Произошло что-то ужасное. Каин замер. Работавшие в отдалении Адам и Ева бросились к сыновьям. Ева бежала так быстро, что не раз падала на бегу. На небе мгновенно сгустились тучи, и с громовыми раскатами в одно из ближайших деревьев ударила молния, заставив дерево вспыхнуть. Казалось, что земля задрожала у них под ногами. Авель не шевелился.

Ева упала на колени и, обливаясь слезами, припала ухом к груди сына. Его сердце, которое девять лунных циклов стучало в ее утробе, не билось. Весь мир покрылся мраком и погрузился в пустоту скорби, которой не было предела. Это была первая смерть на земле.

Наступила минута безмолвия, которую разорвал жуткий гром. Снова засверкали молнии, и начался ливень. Ева подняла руки к небесам и закричала:

– О боги! За что вы меня оставили?! Зачем вы забираете то, что так любимо моим сердцем? Прокляните меня, я отдаю вам свою жизнь, берите ее, но верните Авеля, сына моего, прошу вас!

Она стояла на коленях, и ее слезы смешивались с каплями дождя. Казалось, что небо плакало вместе с ней. Адам и Ева были разбиты. Во второй раз в их жизни рухнуло все. Вслед за Атлантидой ушел их любимый сын Авель.

Адам был потрясен не меньше Евы, но думал в эту минуту только о ней. Можно ли успокоить материнское сердце, которое разрывается от боли? Можно ли избавиться от шрама, который пересекает душу? Все, что он мог, так это упасть на колени рядом и обнять ее.

Каин молча смотрел на своих родителей. Он знал, что он сделал, но не понимал, что совершил. Он не осознавал, что разорвал извечную нить жизни, что соединяет каждое сердце с Душой Всего. Не чувствовал, что раскрытие ящика Пандоры по сравнению с тем, что он сделал, было ничтожным событием.

Но все это знал Адам. Он понимал, что их семья проклята. Что от их жизни остались одни руины, и они – бессмертные атланты – остались ни с чем. Ящик Пандоры сметал все на своем пути. Теперь для смерти не было преград. Открылся путь, по которому на землю ринулась нечисть. Великое эго созрело, и сотворенная им смерть, которую вкусил Каин, стала его апофеозом. Разрыв связи с вечно живым, не об этом ли мечтал Сатана? Теперь у него были развязаны руки. Теперь он мог вершить свои дела. Теперь сонмы падших душ, уставших от ада, могли получить новое место для жизни. Врата в земную обитель для них были открыты.

Каин продолжал стоять неподвижно. Дождь лил, смывая кровь с его лица. Адам поднял тело Авеля, и они с Евой пошли прочь.

Провожая любимого сына в последний путь, они отнесли его в пещеру на вершине холма, не зная, что ждет Авеля за той чертой, за которой он оказался. И в эти минуты Адам вспомнил их беседу, которая случилась, когда Авель был еще ребенком. Они сидели как раз на этом холме и любовались прекрасными видами.

– Папа, – вдруг спросил Авель, – все те, кто погиб в Атлантиде, они сейчас где?

Адам не ожидал такого вопроса, да и не задумывался над ним. Но он должен был сказать что-то важное. Смерть не могла быть бессмысленной.

– Они вернулись в небесную Атлантиду – ответил Адам. – В истинный дом свой.

– А мы тоже туда попадем? – спросил Авель.

– Да, сын мой, – прошептал Адам. – Мы все когда-нибудь вернемся в землю нашу обетованную.

Тогда они долго сидели на этом холме. Авель слушал рассказы Адама о земле, которую тот называл раем. Адам придумывал удивительные истории. О том, что небесные атланты летали, как птицы, взмахивая прозрачными крыльями и поднимаясь к самому небу. Это были приятные и незабываемые мгновения, от которых теперь оставалась только ужасная боль.

Адам занес тело Авеля в пещеру, положил его на землю, скрестил ему руки на груди и поцеловал в лоб, глаза и ноги. Это было прощание любящих сердец, не знавших ни похоронных традиций, ни обычаев. В этой пещере Адам и Ева просидели над телом своего сына три дня и три ночи. Никто из них не ведал, что в этой пещере будут лежать они все. Что рядом с Авелем однажды положат Еву, а рядом с Авелем и Евой – Адама.

