Очертания кафе вместе с Алексой стали расплываться…

Зазвенел будильник – пора было вставать. Еще понежиться хотя бы пару минут, досмотреть сон… кажется, мне снилось кафе. Что я там делала? Сон растворился, и этого я уже не вспомнила. Настроение было хорошее. Я чувствовала себя выспавшейся. Села на кровати, с наслаждением потянулась, захотелось включить музыку, что я и сделала.

Пританцовывая под музыку, я пошла в ванную, чтобы умыться и принять душ. После ванной на кухне я захотела чего‑то особенного. В морозильнике нашла мороженое – то, что надо. Чуть разогреть в микроволновке. Сверху теперь натереть шоколада побольше, насыпать орешки – ммм, наслаждение. Все, пусть дальше тает, а я сварю себе кофе. Сливки уже закончились, но ничего, кофе будет с мороженым, тоже неплохо.

Я ела и смаковала каждый кусочек. Все мои чувства обострились – наверное, так действует влюбленность на человека. Я наслаждалась каждым мгновением этого утра, каждым глотком кофе, ложечкой мороженого. Было состояние эйфории.

После завтрака, помыв посуду, я, также пританцовывая, вернулась в комнату и стала искать, что я сегодня надену. Любимые джинсы, из которых меня обычно не вытащишь, сегодня надевать не хотелось. Во мне проснулась женщина, и я, перебирая свой гардероб, остановилась на платье ярко‑алого цвета. Не слишком ли смело? Все‑таки офис, работа, но мне так хотелось!

Я вспомнила выражение «если очень хочется, то можно», и надела. К этому платью была еще цепочка с кулоном‑змейкой – нашла. Волосы после душа надо было подсушить феном. Пока сушила, решила, что хвост делать не буду, немного подкручу их и оставлю распущенными. Осталось подкрасить глаза, еще помаду нанести яркую на губы в тон платья, легкий запах духов тоже не помешает.

В зеркале я себе очень даже понравилась. Позвонил Артур, он был уже внизу во дворе, а мне еще туфли надо было найти к платью. Я ответила ему, что выхожу, сама же лихорадочно вспоминала, где могут быть туфли, и сумка нужна была другая. Ура! Я нашла и туфли, и сумку. Надела куртку и чуть не выбежала из дома без папки с рисунками, оставив включенной музыку. Быстро вернулась в квартиру, выключила музыку, взяла папку и уже с ней, закрыв дверь квартиры, спустилась вниз к Артуру.

Он явно не ожидал увидеть меня такой. Я бросилась ему на шею и поцеловала сама. Он обнял меня, и мы замерли в долгом поцелуе. Только бы помаду не размазать. Я оторвалась от него, вытерла помаду с его губ и, достав из сумки зеркальце, посмотрела на свое лицо. Так и есть – размазала немного.

– Поехали.

В машине я подкрасила губы заново, придирчиво осмотрела лицо – все ли у меня в порядке, поправила змейку на груди и осталась довольна собой.

– Ты совсем другая сегодня. Такая красивая.

Комплимент любимого мужчины – что может быть лучше!

Я повернулась к нему, посмотрела влюбленными глазами и поймала его ответный взгляд, полный любви. Мы чуть не врезались, Артур резко затормозил. Вовремя, иначе бы аварии нам не избежать. Я коснулась его руки.

– Прости, это я тебя отвлекла.

– Ничего, все обошлось.

Дальше он ехал, уже не отвлекаясь, и подвез нас к бизнес‑центру в целости и сохранности. Он быстро вышел из машины и успел подать мне руку, когда я выходила. Держась за руки, мы поднялись в офис.

В офисе нас встретила Ирина. Она не удержалась от возгласа:

– Александра, какая ты сегодня!

– Ирина, доброго дня! – ответила я.

– Доброе утро, Ирина! – поздоровался с Ириной Артур.

Мы зашли в кабинет Артура. Сумка, папка, снять куртку… Мы опять обнялись, поцеловались и так и замерли. Мне казалось, что мое сердце стучит слишком сильно, и сейчас выскочит из меня, а сердце Артура я чувствовала так, словно оно стучит где‑то во мне, в моей груди. Родной, близкий, дорогой мне человек…

Нам очень трудно было оторваться друг от друга, мысли были совсем не о работе. Когда же мы, наконец, сделали это, я заметила, как блестят глаза Артура, свет в его глазах шел откуда‑то изнутри. Как это было красиво!

