— Это второстепенно. На самом деле, будь тут хоть все пропитанно коррупцией, разваливайся на глазах, прогнивай насквозь и так далее, это было бы даже проще. Я бы просто украл бы ресурсы и всё. Было бы сложнее и дольше потом, но изначально — проще. Однако, мы имеем то, что имеем. Грумы превзошли в научно-техническом развитии весь известный нам и им самим мир и продвигать их дальше мне будет намного проще. Их общество устроено так, воспитанно так, что они стремятся к техническому и научному прогрессу, банально из-за огромного недостатка в численности магов. Уже несколько их поколений, даже Верховный Альмах воспитан на прогрессивных мыслях. Их социум готов к переменам, готов к новинками и новшествам, готов к тому, чтобы их жизнь начала стремительно меняться. Они к этому готовы. Нет, не просто готовы — они сами стремятся к этому. Просто, по незнанию, они слегка загнали себя в энергетический тупик, из которого, без особых обстоятельств, они не смогут выйти. Но я им помогу. А дальше, мне нужно будет лишь удерживать и делать сильнее начинающуюся волну прогресса и изменений.

— У вас большие планы, Господин, — кивнул Урел.

— Нет, они простые, просто продолжительные. Но это не беда — у меня времени очень много…

Ожидать пришлось почти полторы недели. Именно столько времени потребовалось Подземным Строителям, чтобы получить сообщение, собрать все нужное и максимально быстро добраться до Столицы. Как итог, Верховный Альмах вручил в моё руководство две тысячи грумов, тогда как стандартная группа Подземных Строителей составляет шесть тысяч грумов, что годами занимаются работой.

Все эти дни не прошли даром и я сразу же, после того, как установил договорённости с Верховным Альмахом, начал составлять учебную программу для обучения в НИИ. Сделать это было не сложно, нужно лишь в виртуальном пространстве создать учебники, разделённые на уровни обучения, подобно тому, как на земле знания и информация разделена на различные классы в школе, а потом на курсы в университетах. Нужно было лишь смоделировать программы обучения разным предметам для общего обучения, подобно нашим школам, где знания преподносятся последовательно, а одно открывает доступ к пониманию другого.

Наверное, это был тот момент, когда я радовался, во-первых, тому что у меня более чем прекрасная память и мне не составляло труда воспроизвести и смоделировать всю свою учебную программу, а если я забывал подробности материала из школы, так как тогда я ещё не обладал абсолютной памятью, то не сложно было вывести недостающее самостоятельно. Как я и говорил когда-то в прошлом, в науке все происходит друг от друга.

Когда же, к концу периода ожидания у меня было все готово, я просто реконструировал материю, создавая простые книги. Только вместо бумаги использовал более простой для меня и куда как более надёжный материал — графен. Всё же, создать листы из простой аллотропной формы углерода куда как проще, чем сделать тоже самое, но с бумагой, ведь бумага, по своей структуре, куда как сложнее на молекулярном уровне, как бы странно это не звучало.

Книги, будущие учебники, получились очень тонкими, но каждый лист был способен выдержать нагрузки, от которых даже сталь аналогичных размеров была бы разорвана. А дальше, я просто копировал их, создавая по одной и той же модели, убирая копии в Анклав на будущее.

— Это знания вашего мира, Господин? — спросил у меня Урел, сидя на кресле и медленно читая написанные на известном и людям, и грумам язык учебники.

— Да. Если точнее, то сейчас у тебя в руках учебник с материалом, который в моём мире изучают дети в возрасте тринадцати-пятнадцати лет. Конкретно, область науки, называемая математикой. — Ответил я, не отрываясь от моделирования учебников куда как более продвинутого уровня, можно сказать, университетского уровня.

— Я знаю, что такое математика, Господин, — бросив на меня взгляд, сказал он, тут же возвращаясь к учебнику. — Однако, такое я не видел… уравнения, все эти формулы вычисления, правила преобразования чисел… такому меня в детстве не учили… не понимаю, для чего все это нужно?