Не знал Адам, что именно Каин в покаянии и смирении принесет его сюда и положит рядом с женой и сыном. Не знал, что Каин в день его смерти соберет всех его сыновей, внуков и правнуков, чтобы отдать должное первому атланту земли. Не знал, что сотни его потомков будут скорбеть над его телом. Не знал и не мог знать.

После случившегося Ева предлагала Адаму отказаться от деторождения. В этом случае род человеческий исчез бы со всеми своими пороками и грехами. Но мудрый Адам запретил даже думать об этом. Рождение детей всегда было великим таинством, связью духа с природой, с Душой Всего, с самой жизнью. Отказ от детей нарушил бы святую заповедь Божью. Ева послушалась мужа, и они продолжили жить.

У них с Адамом было еще много детей, и Ева видела, как у ее детей рождались другие дети, а у тех детей – их дети, и она становилась бабушкой, прабабушкой и прапрапрабабушкой. Первые люди на земле жили долго. До гибели Атлантиды атланты были бессмертны, но их бессмертие кануло вместе с их родиной. Они жили долго, но старость пришла и к ним. Когда Ева умерла, Адам у ее могилы произнес:

– Мы прожили долгую жизнь с тобой, Ева. Почти тысячу лет. И я обещаю, что найду тебя после смерти в следующей жизни, потому что нет ничего, что может нас разлучить. Я обязательно тебя найду на нашей земле обетованной, иначе нет ни в чем смысла.

Адаму было тяжело. Он помнил о своем разговоре с детьми, из которого следовало, что его обещание Еве может и не исполниться. Однажды он говорил с детьми о богах и провидении Божьем и сказал то, что запомнил слово в слово:

– Если во время суда Божьего на пороге чистилища Бог спросит у меня, хочу ли я взять все совершенные моими детьми грехи на себя, чтобы они смогли попасть в рай, я скажу: «Да!» Я предпочту ад и откажусь от рая, так как я лишил вас его. Все грехи, которые когда-либо совершит человек, будут только на моей совести. Так что я готов ко всему. И я буду молиться за вас за всех, хотя в аду это будет и непросто. Когда я уйду, похороните меня рядом с моей женой Евой. Рядом с той, с кем мое сердце было от самого начала и до самого конца. С вашей матерью, единственной и родной. И если в один прекрасный день смерть соединит наши души и отпустит нас, то мы уйдем туда, где нас ждет потерянная нами земля, наш отчий дом, земля обетованная наша. И там мы будем вас ждать.

Глава седьмая

История Адама – первого человека земли

Ночной ветер колыхал тонкие и почти прозрачные шторы, которые защищали Моисея от мошкары. Вокруг его убежища шелестел листьями сад. В воздухе звенели цикады. Со стороны Нила доносилась желанная свежесть, которой так не хватало жарким днем. Ей вторил журчащий среди деревьев фонтан. Внезапно очередной порыв ветра оказался чуть сильнее, штора взметнулась и зацепилась за статуэтку богини Баст, которая стояла на столе. Изваяние покачнулось, упало и с грохотом разбилось. Осколки разлетелись во все стороны. От шума Моисей, прикорнувший над рукописями, и проснулся.

Разбитая статуэтка богини могла бы показаться плохой приметой, но, слава Богу, Моисей в приметы не верил. Он протер глаза и осмотрелся. Вокруг стояла темная ночь, но огромный летний сад, в котором Моисей расположился для чтения, был освещен факелами. Моисей взглянул на клепсидру, в которой плавал маленький кораблик. Судя по уровню жидкости в водяных часах, рассвет приближался. На столе перед Моисеем лежал папирус, в котором было изложено бытие Адама и Евы. Точно за его чтением Моисей и уснул. И ему даже показалось, что чтение не прервалось, а продолжалось во сне. Во всяком случае история жизни Адама оказалась частью сонного забытья. Давно ему не приходилось видеть таких ясных и живых снов.

Моисей придвинул к себе папирус и стал перечитывать последние главы, чтобы сопоставить их с недавним сновидением. Добравшись до нечитанного, он схватился за голову. Этого не могло быть. Строчки, которые он читал впервые, отражали то, что он видел в собственном сне. То есть ему не снилось ранее прочитанное. Нет, именно теперь он читал о том, что ему уже снилось! Снилось то, о чем он еще не успел прочитать!