Забыл?

– Тебе надо подстричься, – смотрю на него, стараясь игнорировать увиденное, но чувствую, как в горле образуется ком.

– Знаю, – соглашается. – Некогда, – он нервно смотрит на часы. Леон всегда куда-то торопится. – Ладно, Агат! Поздравляю! Мне пора.

Поздравляет…

– Ага, взаимно.

Он то ли по привычке, то ли на прощание обнимает меня, как прежде, и уходит к своей машине. Его белый седан и мой черный кроссовер стоят рядом. Леон открывает дверь, забрасывая на заднее сидение пиджак и свидетельство, и скрывается в салоне, успевая мне подмигнуть.

Криво улыбаюсь, провожая взглядом пыль от шин.

Опустошенно бреду к своему немцу. Сажусь за руль с разъедающей потребностью выговориться, поэтому набираю свою лучшую подругу. Сашка поднимает трубку сразу, будто ждала моего звонка. Да скорее всего так оно и есть.

– Агат? – спрашивает вкрадчиво.

– Всё, – еле слышно говорю и начинаю реветь. Даю себе волю, потому что перед подругой мне прятать нечего.

А ведь я была готова. Мы сотню раз с Александрой прокручивали этот эпизод и прорабатывали каждую деталь развода, но я … я не справилась. Ты смелая и самодостаточная лишь у себя в голове, а на деле… на деле мы женщины… И этим все сказано.

Мой рев превращается в вой, слезы обжигают лицо и оседают на моем новом белом платье. Я до хруста сжимаю руль и не могу заставить себя успокоиться.

Саша молчит.

Я знаю, что она на проводе. Она слушает и молчит. Она умеет это делать, потому что Филатова Александра* – квалифицированный психолог, а мне большего от нее и не надо…

***

– Ты забудешь обо мне, на сиреневой луне

Может только на мгновенье.

Оставляя для меня только тоненькую нить

Только каплю сожаленья… (Л.Агутин «Ты забудешь обо мне»)

Орем в три голоса, сидя у меня дома на ковре перед телевизором.

Три коробки пиццы, легкая закуска и море вина – я то ли праздную развод, то ли поминаю свой брак.

После истерики в машине Сашка божилась провести этот вечер пятницы со мной, но с ней не напьешься: подруга на восьмом месяце беременности, поэтому я пригласила еще и Юльку, мою институтскую подругу.

Мы сидим по-турецки в обнимку с Юлей и раскачиваемся в такт мелодии – пьяные вдрызг. Я реву и засовываю холодный кусок пиццы в рот, размазывая слезы по щекам. Сашка сидит в кресле, естественно, трезвая, но тоже ревет.

– А ффсе-таки твой Леон нормальный мужжжик, – заплетающимся голосом проговаривает Юлька. – И кваррртиру тебе оставил, и машшину. А сам он где живет теперь?

– Он уже не мой, – вскидываю подбородок. – Не знаю, вроде снимает, – моя речь мне кажется более внятной. Ну мне хотелось бы так думать.

– Воот, – наставляет на меня указательный палец, – говорю ж, не козел, – умозаключает подруга. Я смотрю на нее ошарашенно, подумывая лишить ее этого статуса, и свожу брови вместе. Однако, Юлька хоть и пьяная, но, очевидно, помнит, для чего все мы здесь сегодня собрались, поэтому спешит поскорее исправиться. – Ну в смысле козззел конннечно, ну такой, нормальный козззел.

Нормальный козел?!

Пробую на вкус это выражение и понимаю, что меня оно полностью устраивает. Довольно киваю, а Сашка тихонько хихикает.

– Дддевочки, а поедем в клуб? – вдруг заявляет Юлька. – Танцеваать хочетсяааа! – протягивает певуче и предпринимает попытку встать, но заваливается обратно на ковер, смеясь над неуклюжей собой.

– А действительно! – у меня подняться выходит с первого раза, и я дружелюбно подаю руку Юле. – Танцевать!

– Девочки, а может не надо? – обеспокоенно встревает Сашка, любовно наглаживая свой гигантский живот. Мне кажется, ей стоило разродиться как минимум пару месяцев назад. – Вам и так хорошо.

– Санечка, ты едешь домой, – деловито указываю на нее пальцем, – а мы с Юлькой танцевать! – решаю.

