Длинные волосы трудно расчесать. Но мне больше нечего делать в комнате с единственным окном, без двери наружу. Матушка говорит, что внешний мир жесток, и не позволяет выходить. Я ей верю, ведь больше спросить не у кого. Но все равно чувствую себя скворцом в клетке, который скоро превратится в живой скелет без голосовых связок.

Птицы поют, чтобы привлечь других птиц. Я пою, чтобы не начать кричать. Мне кажется, что белоснежный потолок вот-вот обрушится на голову, а стены двигаются, готовые слиться в каменном поцелуе. Все знают, что у стен есть уши, но многим невдомек, что у них также имеются миллионы глаз и ртов. Они всегда наблюдают и в любую минуту готовы сожрать зазевавшегося жильца. Так что я начеку днем и ночью, и мы часто играем в гляделки.

Еще иногда я люблю читать матушкины книги. Это единственное напоминание о том, что есть жизнь за пределами башни. Когда забываю, кто я такая, они помогают вспомнить. От воспоминаний порой становится не по себе, но если отречься от них, можно сгинуть навеки. Древние тексты гласят, что все это – не моя жизнь, учат превращению чернильных орехов в животных.

Матушка постоянно находится рядом, даже когда ее нет. От нее не сбежать и не скрыться. Когда она уходит, ее голос эхом раздается по башне и не замолкает, пока не приходит хозяйка. Затем уже она сама начинает говорить, говорить и говорить. Слова становятся эхом в моей голове, а затем и вовсе превращаются в шум.

Я мечтаю о тишине. Колдунья забирается по моим нервам наверх, ближе к мозгам. Потянет за ниточку – начинает дергаться глаз. Рванет за другую – в пляс пускается скула. Ей доставляет это немыслимое удовольствие, но я не понимаю, почему. Все мои вопросы она пропускает мимо ушей. Наверное, просто так надо.

Несмотря на постоянное присутствие матушки, мне все равно одиноко. Чтобы не слушать скрипучий старческий голос, снова затягиваю песню. Или повторяю немудреные речи колдуньи слово в слово – кажется, ей это нравится. У меня отличная память на незначительные вещи.

Книги научили меня, что жить с людьми сложно, но я все равно продолжаю грезить о встрече с ними. Когда имеешь дело со сказочным принцем, как правило, есть два исхода. Либо получается вытащить его к облакам, либо он обрекает тебя на жизнь в мрачном болоте. Рутина засасывает даже царственных особ. Мир всегда грозит схватить тебя, словно лягушачий язык мошку.

Вы будете счастливы, если поставишь на карту все. Но есть риск, что рано или поздно начнешь верить, будто твои собственные действия были бесполезными, а убеждения – ложью. Я готова к этому. В конце концов, в старинной книге написано, что встреча с тем единственным неизбежна.

Однажды моя мечта сбылась: вместо матушки ко мне в башню забрался прекрасный мальчик. Он спас меня от одиночества, когда вскарабкался к моему сердцу, как на высокую башню. Не жалея моих волос, он хватался за них, выдирал и снова тянул руки. Моя шея хрустела, а голова, казалось, желает покинуть насиженное место и укатиться в лес. Глаза вылезали из орбит от напряжения, из них текла волшебная вода.

Наконец принц добрался до цели, а затем достигал ее снова и снова. Однако каждая башня имеет секреты и готовит испытания непосвященным. Мотылек, обманываясь, летит к своей любви на свет. Но что, если ему оторвут крылья? Что будет, если после этого внезапно придется прыгать вниз? Если сама любовь – лишь иллюзия? Нужно быть готовым, что однажды вместо принцессы тебя встретит ведьма – вовсе не злая, просто осторожная – и спустит с небес на землю. Тогда молись, несчастный возлюбленный, чтобы падение смягчили колючие кусты. Даже если они выколют глаза, неважно.

Смазливый мальчик оказался слепцом, который видит лишь себя, и даже мои живительные слезы не помогут ему посмотреть на жизнь по-новому. Но отчего же вода продолжает течь, мешая внимательно следить за новыми кознями каменных стен?

Когда я поняла, что связала себя сама, сама же и разорвала связь, будто в порыве отрезала косы ножницами. Из-за этого я заболела. Теперь остается только нервно жевать волосы, надеясь, что они не забьют кишечник. Почему же живот продолжает раздуваться, но никак не лопается?