– У тебя глаза светятся, – сказал Артур.

– Это от счастья, что ты рядом, – ответила я. Значит, и мои глаза излучали свет.

Справившись с собой, мы пошли в мини‑кухню поздороваться со всеми и определиться с делами на сегодня. На мое красное платье обратили внимание все. Я, думаю, все еще заметили блеск в наших глазах. Невольно мы стали центром внимания.

– Сашенька, Вы неотразимы, – сказал Армен Георгиевич.

– Вы такая красивая пара, – не удержались другие сотрудники.

Максим закашлял, возвращая всех к рабочим вопросам, а сам тоже поглядывал на нас. В офис уже вернулись Василий с Егором. Как выяснилось, ненадолго, потому что появились новые клиенты. Армен Георгиевич отчитался, как обстоят дела с обеспечением заказов всем необходимым. Бухгалтер, Галина Семеновна, рассказала, что у нее «по выполненным проплатам и поступившим деньгам». Максим очертил сроки, в которые надо будет уложиться по текущим заказам. Сегодня еще Василий и Максим с Артуром должны были подъехать на объект за городом сдать выполненную работу представителю клиента, поскольку все оборудование охранной системы было уже установлено и подключено. Меня пока не трогали. Совещание закончилось, мы разошлись.

– Артур, Василий, выезжаем сейчас, – сказал Максим.

Они уехали на объект, я пошла в кабинет Артура, достала рисунки из папки, просмотрела их. Потом взяла чистые листы, карандаш, и взялась за логотип. Первым делом я написала цепочку из слов, сама не понимая, откуда она появилась в моей голове: «Охранные системы, защита и контроль, нити, человек, Абсолют».

Я нарисовала человека до пояса, держащего руки перед собой, в руках он держал нити. Внизу написала два слова: контроль, защита. От каждой буквы слова «контроль» я протянула нити к правой руке человека. От каждой буквы слова «защита» – к левой руке. Сбоку вертикально написала «Абсолют». Что‑то не так. А если слова «контроль» и «защита» написать вертикально по бокам и также протянуть нити к рукам человека, а «Абсолют» расположить внизу под человеком. То же что‑то не то, и всего слишком много. Я убрала человека, оставив только руки, вернее, кисти рук. Убрала нити, заменив их кнопками, потом уже и сами слова «контроль» и «защита» вместе с кнопками. Варианты прорисовывались один за другим, и каждый из них давал возможность увидеть лишнее.

В результате осталась одна правая кисть руки, указывающая на прямоугольник выше. В прямоугольнике было написано «охранные системы», а ниже, под кистью большими буквами я вывела «Абсолют». Я вышла из кабинета передохнуть. Стрелки на часах на стене над стойкой Ирины показывали начало третьего, обед уже прошел. Ирина беседовала с каким‑то мужчиной, я прошла дальше в туалет, а, возвращаясь, спросила у нее, кто это был.

– Это сотрудник фирмы, у которой мы ставим офис под охрану. Он приезжал проверить нашу сигнализацию. Плановая проверка.

– И часто такие проверки бывают?

– Мы здесь уже год, проверяющий пришел первый раз.

Я вернулась в кабинет Артура, посмотрела свои варианты, попробовала в последнем варианте заменить прямоугольник схематичным изображением дома, получилось хуже. Тогда взяла чистый лист бумаги и еще раз прорисовала прямоугольник, ниже кисть правой руки так, словно она указывает на этот прямоугольник, в прямоугольнике крупным шрифтом написала «Абсолют», ниже под кистью руки в две строки шрифтом поменьше – «охранные системы».

Закончив, я отложила все листы в сторону. Мысли в моей голове текли беспорядочно: Долго ли еще мужчины будут сдавать выполненный заказ за городом на усадьбе? Я уже соскучилась по Артуру. Хоть бы какую‑нибудь конфету сейчас, есть хочется… я взяла свою сумку, поискала в ней и нашла леденец – как хорошо, что я такая запасливая. Развернула леденец и с наслаждением положила его в рот. Наверное, скоро и мужчины приедут. А пока я решила закончить рисунки сотрудников – там оставалось совсем немного доделать.