– Кажется, я готова, – выдавила я нерешительную улыбку.
– Идем, – сказала Доминика, схватила меня за руку и уверенно потянула к выходу.
Лифтовая кабинка мигом спустила нас в оживленный парадный холл, где мы сразу же увидели мою картину. Слишком уж она выделялась на фоне остальных, тусклых и мрачных работ.
Прекрасная русалка с золотисто-зеленым хвостом качается на волнах бескрайнего океана и протягивает руки в небо. Изящные белоснежные ладони бережно держат крупную морскую раковину с голубоватой жемчужиной внутри, поблескивающей алыми бликами в лучах заходящего солнца. Длинные белокурые волосы развеваются на ветру. Огромные, широко раскрытые синие глаза светятся счастьем и любовью.
Моя картина в галерее…
От переполнившей сердце радости стало тяжело дышать. На глаза навернулись слезы, окружающее пространство смазалось и поплыло. Неужели это не сон? С трудом удержалась от желания ущипнуть себя как следует, чтобы убедиться в реальности происходящего. Устремив взгляд вверх, уставилась на огромное электронное табло с датой, расположенное под потолком. 27 августа, 2352 год. Так и есть. По крайней мере утром было именно так.
– Идем, идем, – подбодрила Доминика и зашагала к картине, увлекая меня за собой.
Не глядя по сторонам, я следовала за подругой. Все мое внимание было направлено туда, где трое парней и девушка с явным интересом разглядывали русалку. Там же неподвижно стоял Тимур.
Я невольно засмотрелась. Какой же он красивый в новеньком темно-сером костюме и белоснежной рубашке! Даже коротко подстриженная голова не портит, а скорее придает еще больше мужественности стройному тренированному телу. Хотя, чего скрывать, мне очень нравились его серые непослушные кудри. Но студентам Военной Академии, в которую поступил Тимур в этом году, не положено иметь волосы длиннее пяти миллиметров, поэтому он сменил прическу, а мне пришлось смириться.
Словно почувствовав наше приближение, Тимур обернулся. Улыбнувшись на приветствие, я обняла друга, но тут же резко отстранилась и застыла как вкопанная, не в силах пошевелиться. Даже зажмурилась на несколько секунд, потом часто-часто поморгала и снова уставилась на такое знакомое, но вдруг ставшее другим лицо. Провела рукой по бледной щеке парня и тихо прошептала:
– Твои глаза… Они… карие.
В непривычно теплом взгляде застыло недоумение.
Сложно описать, что творилось в этот момент в моей душе. Все смешалось и запуталось. От недоверия собственным глазам и панического страха за свою вменяемость до безумной радости за друга и непонимания, как такое возможно.
Я знаю Тимура Али слишком давно и слишком хорошо. Мы живем в соседних домах, у нас нет родных братьев и сестер, мы живорожденные и одногодки, наши родители дружили сколько себя помню. Несмотря на то, что мы родились абсолютно разными – мальчик равнодушный и девочка СЭЛ, детьми мы вместе гоняли по лужам, играли в прятки, строили сказочные замки из любых найденных подручных средств. Правда, все это происходило с радостными воплями и визгами, издаваемыми мной, и с молчаливым безразличием к происходящему Тимура. Но я не обращала на это внимания. Я заботилась о друге, смазывала заживляющим раствором его ссадины и синяки, обрабатывала антисептиком поцарапанные коленки и локти и втайне от всех мечтала о чуде. Я представляла, какого цвета будут его красивые глаза с длинными ресницами, когда однажды в них проснется жизнь.
Вечерами перед сном я часто думала о том, что вырасту и обязательно найду способ возвращения эмоций людям. Ради него. Ради дорогого моему сердцу мальчика. Чтобы увидеть его искреннюю и счастливую улыбку, услышать его веселый смех, почувствовать, как он радуется солнцу и близким людям, глядя на них совсем другими глазами, живыми и осознанными. Поэтому день за днем, год за годом, лелея свою мечту, я была рядом. Делилась впечатлениями от прочитанных книг, приглашала на все свои танцевальные мероприятия, пробовала учить его петь, танцевать и рисовать. Даже пыталась готовить домашнюю еду, чтобы удивить блюдами собственного приготовления. Эмоций у Тимура не было, но я надеялась. И вот теперь, уже почти отчаявшись что-либо изменить, я испытала невероятный шок.