Глупый принц свалился в терновый куст и больше не вернулся, испугавшись моей заботливой матушки. Я думаю, что это даже к лучшему. Но когда вижу его волос между книжных страниц, начинаю кричать от боли. Это единственное, что от него осталось, ведь он никогда ничего не дарил.

Древняя башня стоит посреди леса, будто выросла среди мудрых деревьев. Когда придет время, я покину ее. Но пока рано, рано… Сначала мне нужно стать превосходной ведьмой.

Иногда отсутствие внешней красоты искупается красотой внутренней. Однако так бывает не всегда. Облик Чудовища, жившего в лесной чаще, соответствовал содержанию его отвратительной души. Просто оно умело притворялось.

Но сначала я думала иначе и по своей воле пришла в жуткое логово, будучи в бегах от другого страшного монстра, зовущегося отчаянием. Люди осудили меня за инаковость, и теперь мне был уготован один удел – вечно пребывать в движении, иначе – смерть.

Замок, заросший диким плющом, казался нежилым. Он возвышался над окутанной туманом землей, как нечто ей чуждое, неправильное. Повсюду были разбросаны коробки, остатки сгнившей еды, наполовину обглоданные кости. Однако чуть дальше, выбиваясь из общей картины затхлости и убогости, находился ухоженный сад с пышными розами. Я залюбовалась ими и прекратила бежать. Ноги гудели, а дыхание сбилось. Глазам, повидавшим множество лишений и несправедливости, тоже требовалось отдохновение.

Стоило остановиться, до ушей донесся рокочущий голос невидимого хозяина: «Тебе не всегда предстоит быть несчастной. Здесь ты получишь ту награду, в которой тебе было несправедливо отказано».

Голос затронул струнки уставшей души, играя на моей боли, словно на арфе. Не знаю, почему, но я ему поверила и решила остаться. «Быть может, здесь я обрету счастье?» – одолевали меня иллюзии. Но счастье никогда не достается легким путем. И скоро я в этом убедилась.

Обладатель голоса скрывался. «Разгадай загадку», – напутствовал он меня каждую ночь, но сам не появлялся. Я гуляла по множеству комнат, где под окнами устроили гнезда дикие птицы, и вела с ними беседы. Они приносили мне семечки и мясистых червей. Звери, устроившие себе жилища в темных грязных углах, предостерегали меня: «Не все, что кажется, на самом деле реально». Они делились со мной свежей крольчатиной, орехами и ягодами, но я им не верила. Ведь несмотря на неухоженный вид замка, на самой вершине башни мне была уготована теплая постель, а скудной пищи хватало, чтобы не протянуть ноги. Долгожданное спокойствие разливалось по телу, а стрекот кузнечиков-скрипачей убаюкивал.

Прошло несколько дней в праздности и отдохновении. Я уже не скучала по временам, когда кружилась на балах и вкушала изысканные яства. Меня никогда не понимали. Все думали, что одеяние мое слишком вычурно, а поведение неподобающе. В глазах прохожих, с которыми мы даже не были знакомы, читалось осуждение. Люди изгнали меня из общины еще задолго до моего стремительного побега.

Единственное, о чем я тосковала – отсутствие доброй подруги, лесной ведьмы. Я помню, как убегала к ней на опушку, принося в качестве подарков пряности и благоуханные травы. Мы сидели на поляне, сплетая венки, радуясь солнцу и отплясывая вокруг костра. К сожалению, когда вечно бежишь, приходится чем-то жертвовать. В пылающей гриве костра я ее потеряла. А сама едва ускользнула, но до сих пор помню ее последние слова: «Добродетель скучна. Оставайся собой, в этом твое предназначение». Пепел сыпался на голову, предостерегая, что пора снова пуститься в дорогу.

«Следуй велению сердца». Но что, если даже оно может обмануть?

Однажды прогуливаясь по саду возле замка – единственному оплоту красоты в этой обители грязи и мерзости – я захотела снова сплести венок в память об ушедших временах. Но лишь стоило мне сорвать колючую розу, на кончике одного из пальцев выступила кровь, а из ниоткуда появилось Чудовище.