К тому времени Даньшину уже несколько раз досталось по ногам. Тактика Амалии была понятна – она пыталась обездвижить силача, чтобы тот стал легкой добычей. В свою очередь, Никита пытался перевести бой в партер. Ему все-таки удалось сделать подсечку и прыгнуть сверху, но Амалия перекатилась по земле и ушла от захвата.

Ратник поднялся, но тут огромный камень, созданный из тысячи пылинок, ударил ему в ногу, и парень рухнул на землю. Подняться Князева не позволила. Теперь девушка сама сократила дистанцию и ударом ноги в челюсть отправила парня в нокаут, вызвав бурю эмоций у зрителей.

Блин, ну прям Колизей какой-то. Тысячи лет прошли, а они так и продолжают веселить публику кровавыми битвами. Благо, хоть теперь большинство из них решаются всего лишь вмешательством целителей.

– Амалия Князева из Смоленска побеждает в поединке и переходит в следующий раунд! – проревел судья и вызвал новую бурю аплодисментов, но девушка выставила перед собой руку с просьбой создать тишину.

– Победитель имеет право на короткую речь! – тут же прокомментировал Буров. – Это именно тот момент, ради которого все и затевалось.

Толпа послушно затихла, позволяя девушке сказать. Князева дрожала от волнения и все еще тяжело дышала после поединка, но в глазах девушки читалась непоколебимая уверенность.

– Прошу внимания не только зрителей. Я хочу обратиться к боярской думе и самому императору! Мой отец, смоленский князь Василий Кириллович Разумовский, смертельно болен. Княжеские целители и врачеватели могут лишь продлить его мучения, потому как не обладают необходимой силой дара. Глава целителей Смоленска знает об этой проблеме, но отказывается сообщать о ней в Москву, потому как они сами надеются занять княжеский трон. Но я знаю, что в Москве есть целитель-светоч, который может ему помочь. Я умоляю вас о высшей милости. Вы – последняя надежда на то, что мой отец снова сможет подняться на ноги, и я увижу его живым и полным сил.

Князева была настроена решительно. Куда только подевался озорной огонёк в ее глазах? Сейчас девушка выглядела словно Жанна Д’Арк с той лишь разницей, что та была на несколько лет моложе Амалии. Толпа затихла, услышав ее слова. Обращаться к императору с арены могли только в крайних случаях, когда другие способы себя исчерпали. Обращение без должной причины могло привести к плачевным последствиям.

– Поднимись ко мне! – император поднялся с места и протянул руку, приглашая Амалию подняться выше, где находилась его ложа. Два императорских стража встретили ее и провели на аудиенцию. Император взмахнул рукой, давая сигнал, что турнир можно продолжать, но наша четверка не отрывала взгляда от императорской ложи.

Лишь через несколько минут девушка спустилась вниз, и ее провели все те же стражи до ее места на трибунах. Глаза Амалии опухли от слез и покраснели, но она светилась от счастья.

– Он согласился! Император пришлет светоча, чтобы исцелить отца!

– Как ты решилась на такое? Это же безумие! – Полина обнимала Князеву и до сих пор не могла поверить, что девушка решилась на подобный поступок.

– А разве у меня был выбор? Простите, не было возможности рассказать заранее. Утечка информации в таком плане была равноценна смерти.

– Все в порядке, Ам! Мы с тобой!

Кажется, у каждого члена команды нашлись слова, чтобы поддержать девушку. Даже немногословный Булычев подошел и пробурчал что-то в стиле: «Ты молодец».

Я посмотрел на улыбающегося Бурова. Теперь его замысел был понятен. Он отказался от поединка, предоставляя Амалии шанс передать свою просьбу императору. Всего лишь шанс, ведь никто не мог дать гарантии, что император посетит финальные игры, как никто не мог знать, что Князевой удастся пройти дальше, чтобы повысить свои шансы на встречу. Девушка победила, получила право на слово и воспользовалась им сполна. Чудо, что такой рискованный план вообще сработал, ведь император мог отказать в просьбе.

