А что приставания начнутся, это однозначно. Пока никто ничего не знает, и новости из заграницы ещё долго идти будут. Вот на Ленинградском радио в эфире уже звучали песни в исполнении Хиля и Сенчиной, к счастью, без указания нашего авторства. Понятно, что очередные мелкие подлянки музыкального начальства, но они меня радовали. Главное, чтобы денежки шли, а остальное приложится. Пока все копии наших записей, что ушли на Запад, были придержаны по условиям контракта. Прокат сначала там, а только месяца через три в СССР. Конечно, вся верхушка Ленинграда и «творческие лица» города, понятно, что уже и в других местах, знали, что завёлся у них тут один непонятный автор Вячеслав Репнин, который со своей музыкой неизвестно как прорвался даже на Запад. Нас теперь ожидали и море почитания, и океан зависти и подлянок, может, и гонений. Такие успехи никогда без них не обходятся. Спокойной жизни нам не будет. Лишь бы жена меня не подвела!

А вот мы с Ингой пока начали работать на славном трудовыми традициями Кировском заводе — да, молодыми специалистами, ещё и инженерно-техническими работниками, как положено и жаль, с ненормированным рабочим днём. В первые дни, понятно, привыкали, а потом втянулись. Знакомство прошло нормально. Так нас сразу же и загрузили переводами. Пытались и сверхурочно припахать, но у нас имелась уважительная причина. Инге перенапрягаться нельзя, а я за троих всё равно работать не могу и, конечно, не буду. Всё строго в пределах норм. В общем, пока привыкали.

Хотя, нам ещё не до работы было. Двадцать первого сентября у меня был день рождения, и мы с Ингой его отметили, но скромно. Посидели вдвоём с парой-другой рюмок вина, и чай попили с тортом «Прага», кстати, её изготовления. Я не хотел сейчас устраивать разных празднеств, да и не любитель. Да и мало кто знал про мой день рождения. Вячеслав, хоть и являлся довольно компанейским парнем, но всё-таки почему-то не любил их отмечать. Ну, так бывает. Особенно как бы похвастаться нечем. И денег лишних не было. По сравнению с другими парнями, почти впроголодь ведь жил. Мне сейчас уже как бы есть чем, но всё равно не хотелось.

Хотя, ненадолго заехали тётя с мужем. Я сам позвал Сашу Крутина, и он явился вместе с подружкой Юлей, вполне симпатичной брюнеткой чуть пониже Инги. Конечно, посидели, пусть и не так сильно, и даже погрустили. Вспомнили мы с Сашей свою, точнее, его и Вячеслава, боевую молодость, так и погибших товарищей — Васю Данилова и Андрея Иванова. Не повезло им, срезали их проклятые китайские пули. Для остальных оказалось большим открытием, что я, ну, тихоня Вячеслав, оказался не слабаком, а настоящим мужчиной. Могли и орденом Красной звезды, раз представление уже было, наградить, но, как оказалось, конечно, со слов Саши, происхождение всё же помешало. Срезали, как обычно, наверху.

Конечно, не обошлось у нас и без музицирования. Правда, мы с Ингой показали лишь малую часть прежних песен. Представлять новинки я пока зарёкся. Саша и Юля вполне остались довольными как возобновлением прежнего, так и новым знакомством.

В общем, восстановил я ещё один контакт. Пригодится.

— Слава, надеюсь, мы с тобой уже не потеряемся? — сказал на прощание Саша. — Ты был одним из моих верных товарищей, мы с тобой немало всего хлебнули, так, само собой, и сейчас можешь на меня рассчитывать. Если что, обращайся.

Конечно, я подтвердил, что старых друзей никогда не забываю и всегда останусь им верным.

Опять же, позвонили Юра Григорьев и Саша Турчин. Откуда-то узнали. Скорее, Инга слила Марине, а уже она передала далее. Но, правда, больше никто не позвонил. Даже подруги Инги. Явно Марина и Люба обиделись, что я на нашей свадьбе не поспешил причислить их к своим друзьям. Так они и сами должны понимать, что прежнее их отношение к Вячеславу забыть невозможно. Ну, Инге, может, и верные подруги, а для меня только высокомерные стервы.

