Дверь, в будуар, как помнил Пётр, открылась и в гостиную восшествовала княгиня Масальская. Анджан поспешно вскочил на ноги.

– Чем обязана вашему визиту, – с металлом в голосе поинтересовалась княжна, протягивая руку для пожатия.

– Добрый день, Юлия Михайловна, – дружелюбно поздоровался парень, прикладываясь губами к женской ручке. – Я хотел бы расспросить вас о Насте.

– Вам не кажется противоестественным, – не меняя тона заявила Юля, – интересоваться о девушке, которую вы оставили два года назад и никак не давали о себе знать?

– У меня были на то объективные причины, – всё также дружелюбно заверил Анджан.

– Это какие же? – удивлённо вздёрнув брови, полюбопытствовала княжна. – Не поделитесь?

– Со всем уважением к вам, не могу, – развёл руками парень.

– Тогда и я не могу, – Юлия вывернула ладошки в разные стороны ответным жестом.

– Ну хорошо, – Пётр после минутной паузы сделал вид, что решился на признание. – Я сидел в тюрьме.

– Где, где? – забыв о предыдущем демарше ошарашено протянула княжна. – Как в тюрьме? Какой тюрьме?

– В самой настоящей, германской, – улыбаясь пояснил Анджан.

– Но почему? За что? – Юлия даже подалась вперёд, переполненная любопытством.

– Может вначале присядем? – предложил Пётр, иронично улыбаясь. – В ногах правды нет.

– Да, да, – хозяйка дома, словно спохватившись, указала на стул, на котором парень сидел до этого. – Присаживайтесь, пожалуйста.

Подождав, когда княжна сама опустится на стул, Анджан вернулся на место и начал рассказ о событиях, которые он выдумал в ожидании вестей от горничной. Он сообщил женщине, что получил задание от отца провести презентацию медикаментов, производимых их семейной компанией на Медицинской ярмарке в Мюнхене. Он с командой специалистов компании, прибывших из главного офиса в Сибири, отправился в Германию в первых числах декабря. Рекламная компания прошла на ура и около десяти крупных продавцов медицинских препаратов изъявили желание торговать лекарствами, произведёнными на их сибирских предприятиях. Немецким корпорациям-производителям такой расклад не понравился. Нанятый человек спровоцировал драку в гостинице, где остановилась сибирская делегация и Петра арестовали за нанесение телесных повреждений тому нанятому господину. Благодаря работе юристов, Анджан получил только год и три месяца. Позавчера его выпустили на свободу, и он сразу же рванул в Динабург. В город он прибыл два часа назад и сразу заявился сюда в надежде встретиться и объясниться с Анастасией.

Всё это время Юлия Михайловна слушала Петра чуть ли не с раскрытым ртом и глазами полными сострадания.

– А почему вы не написали Настюше об этом? – спросила княжна голосом полным трагизма.

– Я писал, – заверил Анджан, – но администрация тюрьмы отправляла все мои письма в мусорную урну.

– Какой ужас! Как они могли! – возмутилась Юлия, – Сволочи!

Она кликнула горничную и приказала принести кофе и печенье.

– Что вы будете сейчас делать, Пётр Антонович? – спросила женщина, сделав необходимые распоряжения.

– Приведу в порядок дела, ведь у меня бизнес, связанный как с медикаментами, так и с добычей алмазов и золота.

– Добычей алмазов? – переспросила женщина, и её брови выгнулись удивлёнными уголками.

– Да, мой дядя оставил мне в наследство десять процентов акций в российской алмазодобывающей компании и по тридцать три процента в двух золотоносных приисках.

– Да вы золото-бриллиантовый король! – возбуждённо воскликнула княжна.

– Какой там король! – отмахнулся руками парень и улыбаясь добавил, – Всего лишь маленький барон.

– Ну не скажите. Десятью процентов алмазных акций и двумя паями по тридцать три процента в нашем городе, да и во всей губернии никто похвастаться не может.

– Скажите, Юлия Михайловна, – Пётр перевёл тему разговора к вопросу, больше всего волновавшего его, – а где сейчас княжна Анастасия?

– Она осталась жить в Орловской губернии и год назад вышла замуж за князя Тенишева, брянского землевладельца. Месяц назад она стала матерью. У неё сын.