Выходит, Буров пожертвовал своим шансом заявить о себе на главной арене страны, потратил его на безумную попытку помочь князю удержаться на троне. И что же теперь будет? Кажется, своим обращением Амалия сама того не осознавая дала начало новому витку в борьбе за власть в княжестве. Борисовы оказались в патовой ситуации – они больше не нужны ни Буровым, ни Головиным, а третьей коалиции уже не будет. Их собственных сил не хватит, чтобы противостоять десяткам других родов, а конкуренты никому не нужны.

Да и Головиным теперь нет смысла отсиживаться. Сейчас им придется либо решаться на последний отчаянный рывок к власти, либо публично отказаться от претензий на княжеский титул и допустить ослабление собственных позиций. В общем, волна в княжестве пойдет знатная, и что-то мне подсказывает, что это захлестнет и академию.

– Князева, ты с ума сошла! – рядом с нами появился Евгений Викторович, который был белый, словно мел. – Ты была у самого императора?

– Да, и он пообещал помочь мне.

– Безумие! Ты ведь могла подставить не только команду, но и всю академию! – Долматов выдохнул и снова посмотрел на девушку. – Впрочем, я тебя понимаю. Так, сейчас едем на вокзал за билетами, а ты, Князева, не отходишь от меня ни на шаг. Не удивлюсь, если кто-нибудь из противников князя захочет убить тебя или похитить, чтобы заставить Разумовского отречься от княжеского титула. И да, в Москву я один больше вас не повезу. Теперь Герасимов просто обязан выдать мне еще одного сопровождающего.

– Погодите, вы до сих пор не купили билеты? – Фрязин так и замер с открытым ртом.

– Конечно! Покупать билеты заранее – дурная примета. Выходит, я допускаю мысль, что мы можем проиграть и отправиться домой.

– Но мы ведь при любом раскладе возвращаемся домой, следующие игры только в субботу!

– Примета – есть примета! – прошибить упертого Долматова было просто невозможно.

На вокзал мы добрались только к семи часам вечера, всего за несколько минут до отправления последнего на сегодняшний день поезда на Смоленск. Пока Долматов торчал в очереди возле кассы, мы устроились в комнате ожидания. Из всех присутствующих билет домой был только у Бурова, который взял его еще вчера.

Поезд уже подали на третий путь, а до отправления оставалось всего пять минут, когда вернулся Долматов.

– Так, забрал практически последние билеты. Правда, придется ехать в плацкарте, еще и в разных вагонах.

– Давайте соберемся у меня, я выкупил все места в своем купе, – предложил Буров.

– Зачем?

– Ну, чтобы ехать с комфортом, да и я уже тогда знал, то Евгений Викторович не будет покупать билеты заранее.

Так и вышло, каждый зашел в свой вагон, но уже через несколько минут наша команда в полном составе завалилась к Бурову в купе. Один только Долматов отказался от предложения, хоть и заглядывал время от времени.

За болтовней время пролетело практически незаметно. Часам к одиннадцати вечера Поля задремала в моих объятиях, Глеб и Герасим устроились на верхних полках, а Буров с Князевой ворковали о чем-то напротив нас. Я же просто наслаждался объятиями симпатичной девушки и прокручивал в голове события выходных, которые пролетели как одно мгновение.

Поездка в Москву, встреча с друзьями, победа в матче с угличанами, беседа с Бухаровым, император и выходка Князевой, а главное – лицемерие Генки и откровенный разговор с Аней и Толиком. Событий на эти два дня с лихвой бы хватило на пару недель. Чувствую, еще пара дней в таком ритме, и я просто с ума сойду, нужно же как-то отвлекаться.

Поезд остановился возле какой-то станции. Несколько человек из поезда вышли и поторопились к освещенному зданию вокзала, а буквально через пару минут состав снова пару раз трухнуло, и он помчался вперед, набирая скорость и выстукивая монотонный ритм.

Дверь в купе отворилась, и внутрь протиснулась голова Долматова.

– Просыпайтесь! Проехали Ярцево, через полчаса будем в Смоленске!

На вокзале мы оказались почти в час ночи. Заспанные, уставшие после поединков, насыщенного дня и долгой дороги, едва стояли на ногах. Жутко хотелось спать, да и перекусить чего-нибудь я бы не отказался. Только сейчас понял, что за всю дорогу мы так и не поели.