Хотя, на работе коллеги-инженеры поздравили. Но мы с Ингой там тоже ограничились чаепитием с тортом. У моей жены день рождения прошло ещё двадцать второго апреля, поэтому не скоро. Вот у тёти будет седьмого ноября. Единственный родственник, к которому надо идти. Если, конечно, позовёт. У её мужа он прошёл уже двадцатого марта. Так что, пока не до гулянок.

Глава 21.

Живём…

Вот в переводах обе недели сентября у нас и пролетели. Мы, конечно, втянулись, и успешно. Инге в первое время тяжело было с техническими переводами. А у меня — ну, Вячеслава, и образование техническое, и от Николая необычные знания достались, поэтому я быстро освоился и стал показывать неплохие результаты. Мы с Ингой составили хорошую пару работников. Вот только остальные коллеги на нас, конечно, стали коситься. Мы, хоть и старались особо не переусердствовать, но нас сильно подводило высокое качество переводов. Начальству стало сподручнее работать с ними, так оно к другим и претензии за плохое качество стало предъявлять. Кому это понравится? Хотя, нас с Ингой это мало волновало.

Вот мужское внимание к моей жене было повышенное. Знали же некоторые козлы, что она беременна, всё равно пытались с ней флиртовать! Мало того, что нас пытались нагружать работой, так уже в конце сентября меня стали привлекать к работам по монтажу и наладке иностранного оборудования. Не посмотрели, что я молодой специалист и только начал работать, так и профиль как бы не мой, и отношусь к другому отделу. Да, у меня получалось не только понятно растолковать все инструкции сборщикам — инженерам и рабочим, и прочим специалистам, но, оказалось, я и сам неплохо разбирался в весьма широкой номенклатуре оборудования. Конечно, раз Николай являлся зенитчиком-ракетчиком с высшим образованием и обладал немалым опытом военной службы, так и обслуживал современное и сложнейшее на то время оборудование. Он ещё успел поработать и гражданским инженером, ремонтировавшим самые разные бытовые приборы. Понятно, что и я мог довольно сносно работать с самым разным оборудованием. И с нынешним тоже, и даже импортным.

Ясно, что и начальство сразу же положило на меня глаз. Но, к сожалению, вот стимулировать меня достойно не хотело. Привыкли тут к авралам. К тому же, мол, ненормированный рабочий день. А те специалисты, которые занимались монтажными работами, или не до конца разбирались в импортном оборудовании, или хорошо делали своё дело, но и получали, с учётом выслуги и прочих заслуг, намного больше меня. Я же не дурак, чтобы за просто так пахать за других, тем более, выполнять сложные работы, которые мне и не положены. Так и у Николая мировоззрение сложилось не совсем уж в советское время, и в буржуйские времена оно сильно переформатировалось. Мне сверхурочные, при моём мизерном окладе простого инженера, и с двойной оплатой были не нужны, так и начальство не собиралось выписывать мне достойные премии или материальную помощь. А об отгулах и мечтать не приходилось. Всё авралы, и срочно! А у меня жена беременная и красавица, и одну отпускать её домой я не собирался. Так и она хочет видеть мужа рядом с собой, а не на почти бесплатных авралах. Вот и стали у меня почти сразу же возникать напряжённые ситуации с начальством. Я сразу же заявил, что лишь молодой специалист с никаким опытом работы, и лезть в сложные и ответственные монтажные работы просто не буду. Если что-то и делать, только в своё рабочее время, и под надзором, и помощью опытных специалистов. Мне начальник отдела Инги, куда я был временно прикомандирован, Михаил Абрамович Левин, вообще-то, и никудышный переводчик, ладно, что к моей жене не лез, хоть жадно и поглядывал, тут же попытался намекнуть, что мы с Ингой потеряем и его расположение, и других начальников. Ага, планы по монтажу срываются? Не моё дело!

— Михаил Абрамович, мы с женой пока должны заниматься лишь техническими переводами! И вполне успешно справляемся. Монтажные работы в моё задание не входят. И в ближайшие три года мы с женой можем жить спокойно. А потом видно будет.