Начался массаж клитора. Круговыми движениями я массировал его одной рукой и бедро другой рукой. Из неё потекло ещё больше. Девочка возбудилась не на шутку. Нужно было вставить пальчик внутрь, что я с удовольствием и сделал. Один внутри, второй. Стоны переходят в более громкую стадию. Я отпускаю бедро левой рукой, приспускаю трусы и начинаю одновременно дрочить и себе, и ей. Так сказать, разогреваюсь перед боем.

Проходит минуты 4 после моего проникновения пальцами в её лоно, как ни с того, ни с его, она ставит ножку мне на грудь и с силой отталкивает. Я отлетаю так сильно, что падаю с кровати и раскладываюсь на полу, недоумевая, что сейчас произошло. Толи я сделал что-то не то, толи что.

Агата подлетает со скоростью пули ко мне, сиганув с кровати, поднимает меня за руку и как только я встаю, пихает меня руками в грудь в направлении выхода из комнаты. Я уж было подумал, что она хочет секса где-то в другом месте дома, например, в сауне или вообще на улице, для больших ощущений и нового опыта. И каково же было моё удивление, когда она выпихнула меня из комнаты и хлопнула дверью перед моим носом. Что это было то вообще? Я оказался посреди тёмного коридора с диким стояком и полным шоком от происходящего. Не прошло и десяти секунд, как я услышал те же самые стоны Агаты, доносящееся уже сквозь дверь. Она что там, продолжила без меня?!

— Агата, какого хрена, детка?! Дай мне продолжить, я могу удовлетворить тебя по полной! — Я пытался убедить её открыть дверь следующие минут пять.

В ответ я не слышал ничего кроме стонов. Бл***, меня только что жёстко поимели. Дверь была закрыта, я не мог ничего сделать. Она разогрелась за счёт меня и продолжила кайфовать без меня. Причём оставив меня на такой ступени возбуждения, что я, наверное, мог бы выбить эту дверь своим стоящим колом членом. Мать же ж твою, Агата! Я просто развернулся и ушёл в зал. Невыносимо было слышать, как ей хорошо развлекаться без меня.

Настолько разбитым говном я себя ещё не чувствовал. Член упал сразу же, как я перестал слышать её стоны. Мне даже не хотелось больше секса. Слишком это было не приятно. Нужно выпить ещё вина. Пошёл взять ещё одну бутылку из погреба. Что-нибудь попроще, не для празднования. Благо и такое вино у меня было. Нашёл, взял стакан с кухни, вернулся в зал и включил телевизор. Сделал по громче, чтобы ненароком не услышать стоны и начал пить. Я не хотел ни о чем больше думать сегодня. Слишком много мыслей хотели ворваться в мой разум, но я успешно глушил их и заливал всё большим количеством вина, поглощая бокал за бокалом.

Утро следующего дня разбудило меня лучами солнца, словно прожигающими моё лицо. Не успел даже открыть глаза, а первой мыслью было лишь: «Да какого хрена то такое похмелье?!». Духота, сушняк, недотрах. Что вообще может быть хуже? С одной стороны, я даже было подумал, что с такими проблемами от похмелья, мне некогда думать об Агате. Решить, хорошо это или плохо, в данный момент моей жизни, было невозможно. Вообще, мне всё больше начиналось казаться, что я живу в аду.

Было около 7 часов утра. Словно в тумане я направился в сауну, чтобы хоть как-то вывести из организма алкоголь, ну или его последствия. Не знаю, зачем я принял такое решение, но в тот момент оно казалось мне максимально верным. Настроил температуру на максимум, но перед заходом окунулся в прохладный бассейн. Стало немного легче. Голова всё равно оставалась чугунной.

— О, бог виноделия, за что ты так со мной? — Задавал я себе этот риторический вопрос всё начавшейся утро.

Зашёл в парилку, прилёг и отрубился. Как ни странно, я проснулся минут через тридцать от дикого удушья. Хорошо, что вообще проснулся. Дышать было нечем, вокруг пар и температура под восемьдесят градусов. Встаю и сразу падаю. Голова кружится от недостатка кислорода. Ползу к двери. Приоткрываю. Глотаю воздух. Ощущаю немного энергии, после глубокого вдоха. Наконец, нахожу в себе силы выползти полностью. Лежу на полу перед дверью в сауну еще минут десять, осознавая, на каком волоске я был от наитупейшей смерти. Не хотелось бы, чтобы в моём некрологе было написано: «Удушился, заснув в бане после похмелья». Самому смешно становится. Хотя, в тот момент, вообще было не до смеха. Думаю, Агата будет дико смеяться, если я поведаю ей эту историю. Но лучше умолчать.

