– Нет, друг мой, – откликнулся Элькос. – Будем справедливы, в этом мире Шанриз дошла до той черты, за которой уже ничего не было. Корона королевы могла бы стать высшей наградой и подспорьем, но не в нашем мире и не с нашим королем. Путь здесь завел Шанни в тупик…

– Но открыл дверь в новую жизнь, – сказала я, – предначертанную мне так давно, что вряд ли мы сейчас узнаем имя того предка, который жил в день моей встречи с аданом Шамхаром. Невероятно даже помыслить такое, однако всё это произошло, и вот тому доказательство.

И я, сунув руку в дорожную сумку, которую забрала с собой в кабинет, вытащила книгу. С благоговением уложила ее на стол и, любовно огладив обложку, подвинула ее к мужчинам. Дядюшка и магистр одновременно протянули к ней руки, даже встретились пальцами и дружно усмехнулись. После этого граф руку убрал, однако пристально наблюдал за тем, как Элькос открывает книгу…

И разумеется, никто из них не понял написанного, но рассматривали с явным любопытством.

– Это и есть те самые… как вы говорили, ирэ? – спросил Элькос. – Удивительно, как можно понять этот набор символов?

– Они говорят так же о наших буквах, – рассмеялась я. – Называют «красивый орнамент». Только мой супруг овладел… Ох, боги, – вдруг охнула я. Маг и граф оторвали взгляды от книги и посмотрели на меня. – Подумать только, прошло так мало времени, а он говорит и пишет на нашем языке, а я всё еще продолжаю осваивать ирэ.

– Не представляю, как это вообще можно освоить, – усмехнулся дядюшка, и я воскликнула:

– Что вы, ваше сиятельство, на самом деле, всё не так сложно, как кажется! Основных ирэ не так много, и они подразделяются на добрые и злые… – Граф в удивлении приподнял брови, и я снова рассмеялась. – Так объясняла мне Ашит. Более понятно учил халим Фендар. Танияр передал мне его науку. Всего лишь отрицательное и положительное значение. То есть местоположение положительного или отрицательного ирэ в комбинации определяет смысл. Однако сложность есть, она кроется как раз в комбинациях. Составить их можно великое множество, и этим мастерством отлично владели во времена Шамхара, но не в настоящем. Люди многое забыли. И все-таки, зная основные символы, можно расшифровать написанное. Ключ к разгадке подсказал уважаемый халим, а разобрал первые комбинации Танияр. Чтобы мне было проще, я переписываю прочитанное буквами. Работы еще много…

И я помрачнела. На расшифровку у меня была вся жизнь, но только где она пройдет? Смогу ли я вернуть Белому миру его память или же окажусь бессовестной воровкой, укравшей ее? Кажется, поняв перемену в моем настроении, магистр потянулся и взял меня за руку.

– Ну вот вы и вновь печальны, Шанни, – сказал он, пожав мне пальцы. – Не волнуйтесь, девочка моя, я буду искать ключ от двери в Белый мир. А вы за это время встретитесь со всеми, с кем желали, а потом мы попытаемся отыскать дорогу к вашему супругу. Ай… Айдыгер, верно? Айдыгер не должен лишиться своей мудрой королевы. Мы этого не допустим, клянусь вам, Ваше Величество.

Я смутилась и отмахнулась.

– Полноте. Как-то непривычно мне это обращение, хоть и верно по сути. В Белом мире пока подобных возвеличиваний нет. Говорят друг другу «ты», и правитель близок своему народу настолько, что свой вопрос они могут задать, лишь завидя его на улице. И, признаться, мне эта простота по душе. Однако и у меня хватает вопросов, – сменила я тему. – Раз уж мы не спешим расходиться, то мне хотелось бы узнать, что произошло после моего исчезновения.

Ответить мне никто не успел, потому что город сотрясла канонада. Били из пушек, да так это было громко, что звенели в окнах стекла. А потом ночь расцвела разноцветьем фейерверка.

– Хвала богам, – произнес магистр. – Свершилось.

Дядюшка кивнул, а я сказала:

– Поздравляю вас, господа.

У государя Камерата наконец-то появился долгожданный наследник.