После этих слов Пётр сник и уже чисто машинально спросил:

– А почему вы живёте в её квартире?

– Настюша продала мне эту квартиру после помолвки с князем Тенишевым.

– А где ваш муж?

– Мой муж Виктор Богомолец умер пять месяцев назад от инфлюэнцы.

– Простите, Юлия Михайловна, – парень приложил руку к груди в районе сердца, – что разбередил вашу рану.

– Не за что извиняться, – отмахнулась явно погрустневшая княжна, – Вы же не знали об этом. Вы не отужинаете со мной?

– Сочту за честь, – согласил Анджан не задумываясь, так как чувствовал вину перед княжной за свой бестактный вопрос.

Анастасия Репнина не зря предупреждала Петра, что Юлия Масальская – это виртуозная обольстительница и разрушительница мужских сердец. Оно и понятно. Высокая, стройная красавица, с фигурой модели девяностых годов его родного мира, обладающая низким завораживающим слух голосом. Юлия соблазняла мужчин красивым лицом и идеальной фигурой. Покоряла же собеседника живым умом и отличным чувством юмора. Поэтому Пётр ничуть не удивился, когда оказался в постели княжны, сдавшись «без крика» перед мягким напором и обаянием изголодавшейся по мужской ласки княжны. На рассвете парень тихонечко покинул квартиру умелой и ненасытной любовницы, выжатый как лимон.

Спать пришлось в пропыленной квартире, в пропыленной спальне. Наводить хоть минимальный порядок сил не осталось совсем, и парень завалился на кровать прямо в постели, скинув пропыленное покрывало на пол.

Петру показалось, что только, только уснул, а в дверь уже позвонили. С трудом разлепив глаза, Анджан поплёлся к дверям, по пути взглянув на время. Настенные часы, заведённые вчера показывали ровно 9:00. Открыв дверь, парень обнаружил приветливо улыбающуюся Бритц Майю Викторовну собственной персоной, стоящей на площадке лестничной клетки со щеткой и шваброй наперевес.

– Доброе утро, Майя Викторовна! Рад вас вновь приветствовать.

– Доброе утро, Пётр Антонович! Я тоже рада вас видеть спустя два года.

– Будьте добры, проходите в дом, – с радушной улыбкой на лице парень пригласил женщину в квартиру.

Как и в прошлый визит уборщицы, Пётр озаботился обедом и ужином для себя и клинерши. Только в этот раз он оставил уборщицу наводить порядок, а сам сходил в ближайшее кафе и договорился о доставке еды к нему на дом. Там же он и позавтракал. После чего направился к дому, в котором в 1953 году снимал квартиру Роберт Берг-старший. Парень особо не надеялся застать там мужчину. Наверняка его дети из этой реальности забрали отца к себе и, скорей всего, в Петербург, к старшему сыну Карлу.

Как и предполагал Анджан, Берга-старшего по старому адресу не оказалось. Соседи рассказали, что его в 1953 году забрал к себе в Петербург старший сын.

Пётр с чувством выполненного долга вернулся домой и от нечего делать принялся изучать полученные по почте стенограммы заседаний Совета учредителей компании АО «РОСАЛМ». Он пометил жёлтым маркером заинтересовавшие его темы. Затем парень переключился на просмотр газет, за которыми по причине воскресенья пришлось сходить на вокзал. Благо тот находился в нескольких кварталах от дома. Просматривая газеты, он краем глаза следил за происходящим на экране телевизора. Прочитав внимательно десяток статей, заинтересовавших его и почерпнув сведения из новостного телеканала, Пётр спустя два часа с хвостиком имел общее представление о состоянии дел в империи, губернии и в городе. Отложив в сторону газеты, Пётр уже собрался позвонить Фёдору, своему другу и компаньону по алмазно-золотым экспедициям. Он протянул руку к аппарату и тут же отдёрнул. Мысль о том, что придётся врать этому добродушному и порядочному парню и верному товарищу, зарубила идею звонка на корню. Появилось желание позвонить княжне Масальской и пригласить её куда-нибудь, но тут же передумал: она пребывала в трауре, которое по местным неписанным законам длился не менее чем полгода. Пришлось отложить свои желалки в сторону и позвонить женщине просто, чтобы справиться о самочувствии и прочем.