Оклемался. Прыгнул в бассейн. После такой парилки надо было мощно остыть. Вода прохладная, 20 градусов. Идеально чтобы плавать после парилки. Особенно после такой лютой. Вода обтекает тело. Какое это прекрасное чувство. Потратив на это ещё минут 15 я уже не мог бороться с сушняком. Нужно было срочно что-то попить. Голова всё равно была чугунная. По-моему, стало ещё хуже. Баня совершенно не помогла. Только больше давление подскочило и глаза чувствовали пульсацию вен. Я чувствовал сердцебиение всем своим телом. Тук-тук. Тук-тук.

Выпив стакан апельсинового сока, я взбодрился. Наконец-то, что-то мне начало помогать. Чувствовал я себя всё ещё паршиво, но всё же лучше. Если это похмелье с утра оценить по десятибалльной шкале, где 1 это легкотня, а 10 это мысль «лучше умереть, чем чувствовать это похмелье», то это было, явно, на твёрдую десятку.

Не надо было пить дешёвое вино, ещё и в таких количествах. Я же не зря всю жизнь пил только дорогие бренды, так какой чёрт меня дёрнул взяться за это дерьмо? Остатки нужно выбросить. Чтобы я ещё раз это выпил?! Да никогда в жизни! Лучше разориться на дорогое вино, чем пить это пойло.

Что ж, прошло 2 часа с момента, как я проснулся. Сейчас состояние оценивалось в восемь баллов из десяти возможных. Это означает только одно - мучиться мне ещё долго. Пойду полежу в погребе, там прохладно, мне сейчас это более чем нужно. Спустился по большой, длинной, деревянной лакированной лестнице глубоко под землю. Тусклый свет обволакивал дубовые бочки и стеклянные бутылки с вином. Прилечь негде, посижу на лестнице. Это единственный вариант посидеть спокойно с комфортом здесь. Ведь не стоять же.

Написал пару сообщений «друзьям», с которыми я отмечал день рождения. Спросил не приходили ли к ним копы. На что они ответили отрицательно и очень настойчиво просили рассказать, от чего у меня к ним такой интересный вопрос. Я не стал ничего рассказывать, лишь сказал позвонить мне, если вдруг копы нагрянут. А если не нагрянут, то хорошо, расскажу как-нибудь при встрече. Но рассказывать я конечно же ничего не собирался. Копы до них не добрались, не успели. Дело закрылось раньше и это отлично. Ведь они точно сдали бы меня с потрохами.

Я отключил телефон и облокотился на лестницу полежать. Неудобно, но терпимо. Проснулся от дикой боли в спине. Что за дичь?! Оказалось, что я снова отрубился и проспал некоторое время на лестнице. Как это возможно то вообще? Спина просто в шоке, болит ужасно. Не мог и представить себе до этого, что могу так уснуть. Позвоночник и рёбра не скажут мне за это спасибо. Еле встал и поплёлся наверх. То ли прохладный воздух погреба мне так помог, то ли похмелье отошло на второй план от такой сильной боли в спине, но в голове я чувствовал изменения в лучшую сторону. Будто бы стало в разы лучше.

Выбравшись из погреба и посмотрев на часы, я осознал, что пролежал там около часа. В доме пахло едой. Я не мог подумать, что Агата готовит, но по всей видимости, так оно и было. Кстати, похмелье в данный момент времени я бы оценил на 5 из 10 баллов.

Я вошёл на кухню и увидел, как моя малышка вертелась у плиты, напевая что-то у себя под носом. Босиком, на тёплом полу. Короткие шёлковые чёрные шортики обхватывали её попку. Такой же чёрный шёлковый топик на лямках прикрывал грудь и оголял животик. Кроме этого, на ней ничего не было. Она заметила меня.

— Уильям, я не знала, что ты тут. Я искала тебя по всему дому, но так и не нашла. Думала, ты уже сбежал от меня. — Язвительно произнесла она вторую часть предложения.

— Я был в погребе, Агата. Прятался от похмелья, так сказать. — Голова всё ещё немного гудела.