Периодически он спрашивал, готова ли я к интиму. Я совершенно не сомневаясь говорила – нет! Он вздыхал и не требовал. Однажды подруги сестры (о, а ведь она хотела за него замуж в школе, они очень дружили) сообщили мне, что он стал ходить раз в неделю к одной девушке, которая без ума от него. Она рассказала в подробностях, как ублажает его и наряжается для него, но он приходит к ней только переспать. Я снова не дала ожидаемых эмоций, удивив даже саму себя. Я сказала – ну и молодец. Парню 18! Конечно, он хочет секса! А я не обязана себя ломать, давая то, к чему не готова. И раз та девушка довольствуется ролью любовницы, это проблемы ее и её родителей, не мои. А меня все устраивает и знать я больше ничего не хочу. Лёшу я даже как-то зауважала больше, его находчивость. Терзать меня уговорами было бы тиранством, нанимать проституток – опасно для здоровья, а раз есть та, кто довольствуется интимом – ну и ладненько, это же ко мне он ходит все выходные чтобы провести вместе время в беседах, признаниях в любви, представляет всем своей девушкой и дарит подарки, а только этого, а не интима, мне от него и нужно. Студент, это было так круто – школьнице встречаться с образованным студентом, мотоциклистом, а родители его имели свой бизнес, он строил амбициозные планы и говорил о нашей свадьбе. Что я к нему чувствовала? Ровную симпатию. Без эйфории, розовых очков, просто было интересно и спокойно, весело.
А в школе меня стали задирать девочки, которым нужно самоутверждаться за счёт принижения других. Я даже разбираться с таким мусором брезговала, просто давала саркастические ответы на их уколы, но, когда меня вызвали за это на стрелку, я попросила помочь того, кто слонялся вокруг меня, желая провожать – главаря школы, такого прикольно парня, который был и добрым, и смелым одновременно, он поучал беспридельщиков и словом и кулаком. Я попросила его решить мой вопрос, но уточнила, что у меня есть парень и ни с кем больше встречаться я не буду. Он все равно решил тот конфликт – спокойно и внятно сказал всему нашему классу, чтобы никто не смел ко мне приставать, и больше меня никто никогда не трогал. Вот был пацан. Но я была верной Леше, хоть он не вполне был верен мне, и я посчитала, что не люблю его. Меня просто все устраивало.
После универа Лешу забрали в армию. Он крут, что не откупился, но уважать я его уже перестала, потому что он не писал сам свои курсовые и дипломные, его статус умника для меня разбился вдребезги и я стала заниматься своим образованием. Он предложил его дождаться и пожениться сразу как он вернётся с армии. Я честно сказала, что ждать не буду и замуж за него не хочу. Сомнений тут не было, и я даже удивилась, что он это предлагал, разве сам не ощущал, что страсти у меня к нему нет? Я говорила с ним через губу, но он был романтичен как кумир моей юности и почти однофамилец – Губин. Думаю, тут сработал мой интерес в жизни. Будет ли чувство более ярое, чем такое дружеское?
Я переехала в Подмосковье и устроила себя в лучшую гимназию города, стала ездить на подготовку в универ в Москву. В том выпускном классе был один горячий парень -настоящий бунтарь, дерзкий до невозможности и оригинал. Вечно взъерошенные волосы, клетчатые пиджаки, яркая рубашка чуть расстёгнута, кольцо, низкий и задорно-насмехательский голос, потёртые кулаки от драк и двойки двойки… Он научил меня курить за школой, не считала я это правильным, но удержаться от его внимания было трудно. Директор осуждал – такая девочка, сборник стихов выпустила, в газетах публикуется, все учителя в восторге от моих стихов, готовлюсь к серьезному ВУЗу, а бегаю курить с двоечником, лоботрясом. Но я не могла не восхищаться его вольнолюбием, что он мог сказать кому угодно все что думает – учителю, директору, родителям, беспридельшик ещё тот. Когда он пригласил меня на дискотеку, мои субличности ребенка и родителя заспорили впервые.
Нет, был ещё в Липецке один такой романтик, задвигавший о море, поэзии, в очках, за которыми вечно закинутые к небу мечтательные глаза, а над которыми черные кудри, так вот после его приглашения на праздник к другу мой внутренний родитель правомерно дал леща моему ребенку в голове – в чужую квартиру вечером? И правильно, что не пошла, как рассказали потом, он там свою поэзию каждой девушке в кровати пытался устроить. Так вот таким же я видела того бунтаря, понимая, что раз говорят, что он после каждой дискотеки новую пассию оприходует и ищет новую, то и думать, что ко мне у него особое отношение глупо. Я понимала, что с таким не контролирующим себя типом мне будет не спокойно, он не станет годами деликатно ждать, как Серёжа, а я могу не смочь так хладнокровно его обуздывать. Так что я отказала, предпочитая восхищаться им на безопасном расстоянии, с вольнодумцем не связываться. Как оказалось, он не такой уж безбашенный и после школы построил семью. Горячев, даже фамилия обжигает.
