А сколько было у меня этих баб, сосчитать трудно. Как только я не извращался над ними. Даже вспомнить трудно, чего я не делал и не пробовал в сексе. Но вот быть подчинённым какой-то шлюхе, никогда. Никто надо мной никогда не доминировал. В постели я был всегда главным. У кого деньги тот и главный. Но не с Агатой.

Некоторым парням сложно снять девушку, и они устали дрочить. У меня же, порой было прямо противоположно. Иногда хотелось просто вздрочнуть, ибо надоели разговоры после секса или вот просто человек не интересен. Мне нужен был лишь секс, а тут ещё всю ночь спать с ней бок о бок. Приходилось находить отговорки, лишь бы вызвать ей такси по среди ночи, сразу после окончания на лицо. Наверное, из-за такого потребительского отношения, у меня не было ни с одной из них секса второй раз. Я имею ввиду в другой день в другой раз. За ночь то было, порой очень много и долго. А вот потом. Видимо, обижал я их мощно. Только теперь понимаю это. Насколько обидно, когда тебя используют. Но в моём случае, я не мог просто загаситься после секса. Во-первых, моя свобода зависела от Агаты, а во-вторых, вероятно, я был в неё влюблён. Почему вероятно? Потому что не испытывал таких чувств до этого ни к одной девушке и не мог понять, что это такое вообще.

Мои мысли прервал звук внезапно прекратившегося напора воды. Я повернул голову в сторону двери и всё ещё, лёжа на полу, совершенно голый, увидел Агату. С накинутым на себя полотенцем, она шла обратно в комнату, своей модельной походкой, на цыпочках, переставляя одну прелестную ножку за другой, величественно и вальяжно. С её прелестных ног стекали капли воды, переливаясь в вечернем свете и делая её портрет ещё более сексуальным.

— Агата, детка, мне нужно поговорить с тобой, сейчас же! — Сказал я с волнением в голосе.

— Замолчи! Ты будешь говорить только тогда, когда я разрешу! — Резко отрезала Агата.

— Но меня арестуют завтра же, если ты мне не поможешь! Меня посадят пожизненно! Детка, помоги мне, умоляю тебя! — Отчаяние слышалось в моём голосе.

Я сидел на полу, смотря на неё снизу-вверх, прямо в глаза, как собачонка, ждущая подачки от своего хозяина. Она же, в свою очередь, смотрела на меня в ответ сверху вниз с некой долей презрения.

— Хах, я же говорила, что ты будешь меня молить. Правда не об этом я думала. Ну да ладно, главное, что ты мой раб сейчас и я не хочу этого прекращать. — Продолжала Агата. — Если я не прикрою тебя, ты сядешь, и я не смогу тебя использовать. А если прикрою, ты избежишь наказания и пошлёшь меня куда подальше. Я не буду иметь над тобой такой власти. Для меня ни один из этих вариантов не сулит того исхода, который я хочу.

— Но, милая, как же мне быть? Я клянусь, что буду твоим рабом ровно столько, сколько ты хочешь! Главное, прикрой меня, умоляю! — Эта фраза, казалось, перерастала в истерику.

—Я иду в полицию и расскажу им, что ты насильно держал меня здесь в сексуальном рабстве, — Сказав это, Агата ушла одеваться в другую комнату.

Я уже никак не мог ей помешать. У меня кончились мысли. Я понял, что это конец. Я действительно мог бы пойти на всё и быть её игрушкой столько, сколько нужно, но она не могла мне поверить, а из гарантий было лишь моё честное слово. В этом случае, её вполне можно было понять. Я ведь и сам, будь на её месте, не поверил бы таким обещаниям.

Как в этом милейшем на первый взгляд человечке, умещается столько жестокости и безразличия? Её чувства ко мне, совершенно не идентичны моим чувствам к ней. Больно это осознавать.

Я услышал, как хлопнула дверь. Агата ушла. И по-видимому, направилась в полицейский участок, как и обещала. Холодный пот тёк с меня просто рекой. Кровь в жилах словно застыла, а сердце вырывалось из груди. Я всё ещё сидел на полу, схватившись руками за голову и не понимал, что будет дальше.

Что же делать, в последний свой день на свободе? Скорее всего, это вопрос даже нескольких часов. Я всё ещё в раздумьях, смогу ли я провести остаток жизни в бегах или лучше понести заслуженное наказание и не бояться всю жизнь, что однажды, меня, все-таки найдут. Ведь отсидеть 15-20 лет это одно, а быть в бегах 15 лет, по итогу попасться и отсидеть ещё столько же, это совсем другое.

