отец Гульмиры умирал, он нашёл способ с ней связаться.

– Приезжай, дочка. И внука моего привези.

Амиру тогда было уже шестнадцать.

– Что-то я не очень хочу туда ехать, мам. – сказал он Гульмире. – У меня дел много.

Кроме учёбы, и, по возможности, работы Амир занимался музыкой. Свою аппаратуру он собрал сам буквально по винтику. Подрабатывая на стройке, Амир купил материал и сделал в их комнате звукоизоляцию, чтобы не было конфликтов с соседями. Вообще, я всегда поражалась, как этот мальчишка всё буквально успевал. А тут его тащили в чужой незнакомый город к совершенно посторонним людям.

– Амир, дедушка болеет. – сказала Гульмира. – Он может умереть в любой момент. Надо съездить, сынок.

Он не хотел говорить матери, что не согласен. Не хотел её расстраивать. Почему «надо», Амир не понимал. Когда им было тяжко, родственники и знать их не хотели. Этот самый умирающий дедушка выгнал мать за порог беременную. А теперь почему-то они должны ехать.

Съездили. Амир так и знал, что не надо. Вместо того, чтобы попросить у Гульмиры прощения, дед Али милостиво простил дочь. Амиру успел сказать:

– Какой ты…

И умер. А мама плакала, как будто горше горя не могло случиться. Амир поддерживал её, утешал, но… не понимал.

Они вернулись домой, и он снова занялся своими бесконечными делами. Учёба, строго на 5. Подработка. Музыка. А однажды пришёл отец Амира. Гульмира засуетилась, накрывая на стол. Закуток под кодовым названием «кухня» был отгорожен шторами. Амир сидел за пультом в наушниках, сводил музыку.

– Иди, поздоровайся! – позвала мать.

Амир понял, что она не отстанет. Пошёл и сказал Марату с порога:

– Привет. Что тебе нужно? Тебе тут не рады!

– Амир! – воскликнула Гульмира.

– Пусть уходит, мам. Его не было, когда он был нужен. Никого не было!

– Да как ты со мной разговариваешь, щенок! – вскипел Марат, поднимаясь из-за стола.

У Гульмиры что-то щёлкнуло в голове. Она обошла Амира и встала перед ним. Парень отодвинул мать себе за спину и сделал шаг к отцу. Гульмира снова попыталась его загородить. Марат, посмотрев на всю эту возню, только и сказал:

– Да ну вас! Чокнутые…

И ушёл.

– И слава Богу, мама. – заявил Амир. – Чего ты вообще запрыгала? Подумаешь, гость дорогой.

– Сынок, ну неужели тебе даже не любопытно познакомиться… отец ведь!

– Нет! – отрезал Амир. – Мам, тебе что-то нужно? А то я там…

– Иди, сынок. Иди.

Амир обнял мать и вернулся к сведению трека.

После окончания школы он купил себе нормальную аппаратуру – занял денег у друзей. Амира любили все. И все всегда старались помочь. Почему не помочь хорошему парню? Он поступил в институт на экономический, а по ночам устроился DJ в клуб. Первой реакцией Гульмиры был ужас.

– Амирчик… как же… клубы эти. – сокрушалась она. – А учёба?

– Мам! Учёба всегда в приоритете. А клуб хороший. Меня туда по знакомству устроили. Разве нам не нужны деньги?

Как только Амир стал зарабатывать достаточно, он сразу сказал Гульмире:

– Мам, уходи с работы! Там копейки. А у тебя спина не железная, по восемь часов на ногах у станка. И вообще… может, институт окончишь, наконец? Чего тебе там оставалось-то? Год?

Гульмира улыбнулась:

– Да нет уж. Поздно мне учиться. Да и неохота. Я буду о тебе заботиться, пока не надоем.

Амир крепко обнял мать и сказал:

– Никогда. Никогда не надоешь!

Институт Амир окончил, но работать по специальности не стал. Он стал востребованным DJ, уехал в Москву, и мать увёз. В свободное время он буквально силой вытаскивал Гульмиру на улицу и заставлял гулять по большому городу.

– Мам, я ведь не всегда с тобой могу ходить. Давай, уже двигайся куда-то. Ты ещё молодая! Ну, вот чего тебе хочется?

– Ничего, сынок. У меня всё есть.

– Может, в фитнес клуб записать тебя? Или в библиотеку?

Гульмира смеялась. Но привыкала потихоньку к Москве.

А потом Амир познакомился с Маликой. Влюбился. Познакомил с матерью, и сказал:

– Пока всё не зашло далеко, ты должна знать: мать я не оставлю. Никогда. Она будет жить с нами.

– Ой, да ты что! У тебя такая классная мама! – всплеснула руками Малика. – Я ничего против не имею совершенно!

Девушка была популярным блогером, и в столице у неё уже была своя квартира. Свадьбу отгуляли шикарную. Отец Малики подошёл к Гульмире и сказал:

– Молодёжь какая пошла… продвинутая. Всё сами. Мы им, как будто, и не нужны!

– Нужны, Санжар. Нужны! Будь уверен.

У Амира и Малики родились два сына разом. Близнецы. Иногда Гульмира звонит мне, и взахлёб рассказывает о жизни с молодой семьёй, о внуках, о подарках от сына и невестки. Я радуюсь за неё, но всегда помню путь, который прошла Гульмира. Преданная любимым человеком и родными. Вынужденная бросить институт, чтобы иметь крышу над головой и кусок хлеба, буквально. Одетая очень бедно, но всегда чисто и аккуратно. И никогда не унывающая. Я помню её такой, и помню двухлетнего Амира с решимостью в детских глазах. Ему всё удалось. Они заслужили то, что имеют.

И даже не то было самым обидным, что отец ушёл от матери. Уехал на заработки в Москву, и пропал. Я его понимал. Мне было двенадцать, и я уже всё понимал. Мать так пилила его, так была недовольна всем. Всегда. Будь моя воля, я бы тоже от неё сбежал. Но я был ещё ребёнком. А отец был взрослым мужиком, и ему надоело. И он смог. Вырвался. Но ведь он ушёл и от меня тоже! И самое обидное было, что отец просто пропал. Не звонил мне – в те годы сотовых ещё не было. Точнее, только начали появляться. В нашей семье их не было. Писем от отца тоже не приходило.