Еще бунтарем на моем пути был солист рок-группы одной. Красивый, талантливый парень, обольстительный. Мы друг друга не поняли. Он посчитал меня очередной поклонницей, а мне его утехи совсем непонятны были – как можно малознакомым целоваться лезть, будь ты хоть тысячу раз звезда и гений? Я горяча была в юности – пощечина за дерзость ему понравилась тоже, но отпустил-таки меня мирно от своих объятий.
Ну а я нашла себе любовь – сперва Есенин, а потом Маяковский. Перечитала всю биографию Есенина, все упоминания современников о нем. Бениславскую – его секретаршу, гонявшуюся за ним по кабакам, занимающую ему деньги, приютившую его после все разводов и прощающую ему очередную проститутку, роман, безразличие к себе, застрелившуюся на его могиле, я считала эталоном любящего человека. Вот это связь! Он -гений, которого никто не понимает (ещё бы, он сам себя то не понимал и не мог удержать ни в одних отношениях), а она – преданная почитательницы, муза, помощница. Вот же жуть. Такого мне и нужно было – оригинала, философа, отшельника, дерзкого, не от мира сего.
Помню забавный случай. За мной ухаживал один политолог. Скучный тип на столько, что я сбежала он него прям из вагона в метро, выскочив в последнюю минуту. И в тот же вечер пошла на первое свидание с другим Сергеем, называвшим себя Док. Он был студентом МАИ (ох уж эти инженеры авиации, это был не один случай, от мамы, видимо, передалось восхищение авиаторами). Ещё он был неизданным писателям, рассуждал о Кафке, Камю, обожал Хантера Томсона. Был таким отстранённым, встретили ещё его друга-балагура, и он так выделялся на его фоне своей загадочностью, интеллектом, необычностью, что, прочитав утром смс-стих я сообщила всем – это гениально! Какой он умник! Как красиво излагает свои мысли! Какой слог! Перечитала этот стих всем подружкам в великом восхищении. Но когда узнала, что подпись Сергей означала не того Сергея, стих вмиг утратил свое очарование и показался мне унылым и бестолковым.
Док считал мое курение очень сексуальным, сам он курил трубку и пихал туда какую-то редкую элитную траву, от которой его философия сливалась с бредом, но я так быстро это не осознала. Скоро он стал жаловаться, как ему трудно живётся одному в его трёхкомнатной квартире на Патриарших прудах, что он может оказать мне великое почтение пригласив с ним жить. Без брака! А зачем, говорит? Все так, живут сперва, потом уж женятся. Я восприняла это как оскорбление и желание сделать меня своей наложницей, домохозяйкой и истеричкой, вытаскивающей его из кабаков пьяным (хорошо, что реальное представление будущего с ним отрезвило от романтичных мечтаний о Есенине). Ещё он рассуждал, что нет инициативы хорошо сдавать сессию, папа-декан и так его профессором сделает, все устроено. Я считала, что люблю его. Обожала его эти светлые волосы, свисающие на лоб, пронзительный напряжённый взгляд, широкие плечи и крепкие руки теннисиста, этот странный вид в бандане на горле, с трубкой и в каких-то значках.
Мне было почти 19 и уже было очень интересно узнать на практике, что такое секс. Конечно, все должно было быть идеально романтично. Мы встречались месяца 3-4, я приехала к нему в черных чулках, не отказалась от вина…Когда он уже раздел меня и себя и стал подвигаться к тому самому месту, у меня возникло понимание, что я все ещё не хочу. Что все не так, как хотела. Что я не уверена, что мне от этого не будет неприятно потом. Что он не предаст меня и не сделает психологически больно. Я резко вырвалась – нет! Я передумала, не хочу! Он офигел – чего? Ты с ума сошла? Я только начал! Я уже готов, как так можно??? Мне было плевать, я быстро оделась и ушла, оставив его ошарашенным. В отместку он уехал отдыхать в Египет на 10 дней без телефона, или он не хотел его включать и говорить со мной. В общем, факт в том, что он не выходил на связь весь свой отпуск. Мне было обидно, больно, скучно. И тут приходит смс от Лёши – моего бывшего парня из армии. Он написал, что попросился в какую-то часть специально в Москве, ко мне поближе. Что кормят так жутко и, если бы я привезла ему печеньки, он бы был очень рад. Такое родное чувство возникло, будто старый друг объявился. Я поехала к нему в часть. Набрала вкусняшек. Он был такой мужественный в форме, но при этом дико потерянный и даже жалкий в своем желании как-то ко мне прикоснуться. Я сразу сообщила, что встречаюсь и все у меня хорошо, а приехала просто передать еду и поболтать, узнать, как он. Он кивнул, расстроился, но ничего, продолжали разговор как приятели.