Бегу в гардеробную, волоча за собой Юлю. Переворачиваю вещи, выискивая подходящий наряд для себя и подруги. Нахожу черное короткое платье в пайетках с глубоким декольте – то, что нужно для сегодняшнего вечера, а Юльке к ее кожаным шортам мы подбираем атласный топ рыжего оттенка. Следом несусь в прихожую за своим рабочим чемоданчиком и достаю из него весь свой арсенал косметики.

***

– Девочки, может, все-таки останемся дома? – Сашка поочередно смотрит то на меня, то на Юльку.

Я попыталась нас накрасить так, насколько позволили дрожащие пальцы и моя нетрезвая координация. В целом, мы с Юлькой остались довольны своим внешним видом, но почему-то, глядя на жалостливое и слегка пораженное лицо Сашки, я начинаю в этом сомневаться.

Мы втроем топчемся в прихожей и пытаемся обуться, пихая друг друга локтями и весело щебеча. Внизу нас ожидают два такси: в бар – для меня и Юльки, до дома Филатовых – для Сашки.

Выходим из подъезда, спотыкаясь и держа друг друга под руки, как старые, но в душе молодые, клячи!

С Юлей усаживаемся на задние кресла, и наше такси уже вовсю готово сорваться с места, когда резко открывается передняя дверь, и Сашка запрыгивает на пассажирское сидение.

Мы с Юлькой непонимающе смотрим на нее, открыв рты.

– Я не могу вас бросить в таком состоянии. Я еду с вами, девочки, – уверенным голосом отвечает Санька, развернувшись полубоком к нам.

В такси повисает гробовое молчание, которое спустя несколько секунд прерывается моим задумчивым голосом:

– Ндаа… Ну и компашка собралась: одна сегодня развелась, другая глубоко беременная…

– А у третьей не было секса уже полгода, – встревает Юля, – да я практически девственница! – хохочет.

Мы ржем, как умалишенные, под косой взгляд водителя такси. Просто он не знает, как я обожаю своих шальных подруг, но ответственно выворачивает руль и мчит нас в «Галактику».

*Александра Филатова – главная героиня истории «Выбор».

Леон

Я заранее забронировал столик, потому что запросто попасть сюда пятничными или субботними вечерами невозможно. «Галактика» – популярный бар в городе с приличной музыкой, неслабым баром и кусачим ценником, поэтому всякий сброд сюда не сунется.

Вадим, мой приятель, вальяжно развалился на диванчике и облизывает глазами извивающихся на танцполе красоток. Макс Филатов* весь вечер пялится в телефон, переписываясь со своей беременной женой Сашей. Макс и Саша – наши с женой… бывшей женой друзья. Я даже скажу больше: они нам как родственники, потому что Агата – крестная мать сына Сашки, а я, вроде как, планирую стать крестным для малышки, которая вот-вот должна родиться.

– Ну, брат, как оно? – спрашивает Вадим, разливая коньяк.

– Что? – переспрашиваю, не уловив суть.

– Ну, в смысле, холостым и свободным, – поясняет.

– Ааа, – протягиваю. – Не знаю, еще не понял, – неопределенно пожимаю плечами.

Если друг полагает, что я вырвался из оков гнетущего меня брака, то он глубоко заблуждается. Это было лучшее время, в котором я был счастлив. По крайней мере первые четыре года точно.

Но и беспомощным я себя в одночасье не стал ощущать: я давно забочусь о себе сам, последние два года как пить дать.

Ухмыляюсь, когда ненароком вспоминаю слова моей уже бывшей жены: «Милый, погладь себе в конце концов рубашку, а то люди подумают, что я у тебя ничего не делаю». Или ее фирменные завтраки… единственный несгоревший омлет до сих пор мне снится в кошмарах. Поэтому у меня не было иного варианта, как научиться готовить самому, чтобы прокормить себя и свою Богиню.

– Таак, а эти что здесь забыли? – мой поток мыслей прерывает Максим.

Он смотрит куда-то вперед, и на его лице начинают играть желваки. Прослеживаю за его взглядом и натыкаюсь на занимательную картину: беременная Сашка ведет под руки с одной стороны мою бывшую, с другой – подругу Агаты. Я ее знаю, но не помню, как ту зовут. Девчонки выглядят экстравагантно и ярко: рыжая Сашка с огромным животом, белокурая Агата, худая как селедка, и темноволосая подружка с выдающимися нижними «глазами», выпрыгивающими из маленького лоскутка кофточки. Так себе косплей на «Виагру».