Сдвинуться с места было невозможно от одолевшего меня мандража. Я снова лёг на пол и начал думать о неотвратимости судьбы. Но как же так? Я был по жизни счастливчиком, не нуждался ни в чем, не испытывал голод или насилие, как это было с людьми вокруг меня. Я не говорю, что я не видел насилие. Конечно видел, но сам, никогда не соприкасался с ним, уж точно. Меня всегда заботили лишь душевные, ментальные муки. И тут, фортуна повернулась ко мне другой стороной. Этот этап своей жизни я бы даже сравнил с американскими горками. Всё время до этого был длинный и затяжной подъём строго вверх, а сейчас, головокружительное падение. До блевотины ужасающее падение.

Тем временем, на часах было 3 часа ночи. Время течёт совершенно незаметно. Особенно, когда бесконечно думаешь и одновременно, ни о чем не думаешь. Лишь картинка, застывшая в голове, не даёт никакого покоя. Никакой сосредоточенности и упорядоченных мыслей, лишь сплошной хаос. То одно то другое. Страх переполнял всё тело. Поджилки реально тряслись.

— Ну всё, соберись, тряпка! Ты сам накосячил, ты должен отвечать за себя! Ты взрослый мужик. Да, с немного извращенными сексуальными желаниями и фантазиями, но тем не менее. Встреть свою судьбу достойно, а не как побитый скулящий пёс! — Говорил я сам себе относительно тихо в начале этого короткого монолога и достаточно громко и мотивирующе в его конце.

Наконец, получилось подняться. Ноги всё ещё подкашивались от мандража, но нужно было бороться с этим. В такой ситуации дико сложно взять себя в руки. Я старался как мог. Пошёл в душ. Нужно смыть этот позорный пот, воняю как сраная псина. Заткнул слив в ванной, открыл напор горячей воды и не дожидаясь наполнения, залез внутрь. Вода поднималась достаточно быстро, но дискомфорт от холодной ванны, которая не успела прогреться, я ощутил очень чётко. Простор в ней был царский. Я мог растянуться во всю длину и насладиться этим в последний раз. Вода подползла выше и окутала живот, руки и ноги. Как это обычно бывает, член остался на поверхности, как поплавок. Нужно подождать ещё. Вода просто горяченная. Это мне нужно было, как никогда, чтобы хоть как-то прийти в чувства. Пар выходил через незакрытую дверь и от разности температур был отчётливо виден на выходе из ванной комнаты. Я словно устроил баню без бани. Забавно.

Я потратил на водные процедуры около часа, затем, вышел из ванной и пошёл в гардеробную в своей комнате, окутавшись полотенцами. Скоро меня придут арестовывать. Пожалуй, надену свой лучший кострюм и удивлю копов. Вы только представьте, в дверь вламываются несколько вооруженных до зубов копов, ожидающих некое сопротивление, а их встречает с иголочки разодетый джентльмен, сидя у камина и попивая дорогущее вино 19 века из собственного погреба. Ну умора же? Сказано-сделано.

Спать всё равно не было никакого смысла. У меня вырисовывалась возможность отоспаться в ближайшие пару десятилетий, так что, променять сон на весёлый пранк, было крутой затеей. По крайней мере, так всё выглядело в представлениях в моей голове. Итальянский костюм вместе с туфлями мне стоил как годовая зарплата тех копов, что приедут вязать меня. Я надевал этот костюм, когда хотел заполучить какую-нибудь мировую топ модель к себе в постель, ведь я был просто неотразим в нём.

Роскошное кожаное кресло обволокло моё тело, и я уютнейше устроился в полу лежачем состоянии, навзничь, напротив пылающего камина. В руке был бокал потрясающего вина. Дрова в камине потрескивали очень романтично. Было бы круто сидеть так, вместе с Агатой, болтать обо всём на свете и наслаждаться уютом этого дома. Эх. Жаль, это только мечты. Ну да ладно, уйду я, точно, красиво. Остаётся лишь ждать судного часа.

Знатно накидавшись винишком, я совершенно не заметил, как уснул. Это не входило в мои планы, ведь я хотел встретить копов, так сказать, во всеоружии. Но, не получилось.