Элькос вытянул ноги, заложил руки за голову и блаженно потянулся. Ночь за окном всё еще продолжала сиять огнями салюта, люди выходили на улицы, и город заполнялся радостными восклицаниями. Похоже, ждать тишины еще было долго. Впрочем, мы по-прежнему не спешили расходиться.

Его сиятельство ненадолго вышел из кабинета, а вернулся с бутылкой вина и тремя фужерами.

– Хоть и ночь, но повод выпить у нас есть, – улыбнулся дядюшка.

– А под доброе вино и рассказы идут особенно хорошо, – с намеком улыбнулась я. – И слушаются тоже. Я готова внимать. Господин Элькос, вы были непосредственным участником этой истории, потому лучше других сможете удовлетворить мое любопытство. Прошу вас.

– Не смею вам отказать, дорогая, – в ответ улыбнулся маг.

– Но прежде выпьем за здоровье наследника, – вставил дядюшка и подал нам фужеры, уже наполненные вином.

– И чтобы его отец наконец обрел душевное успокоение, – добавил магистр. – За Камерат.

– За Камерат, – поддержали мы с графом.

Сделав глоток, я отставила фужер и посмотрела на мага. Тот пребывал в задумчивости, кажется решая, с чего начать. Он покрутил фужер за ножку, после сделал еще глоток и посмотрел на меня. Я решила ему помочь:

– С чего всё началось для вас, господин Элькос?

– С приказа короля, – ответил маг и пояснил на мое удивление: – После вашего последнего разговора, когда с вами случилась истерика. Он тогда наговорил вам много гадостей. Сказал, что собирается закрыть вас до свадьбы во дворце и что приставит к вам женщин, которые будут по его указанию следить, с кем вам говорить и что делать.

Я согласно кивнула. Тот разговор я помнила, как и всё произошедшее. И пока меня успокаивала Тальма, мне доложили, что пришла Ильма Стиренд и просит принять. Потом она повела меня в свои покои, и это был мой последний путь по королевскому дворцу, потому что оттуда меня переместили в Аритан, а дальше было беспамятство и Белый мир.

– Итак, мне передали приказ короля навестить вас…

Магистр явился в мои покои, однако я уже успела уйти с Ильмой, и Тальма передала, что моя светлость сама придет к нему, когда освободится. Элькос не ушел, прежде он решил узнать от Тальмы о том, что произошло. Моя камеристка скрывать причин приказа монарха не стала и рассказала о нашем громком выяснении отношений и последовавшей моей истерике.

И пока Тальма, всё более возбуждаясь, негодовала, произошло невероятное – во дворце воспользовались магией. И не просто магией! Магистр уловил уже знакомую силу, потревожившую его сигнальную «паутину».

– Проклятие, он здесь! – воскликнул маг, прервав служанку на полуслове.

– Кто? – опешив, переспросила та.

Но Элькос ей не ответил, потому что следом пришло осознание.

– Шанни! – выкрикнул магистр и бросился прочь из покоев, уже не слушая вопросов, которые вслед ему выкрикнула Тальма.

В коридоре маг столкнулся с королем, который как раз подходил к дверям покоев. Монарх едва открыл рот, чтобы задать вопрос, но Элькос опередил его, бросив на ходу:

– На Шанриз напали!

– Что? – нахмурившись, переспросил монарх. – Во дворце?

– Да! – рявкнул маг, полуобернувшись, и помчался туда, откуда шел всплеск силы.

– За мной! – гаркнул государь гвардейцам.

Уже на лестнице навстречу им спешила баронесса Стиренд. Девушка была бледна, но по щекам ее катились слезы, и рот кривился от рыданий. Она кинулась к королю, но тот, даже не посмотрев, оттолкнул баронессу с пути. Удержал Ильму один из гвардейцев, и маг остановился, вдруг вспомнив, что Тальма говорила ему о нашей встрече с ее милостью.

– Где она?! – воскликнул в запале магистр.

– Там! – истерично выкрикнула Ильма. – Это Лайсс! Лайсс Утткер опять влез мне в голову! Я пыталась сопротивляться, я пыталась… – голос девушки сорвался, и она вновь зарыдала.

– Взять, – коротко приказал король.

Тот же гвардеец, что удержал баронессу от падения, сжал ее локоть, но Ильма, кажется, этого даже не заметила. Она попыталась снова броситься к королю:

– Спасите ее светлость, государь, спасите!