Вырвавшись от Йеленов, Инда вздохнул с облегчением и, перед тем как идти в Тайничную башню, направился к станции, в парк. У него не было там никакого дела, он не придумал сколько-нибудь достойного повода пойти туда – ему просто хотелось развеяться, посидеть в тени деревьев, выпить шипучей воды и съесть какое-нибудь незамысловатое лакомство вроде леденца на палочке. Но тут его ожидало разочарование: по понедельникам парк закрывали на уборку, так же как и рынок, и лодочную станцию. Духовой оркестр тоже отдыхал. Конечно, посидеть под деревьями можно было и в собственном саду, но… Это было бы уже не то.

А в Тайничной башне его ждала телеграмма от метеорологов: трещина за одну ночь вплотную подступила к своду и существенно раздалась вширь. Только тогда Инда понял, почему его вдруг потянуло в парк, – он словно заранее чувствовал, что его ждет: пришло время принимать решение. Вот он – первый шаг назад, первое отступление Обитаемого мира под напором Внерубежья. И еще в прошлую поездку на метеостанцию было ясно, что трещина пойдет под свод, а не в сторону и не по его границе. Осталось только рассчитать, на сколько необходимо усилить поле, чтобы ее остановить. И, конечно, после этого режим экономии энергии становится необходимым, а не желательным. А это – потрясение основ, политический и экономический кризис. Конечно, кризис заметят не сразу, он покатится, как снежный ком с горы – из маленького катыша разрастаясь до лавины.

Инда не пошел к Приору – сразу написал докладную в Афран. Наверное, можно было обойтись без поездки на метеостанцию, провести расчет на месте, но Инда не мог полагаться только на цифры – ему надо было ощутить силу вулкана, чтобы быть уверенным в расчетах. Поезд до Магнитного ушел три часа назад, и на этот раз пришлось запросить магнитовоз из Славлены. Пока Инда ждал его прибытия в Светлую Рощу, из Афранской Тайничной башни прислали поправки на данные по суточному приходу и расходу энергии: было чем заняться в дороге. Конечно, расчет Инды проверят и перепроверят десятки прикладных мистиков, доведут его до точных цифр – пока нужно знать только порядок.

Уже в вагоне, глядя на бесконечный лес по обеим сторонам железной дороги, Инда вдруг усомнился в правильности выбранного алгоритма расчета. А что если приход энергии изменится? Уменьшится, как предупреждал сказочник? Что тогда?

А тогда никакая экономия не поможет задержать трещину. Только сжатие свода. И не на несколько метров, а на десятки километров. И город Магнитный придется оставить Внерубежью, и его магнитную аномалию.

Нет, Красен не прав. Хорошо бы, конечно, создать для колдунов Исподнего мира режим наибольшего благоприятствования, но не сейчас, не сегодня. Ведь не только смертность сокращает поток энергии из Исподнего мира, но и сомнения в вере. Чем лучше видна польза от колдунов, тем меньше у людей причин любить чудотворов. Нет, не сейчас. А новое оружие сдержит кровопролитие, а не начнет. Если, конечно, Исподним миром правят не одержимые глупцы.

Как причудливы причинно-следственные связи, определяющие будущее миров… Как трудно разобраться во множестве ветвлений, по которым они могут пойти… Инда никогда не завидовал людям, которым не надо принимать столь ответственных решений, людям, которые имеют право на ошибку, – в этом был высший смысл его существования.

По данным бюро пропусков второго городского отделения Славленской Тайничной башни, Слада Белен бывал там не реже одного раза в неделю. Пропуска заказаны командором службы эргономики. Отчеты из архива Тайничной башни пока получить не удалось.

Проведен допрос Нравы Знатана (в г. Брезен). Получены сведения:

1. Знатан отрицает факт сдачи своего дома в наем; по его словам, он не получает доходов с этого вида деятельности (и не платит с него налогов).

2. По его словам, в доме безвозмездно проживает Яга Изветен, его старинный друг.

3. Яга Изветен, вдовец, имеет троих сыновей, дочь и двоих младших братьев, имя самого младшего брата – Ждана.

4. Яга Изветен, по словам Знатана, – потомственный знахарь, никогда не имевший права на медицинскую практику. В силу преклонного возраста он не практикует, однако и сыновья, и оба брата пользуют (также не имея разрешения) довольно много пациентов, принимая их в доме, где проживает Яга. Все пятеро имеют жилье в Славлене.

Примечание: сведения получены под угрозой заявить в комитет налоговых сборов о сдаче жилья в наем (имеются документы о получении денег от Яги Изветена).

В Славленском адресном бюро нет сведений о том, где проживает Ждана Изветен; по адресу, указанному в главном полицейском управлении Славлены, Ждана Изветен никогда не проживал; банковского счета не имеет; получить адрес через почтовые отделения не представляется возможным.

В Натанском частном сберегательном банке в 408 году открыт счет на имя Грады Горена. Общая сумма на счете намного превышает стоимость плавильни «Горен и Горен» (точную цифру узнать не удалось), закон о тайне банковских вкладов не позволяет выяснить источник пополнения счета, но известно, что поступления существенно сократились в марте 421 года и прекратились с момента смерти Югры Горена. Официальный опекун Грады Горена не имеет права распоряжаться этим счетом, для соблюдения интересов сына Югрой Гореном выбрана натанская финансовая контора с безупречной репутацией.

В том же банке в январе 424 года на имя Грады Горена абонирована банковская ячейка. Распоряжение содержимым ячейки доверено той же финансовой конторе, однако Града Горен имеет право распорядиться ее содержимым до наступления совершеннолетия.

Через неделю Йоке казалось, что из него высосали все соки. Как бы он ни был силен и вынослив – это превосходило его возможности. Вечером он еле-еле волочил ноги, а утром просыпался с болью во всем теле. Старшие ребята говорили, что к работе надо просто привыкнуть, но Йока им не верил: к этому нельзя было привыкнуть. Колония работала на добыче торфа и формовке торфяных брикетов, которыми отапливалось, например, большинство домов в Славлене и других городах. Мальчики помладше и послабей стояли на формовочной линии, разрезая торфяную «колбасу», идущую с транспортера, девочки раскладывали кирпичи для просушки и собирали их в штабеля, которые потом грузили в товарные вагоны, а старшие ребята готовили следующую площадку для добычи – корчевали пни, срезали с торфа мох и рыли дренажные канавы. Йока и его ровесники покрепче и посильней лопатами бросали торф на ленту транспортера, и это было полегче, чем раскорчевка пней, но невыносимо однообразно.

Дни как назло стояли жаркие и даже душные – испарения поднимались над болотом дрожащим маревом, в котором надсадно звенели комары. Говорили, и к комарам можно привыкнуть, но Йока не привыкал.

В первый же час работы он натер руки до мокрых пузырей на ладонях, но Вага Вратан потребовал у воспитателей рукавицы для новеньких – и те, как ни странно, послушались. Это потом Йока понял, что Вага часто заставляет администрацию идти на уступки, но чем он ее пугает, осталось тайной.

Однако и в рукавицах работа казалась непосильной: ломило спину, болели ноги, и руки отказывались поднимать лопату. Ребята, которые работали давно, предложили новеньким помощь: не поднимать на лопате так много торфа сразу. Но Йока понял, что тогда остальным придется работать гораздо быстрей: два чудотвора следили за тем, чтобы на транспортер попадало столько торфа, сколько нужно машине для формирования правильной «колбасы».