– Прости, – сказал Тимур и стремительно выбежал из зала.
Я хотела сразу же отправиться вслед за другом, но почувствовала, вернее, четко ощутила глубокий пронизывающий взгляд, направленный мне в спину. Он будто огнем прожигал тело, приказывая оглянуться. Не в силах сопротивляться, повернулась и сразу же поняла, кому принадлежит этот настойчивый призыв. Марсианину, подарившему мне цветы. Он стоял всего в нескольких метрах от меня и ослепительно улыбался.
Будто загипнотизированная, заглянула прямо в его огромные черные глаза и тут же погрузилась в странное состояние. В невесомую пустоту, приятную, расслабляющую.
Словно издалека услышала (или почувствовала – не знаю) едва различимый мужской голос, произносящий мое имя: «Виталина».
«Кто Вы?» – мелькнула мысль в голове.
Не успев произнести ее вслух, уловила тот же мужской голос, уже ближе и отчетливее: «Мое имя Дархар. Дархар Джи Тан».
В следующее мгновение неведомая сила резко вытолкнула меня из омута черных глаз, оставив ощущение отдаленного шума в голове. На секунду прикрыла глаза, пытаясь прийти в себя. А когда открыла, поняла, что загадочного марсианина нет. Он словно растворился в воздухе. Или его и не было?
Кажется, все-таки пора признаться медикам, что я сумасшедшая. Галлюцинации участились, а теперь еще и голоса в голове слышу. Явный признак невменяемости. Или я просто устала? Эта мысль мне больше нравится. Ну да, устала, вот и чудится всякая ерунда. Слишком много потрясений для одного дня, пора домой.
Повернулась к русалке, улыбнулась. Мечты сбываются. И только в этот момент поняла, что что-то не так. Доминика?
Судорожно огляделась, пытаясь отыскать подругу. Странно, она ведь только что была рядом. Что происходит? Съежилась от подступающей паники. Так, главное – спокойствие. Вдох, выдох, еще раз. Отлично. Сейчас осмотрюсь и найду свою потеряшку. Не могла же она сквозь землю провалиться?
Парадный холл переполнен. Лица, лица, лица. Сотни незнакомых лиц. В основном ЭЛ и полуЭЛ, но встречаются равнодушные и хейты. Женщины в красивых платьях, мужчины в строгих костюмах. Завораживающее зрелище. Неземляне тоже есть, и их немало. Доминика права, такого скопления разнообразных особей, в смысле – людей, нелюдей и важных особ, раньше мне видеть не доводилось.
Напротив лифтовой кабинки четыре рыжеволосых субъекта в немой задумчивости созерцают изображение какого-то космического корабля. Совсем серьезные, ни тени радости на лицах. Если судить по красным атласным лентам на шее, на которых висят радужные кольца, то принадлежит эта хмурая человекоподобная четверка к Содружеству Межпланетного Пространства. Но вот что за цивилизация – не понятно.
Чуть левее от неопознанных субъектов с огненными шевелюрами топчутся двое одноглазых трехпалых орионцев, примерно на голову ниже меня, и двое розовокожих с растопыренными ушами сумарцев, ниже еще на голову. Эти повеселее, глазеют по сторонам, улыбаются. Со слов Доминики знаю, что население небольшой планеты Орион и недавно открытой, чуть крупнее Ориона, планеты Сумар относится к полуразумным расам. И те и другие заметно отличаются от землян внешностью и образом жизни. Они не способны воспроизводить нашу речь, однако с помощью языкового коммуникатора понимают почти все услышанное. Не враждебны и не опасны, с удовольствием посещают дружественные планеты, особенно любят Землю. На лету схватывают новую и полезную, на их взгляд, информацию, перенимают опыт.
Любимчики Доминики тоже здесь. В белоснежных рубашках и строгих черных костюмах важно прохаживаются вдоль стен. Таких великанов сложно не заметить. Высокий по земным меркам рост (около двух с половиной метров), крупное спортивное телосложение и отсутствие волосяного покрова на голове – именно так выглядят представители планеты Таригар. Вместо волос их головы сплошь покрыты многочисленными разноцветными рисунками, чем-то напоминающими татуировки. У некоторых дивные орнаменты затрагивают лица, придавая им мистический и немного устрашающий вид.
