Пролог

– Волкова, все прекрасно понимаю, но и ты пойми, не могу я!

– Симион Радомирович, я обещаю – оплата поступит в феврале. Или могу сейчас заплатить, но только половину…

– Маргарита, – мужчина вздохнул и потёр ладонями свое лицо, покрытое лёгкой седой щетиной, – деньги за этот семестр должны были быть ещё в сентябре. Я уже молчу за следующий, – Симион Радомирович откинулся на спинку своего шикарного кожаного кресла декана, с упреком уставившись на девушку, понуро сидящую напротив. – Мы и так пошли тебе на встречу, официально переносив оплату за обучение аж два раза. Я вообще имею право не допускать тебя к сессии и к преддипломной практике.

– А я сессию почти всю закрыла досрочно, – её глаза невинно заморгали, ослепляя мужчину своей завораживающей зеленью.

– Волкова, выгораживать дальше тебя я не стану. Или ты платишь за седьмой семестр после новогодних праздников, или мы тебя отчисляем перед самым получением диплома. Такое распоряжение ректора, – декан хлопнул ладонями по широкому дубовому столу, давая понять, что разговор действительно закончен.

Стараясь сохранить вежливо лицо, Рита натянуто улыбнулась пухлыми губами с ещё не стершейся красной помадой:

– Я поняла вас, Симион Радомирович.

Схватив свою сумку с соседнего стула, девушка едва сдерживалась, чтобы не хлопнуть дверью в кабинете самого декана. Выскакивая из крыла экономического факультета, резко толкнула дверь, чуть не пригвоздив к стене заходящего парня.

Рита даже не услышала, как ей в спину прилетело возмущённое: «Эй, осторожно» . Её колотило от эмоций отчаяния, и укутывало глухим одеялом чувство горечи. Проскочив через толпу студентов весь длинный светлый коридор с огромными стендами расписаний всех специальностей, Волкова укрылась в женском туалете для сотрудников.

– Вот так вот, Рита… Вот так вот, – пробубнила она своему отражению в зеркале, стирая под глазами солёные разводы туши.

Одновременно Риту колола и собственная беспомощность, и осознание того, что декан прав. Как бы она хорошо не училась, как бы не отплясывала в русских народных костюмах перед иностранными делегациями, которые часто приезжали с дружескими визитами в их университет, но Волкова, в первую очередь, студентка , учащаяся на коммерческой основе. И не платит накопившийся долг уже весь семестр. И если она хочет все-таки получить диплом, то платить придётся.

Втянув носом воздух, Рита слегка подправила яркой помадой свои губы, радуясь, что правило одного контраста в макияже действительно работает: тёплый красный оттенок отлично переключал внимание от немного растертой туши на ресницах.

– Ничего, Ритка, – девушка хмыкнула себе под нос, застегивая косметичку, – просто вместо репетиций в кокошнике возьмёшь ещё штук двадцать курсовых.

Звон за стенами преподавательской уборной, оповещающий начало третьей пары, заставил Риту поторопиться освободить кафельную каморку метр на метр. Выйдя в коридор, она поправила серый свободный кардиган рыхлой вязки, накинутый поверх обычной белой футболки и чёрных джинсов, и нацепила на лицо непринужденное выражение.

Никто не должен знать и догадываться, что лучшая студентка четвёртого курса экономического факультета, активистка да и просто красавица, Маргарита Волкова, готова разрыдаться прямо посреди снующей студенческой толпы, потому что находилась в шаге от отчисления.

_________________________________________________________________________________

Внимание! Автор ни в коем случае не пропагандирует однополые связи. Автор поддерживает традиционные семейные ценности.

– Видели, на какой тачке Войтов приехал? Такой прям… М-м-м…

– Лесь, хватит. А то твои слюни уже вместо соуса в тарелках, – коротко стриженная девушка, чей пепельно-серый хаос задорно торчал на голове, закатила глаза, подведенные филигранными стрелками. – У сына областного прокурора на тебя не встанет. Да, Рит? – она ткнула локтем сидящую рядом подругу, которая, уставившись в тарелку, вяло протыкала вилкой оставшуюся парочку макарон.