— Я знаю, — напомнил я ему о том, что вся его жизнь мне известна. — С развитием науки, развивается вся она, в том числе и элементарные, самые базовые её области. А математика, это царица всех наук. Почти во всех областях развития моего мира, так или иначе, применяются вычисления. Зная, по каким правилам работает вселенная, можно предсказывать даже те явления, которые ты сам увидеть или понять не можешь. Просто не способен.

— Это что например? — не понял он.

— Ну, например… — задумался я, подбирая пример, — например, есть такое явление, измерения. Многомерность. Оглянись вокруг и ты заметишь, что всё, что окружает тебя, можно измерить с помощью всего трёх измерений: длина, ширина и высота. Однако… математически в моем мире уже было доказано, что измерений намного больше. Насколько больше? Я не знаю. Но намного больше. В разы. Мы не способны увидеть и воспринять эти измерения, не можем даже осознать их, так как развивались мы в трех измерениях, а потому наш разум просто не может построить в воображении более, чем трехмерную картину. Однако, они есть и мы научились математически понимать, выражать, как эти измерения взаимодействуют друг с другом, с материей и энергией. Я со своими людьми ушёл ещё дальше и научился не просто просчитывать их, но даже взаимодействовать.

Рядом со мной открылся проход в Анклав, абсолютно чёрное окно, ведущее, казалось бы, в никуда.

— Это, например, и есть другое измерение. Я могу описать тебе математически модель строения этого измерения, могу описать то, как оно взаимодействует с привычными тебе измерения и так далее, но воспринять это взаимодействие, осознать его своим собственным разумом, ты не сможешь. Человеческий разум на такое не способен.

— А вы? — спросил он, смотря на окно в Анклав, пока я не сжал изолированной измерение обратно в точку, закрывая его. — Вы можете осознать и воспринять это взаимодействие?

— Я? Я могу. Не полностью. Не окончательно и не полноценно. Но могу. Я уже давно не человек. Как разумом, так и телом.

— Простите, Господин, но… я давно хотел спросить об этом… — слегка замявшись, начал подводить Урел к интересующему его вопросу. — Если вы не человек… то кто? То есть, я имею в виду, что я человек, вокруг нас ходят подгорники, грумы, если точнее. А вы?

— У моего вида нет названия. По крайней мере на данный момент. Пока что я один такой. Единственный в своём роде. Но… если объяснить максимально подробно… я нечто среднее между живым существом и машиной. Не киборг, что является взаимодополнением механического и органического. Я — продукт полноценного симбиоза двух разных природ. С одной стороны, я полноценно живой организм. У меня есть плоть и кровь, есть нервы, органы, кости, мышцы, связки и мозг. Точнее, значительно более совершенные аналоги всего вышеназванного. Всё они работают и выполняют, в общем-то, те же функции, что и органы в твоём теле. Я получаю энергию из внешних источников, только спектр источников у меня на порядок больше. Однако, с другой стороны, я являюсь союзом тысяч и тысяч механизмов, которые, работая вместе, создают то, чем я являюсь. Я не живое существо, но и не машина. Я — абсолютный симбиоз этих двух начал.

— Я видел механизмы у грумов. Механизмы, вроде железных дорог, паровозов, лифтов… это уже намного превосходит то, что я вообще понимаю. Тот же паровоз… я до сих пор задаюсь вопросом, как он работает. Но то, что описали вы… я не могу понять, что это за механизмы такие и как они работают, если вас невозможно отличить от человека… — задумчиво размышлял Урел.

— Любая, достаточно развитая технология, неотличима от магии. Такое высказывание есть на моей родине. Думаю, здесь оно подходит лучше всего.

Когда подошло время и группа моего сопровождения была готова, к нам в комнату вошел грум, выполняющие обязанности обслуживающего персонала и оповестил о том, что все готово для того, чтобы отправиться в путь.