Я вышел из квартиры в субботу в 13:40. Закрыл свою входную дверь с наклеенной цифрой 51. Подошёл к лифту и нажал квадратную кнопку вызова. Во время ожидания кабины взгляд мой блуждал. Остановился он на старомодном горизонтальном указателе движения по этажам. Шкала располагалась над рамой дверей. В нашем доме всего девять этажей, а там было 14 ламп с цифрами. Всегда мне это казалось чудны́м, как будто сначала решили строить повыше, и к этому заказали указатель, а потом построили всё-таки пониже. Лифт у нас новый, недавно установили, а фиксатор движения, видно, оставили на память, как историческую кривизну.

Бездушное урчание приближалось. Но, вот оно опять опустилось куда-то вниз. Лифт блуждал в шахте как ком в горле. Его можно было ждать долго, неправдоподобно долго. И это при таком малоэтажии, по нынешним меркам.

Послышался щелчок дверного замка соседней 52-й квартиры, но дверь не открылась. И хорошо, люблю ездить один. Кажется, соседи тоже; смотрят сейчас на меня в глазок и ждут пока я уеду, чтобы можно было выйти. Я слегка повернул голову в сторону соседской двери. Нет, это была первичная домовая дверь, деревянная, глазок в ней не был врезан. Странно, снимаю в этом доме квартиру уже третий год, а соседнюю дверь только что рассмотрел, про жильцов и говорить нечего, знаю только, что там живёт семья с детьми.

Что это лифта так долго нет? Прислушался, чуть ли не приложив ухо к дверям. Ходит где-то там. Да, быстрее было бы спуститься пешком по чёрной лестнице.

Я достал из кармана куртки свои новые беспроводные наушники. Через секунду рок зазвенел цыганскими серьгами. Это была подборка удивительно непонятных комбинаций из слов, криков и подвываний Егора Летова. Мне, собственно, и нравилось то, что это так непонятно и странно. Ещё учась в институте, я любил щегольнуть перед своими приятелями подобной оригинальностью; сами они слушали англоязычную музыку и, кстати, понимали из слов в ней ещё меньше, чем я в виршах «Гражданской обороны».

А двери лифта всё были закрыты. Озлившись и ругнувшись вполголоса, я повернулся к двери, ведущей к чёрному ходу. Открыл неприветливое пространство за ней. С тех пор, как подростки ушли в виртуальный мир, в подъездах и на лестничных площадках стало чище, лишь редкие надписи маркером декорировали стены. Русский мат на них ещё соперничал с героями скудоумных американских комиксов. А вот огарки спичек на потолке исчезли совсем. Секретная технология моего детства утеряна.

В спину ударил сквозняк. Приехал лифт. Секунду я думал, но всё-таки решил вернуться и спуститься вниз с комфортом. Человек из XIX века уже давно был бы на улице. Но я ленив – я из XXI.

Новая кабина, обшитая нержавейкой, зеркало, на котором виден подтёк засохшей беловатой массы. Кто-то плюнул. Гадостно, как муху по стеклу размазать. Интересно, он плюнул в себя, или во все отражения сразу? Этакий мизантроп, либо самоненавистник. Отвернувшись к противоположной стенке, я увидел наклейку-рекламу: «Секс для толстых» и мой номер телефона. Я пригляделся с тревожным интересом. Нет, не мой, не совпала одна цифра в середине, вместо 0 – 8. Бывает же… Это как в лотерейном билете, кажется миллиард уже в кармане, но, бац! одна цифра скурвилась.

Кабина остановилась, и я с неудовольствием представил, что кто-то войдёт в почти обжитое мной пространство. Радостное гадание: кто же это будет? – меня никогда не посещало.

Ко мне присоединилась полная, чуть за средние лета, женщина из 48-й квартиры. Я её знал. Как-то случилась неприятность и мне пришлось побегать по соседям в поисках вантуза, его дала только она.

– Здравствуйте, – поздоровался первым я.

Она ответила длиннее простого приветствия, пришлось вытащить наушник из правого уха.

– … ольше нет происшествий?

Я сказал, что всё хорошо.

А женщина была словоохотлива, и я убрал второй наушник.