– Угу, – отстранённо подтвердила Волкова, даже не вникая в суть болтовни своих одногруппниц.

Последние несколько дней Маргарита толком не спала. Сразу же после разговора с деканом о своём будущем отчислении, она одним махом освободила семь ленивых студентов от необходимости выкалывать себе глаза монитором ноутбука до утренней зари. Пять курсовых и два диплома. Семь разных тем от экономической культуры до разработки дивидендных стратегий предприятий.

Но даже этого количества умных слов не хватало, чтобы собрать оставшуюся часть суммы. Поэтому разговоры про какого-то прокурорского сына с нестоящим членом её совершенно не интересовали.

Весь обеденный перерыв Рита просчитывала в уме, сколько ещё можно взять дипломов, и через сколько она чокнется. Вариант подыскать работу после пар уже не рассматривался.

Когда на третьем курсе возникли финансовые проблемы, первое, что сделала девушка – это нашла подработку оператором колл-центра. Но по графику Рите иногда приходилось игнорировать пары в институте, а через три месяца таких периодических пропусков её вызвали в кабинет декана с допросом о прогулянных часах. Простого объяснения, что ей приходится обеспечивать себя и не сидеть на шее у матери и сестры, не хватило. Симиону Радомировичу требовался документ с места работы.

– Ты, конечно, молодец, что стараешься, и учёба не хромает и хореографией занимаешься, но просто так закрыть глаза на пропуски я не могу. Все наши студенты должны быть на равных правах: прогулял – объясни. У нас либо работают, либо учатся, Рита, – недовольно качал головой декан.

Однако она сразу не оставила желание совместить несовмещаемое. Девушка даже обратилась к своей начальнице с просьбой заверить её график работы печатью. На что получила безразличный взгляд с усмешкой:

– Мне нечем заняться? Ты либо работай, либо учись, Рита.

Больше Маргарита выбор перед собой не ставила. Потерять три оплаченных года в вузе ради работы оператором или любой другой с зарплатой в двадцать тысяч рублей? Глупо.

Единственным источником дохода, который никак не влиял на присутствие на парах – это написание чужих курсовых и дипломов. Уже год Рита конвейером клепала работы ленивым очникам и занятым заочникам. Но этого хватало лишь на то, чтобы обеспечивать себя продуктами и оплачивать крохотную квартирку гостиничного типа в старой панельке на окраине Ростова. Ей, как обучающейся на коммерческой основе, общежитие от университета было не по праву.

Рита могла бы позвонить отцу, который, уходя из семьи четыре года назад, клятвенно обещал, что все расходы, связанные с обучением дочери лягут на его плечи. Но через два года после развода с матерью Маргариты на его плечи быстро легли стройные ножки новой жены. Мужчина просто забыл не только об одной дочери, но и второй – Яне, родной сестре Риты. Гордость не позволяла набрать номер отца. Особенно после того, как и при каких обстоятельствах он объяснил, почему ему хотелось бы минимизировать общение. Волкова раз и навсегда решила – не простит.

Поэтому если разговор не касался того, где можно подзаработать не в ущерб учёбе, то вся информация, как вода в решето. Да и Новый год, радостно щелкающий по носу яркой мишурой, бесил ещё больше. И пока девчонки, сидящие рядом, щебетали о каком-то там богатеньком сыночке, Рита пыталась преодолеть охватывающее чувство безысходности, от которого немело в груди.

– Волкова, ты вообще слушаешь нас? Чего такая загруженная? – Аня снова потыкала в бок девушке.

– Да слушаю-слушаю. Вы уже двадцать минут мусолите одно и то же: какого-то там мажорика, – фыркнула Рита, одновременно пытаясь переключиться с гнетущих мыслей на бестолковую болтовню девочек за столиком.

– Не какого-то там, а сына прокурора. Войтов перевелся к нам в магистратуру только в этом семестре и, вроде как, никто из наших курвочек его ещё не окрутил, – Леся важно откинула назад свои рыжие пружинистые завитушки.