– Вы видели, что у нас в подъезде развесили?

Мой взгляд покосился на объявление с почти моим телефоном.

– Предвыборную агитацию за каких-то проходимцев, – продолжила она, – вы пойдёте на выборы?

Я выключил музыку и сказал, что прописан далеко, и голосовать могу только по месту прописки.

– Так теперь можно через интернет открепительный сделать, – советовала соседка.

Сказал, что подумаю.

– Студенты сейчас опять становятся активными в политической жизни, вы ведь студент?

Я сказал, что был им пять лет назад, а сейчас работаю менеджером в транспортной компании.

Вот всегда мне стыдно говорить о моей учёбе и работе. Как можно постичь ситуацию, при которой тебе нужно закончить физмат, чтобы стать манагером на фирме, занимающейся перевозками китайских игрушек!

Женщина меж тем похвалила мой внешний вид, сказав, что я молодо выгляжу.

Квартира № 40.

Пожилой человек сидит в ванной и не может из неё подняться. Старый мужчина решил помыться перед приездом к нему дочери с внучкой.

Уже третий год живёт он один, жена на далёком загородном кладбище. Ему туда трудно доехать. Дочь всё занята. А самому ходить без помощи тяжко, хоть и с палкой.

Недавно, договорившись с единственным своим ребёнком о приезде, (последний раз виделись год назад), старик засуетился. Позвонил соседке, которая ходила ему за продуктами, заказал на остаток пенсии разные возможные деликатесы. Соседка принесла, разложила кульки на крохотном кухонном столе. Как всегда, сказала, что сейчас всё так дорого, цены каждый день растут, поэтому не так много удалось купить. Пётр Кондратьевич благодарил.

И вот сейчас он не может встать из жёлто-коричневой ванны. Худой, белый и голый.

«Всё равно они не приедут», – думал он. «Сколько раз так было, обещала и – пшик! Кричать на помощь, что ли… какой стыд, взломают дверь, а я тут в ванне раздетый, убогий…»

Он ещё раз попробовал привстать на обтянутых кожей костях – как током ударила дикая боль в спине, ставшей каменной. Эмаль уже высохла и тепло начало организованно отступать. А полотенце и одежда висят на дверном крючке, не дотянуться.

«Дурак я, дурак, надо было хоть одежду поближе положить, на машинку. Тогда и крикнуть можно, всё не так позорно».

Старику под восемьдесят, высокий рост с трудом умещает его в ванне, и теперь при согнутых коленях напоминает он гигантского кузнечика.

Ещё попытка. Боль.

– А вы в этом году уже за грибами ходили?

Я ответил, что нет.

– Слушайте, а я ходила, набрала полную корзину свинушек.

Не удержался я, сказал, что они ядовитые, только яд этот не сразу проявляется, а имеет свойство накапливаться. Читал про это в интернете как-то.

Женщина погрустнела, на секунду сникла, потом энергично махнула рукой.

– Ерунда, мы их всю жизнь собираем и ничего.

Вот это верно, что русскому человеку можно разрешить курить на заправках – а чего, всю жизнь курим и не рвануло.

Квартира № 33.

На диване лежит молодой, лет двадцати пяти, парень. У него страшно болит голова. Вчера он вернулся со свадьбы друга под утро и теперь маялся от количества позволенного себе алкоголя. Весь лёд из холодильника пошёл на компресс и на питьё. Всё напрасно. Черти подбрасывали уголёк в топку чудовищной машины, вызывающей боль. Сжимали и разжимали своими мохнатыми лапками сосуды, карябали их коготками. Помимо всего этого очень хотелось женщину. Если кому-то покажется, что такое желание неуместно в подобном случае, он никогда не страдал похмельем. Счастливец. Те же черти показывали истомно-соблазнительные картинки, одна завлекательнее другой. И от этого становилось ещё противнее. Молодой человек уже проверил все полки, где можно было найти крепкие напитки. Пусто. И женщины рядом нет. Со своей бывшей он расстался неделю назад, а новую не успел завести. Пользоваться же услугами, схожими с рекламой в лифте, он брезговал. Впрочем, сейчас… Нет, нет, не стоит.