Вообще всё, мы не обнаружили даже обломка завалящего кинжала…
– Кровь только в овраге, – хмуро говорит Блик, обсуждая произошедшее с Айрилен и Котом. – Мы осмотрели местность – земля примята, кое-где есть следы волокуш и конских копыт, но они обрываются у опушки на востоке. Мертвецов явно откуда-то притащили, но это случилось дней пять назад. Дождь стёр почти все следы.
– Плохо, – отвечает Айрилен, присев на корточки перед одним из трупов. – Значит, понять, куда ушли убийцы, не получится. Татуировки?
– Джарди говорит, что узнал парочку рисунков. Якобы похожи на метки кавалеристов из «Беличьих хвостов», но он не уверен – местами татуировки сильно повреждены.
– Оружия не нашли?
– Никакого.
– Далековато забрались отродья Ирандера… Безнаказанно убили три десятка имперских воинов, – задумчиво говорит магистр Старвинд. – Но тела не сожгли… И не особо старались спрятать – просто свалили в кучу. Интересно, почему?
– Вполне возможно, не успели, – пожимает плечами Блик. – Ту всё же патрули ездят регулярно. Или не хотели привлекать внимания, ведь до Сарнских бродов отсюда рукой подать. Зарево заметили бы ночью, дым – днём. Чтобы спалить такую гору мертвецов, нужен большой костёр. А так… Если их убили в другом месте…
Гадать было бессмысленно. Ни бумаг, ни донесений, ничего такого у мертвецов, вопреки ожиданиям Айрилен, не нашлось. Скидав несчастных обратно в овраг, мы подкопали его края и засыпали трупы землёй. Выкапывать разные могилы – пустая трата времени. А поджигать тела, даже в овраге – опасно, можно устроить лесной пожар.
Вернувшись к отряду, мы рассказываем о том, что увидели. Ди Марко явно растерян, солдаты насторожены.
– Нужно продолжать путь, – говорит командиру Айрилен. – Блик прав, до Сарнских бродов – рукой подать. Там есть небольшой гарнизон. Мы расскажем о случившемся, пусть займутся погребением несчастных. Может, узнаем что-нибудь, с чем сойдутся эти трупы.
Мы продолжаем движение, но теперь уже каждый из отряда держится настороженно. У всех под рукой оружие, часть солдат сопровождает медленно плетущиеся по дороге повозки на своих двоих. Как и я, вышагивая у правого борта нашей телеги и настороженно изучая холмы и лесные массивы вдоль дороги.
– Хенрир, – спрашиваю десятника, идущего чуть впереди. – Тебе не кажется, что вокруг слишком тихо?
– Ага, хррашево дерьмо… – сплёвывает десятник. – Ни птиц, ни зверья не слышно и не видно… И в лесу также было.
– Не нравится мне это…
– Не тебе одному, парень. Гляди в оба.
На холмы опускаются ночь, дождь снова усиливается, и мы зажигаем фонари и факелы. Разведчики сопровождают нас слева и справа, оставаясь в лесу и наблюдая, чтобы никто не подобрался к отряду с флангов. Двое оставлены позади, ещё двое, взяв лошадей, отправились чуть вперёд.
Поэтому, когда впереди раздаётся отчётливое лошадиное ржание, мы не удивляемся. После тайного пересвиста, когда разведчики приближаются к Блику и обмениваются с ним несколькими репликами, отряд резко останавливается. Со всех сторон доносится шелест доставаемого из ножен оружия, солдаты на козлах, тихо переругиваясь, взводят арбалеты. Те, кто сидит в телегах, надевают на руки свои рондаши, фонари и факелы тушат…
Главный помощник капитана коротко свистит трижды. Я знаю этот сигнал – те, кому выпал жребий сегодня, должны рассыпаться по окрестностям и затаиться. Треть отряда, примерно двадцать человек, и я в том числе, быстро ныряем в придорожные заросли, равномерно распределяясь вдоль обоза.
Это было то немногое, что мы тренировали во время дороги, так что подобный манёвр у нас занимает считанные мгновения.
Шагах в пятнадцати от остановившегося третьего фургона, мы с Журавлём прячемся в сырой траве за здоровенным поваленным деревом, накрываемся темными плащами и кладём клинки рядом… Длинношеий парень, едва слышно ругаясь сквозь зубы, натягивает на короткий лук тетиву.
На дороге остаётся около сорока человек. Через несколько мгновений за пеленой падающей с неба воды снова слышится лошадиное ржание, причём – в немалом количестве. Когда оно приближается, Блик выкрикивает в темноту:
– Стойте, кто бы вы ни были! Именем Императора Айтора!
Звук многих копыт, чавкающих в грязи, замедляется. Затем шагах в тридцати от наших фургонов загорается несколько фонарей.
– Именем Императора Айтора, назовитесь! – слышится в ответ.
Пару ударов сердца Блик молчит.
– «Речные вороны»! – наконец, гаркает он. – Кто спрашивает?
Ещё пара мгновений тишины.
– Седьмой кавалерийский разъезд Северного кулака! Мы подъедем, не глупите, «вороны»!
Огни приближаются, и в свете факелов я вижу сидящих на лошадях людей. Десять, пятнадцать, двадцать… По звукам понятно, что на самом деле разъезд куда больше, чем мне видно отсюда. А когда Хенрир, оставшийся у нашей телеги, показывает за спиной пять пальцев, становится понятно – всадников примерно пять десятков.
Серьёзная сила…
Возле первой телеги нашего обоза замер Блик и ещё трое всадников. Вокруг, рассредоточившись – ещё шестеро бойцов. Остальные напряжены. Дальше стоит карета Имлериса, и сейчас наш командир, невзирая на грязь, всё же вылез из неё.
Оказалось, ди Марко успел нацепить на себя пластинчатый доспех из отполированного золотистого металла, инкрустированного драгоценными камнями, и теперь сиял в свете фонарей и факелов, как витрина ювелира. Увидев это, я в очередной раз только мысленно прошу Святых предков, чтобы они придали немного ума этому пижону…
Впрочем, Айрилен, в отличие от своего спутника, оказывается куда умнее. Магесса выскочила из кареты сразу после сигнала Блика, и тоже спряталась в зарослях, чуть дальше нас.
– Немалая у вас сила, господа! – замечает Имлерис, подходя к головной телеге, – А я слышал, что места тут спокойные!
– Так потому и спокойные, мессир, – усмехается здоровяк с квадратной челюстью, украшенной косым шрамом. Он сидит на гнедом жеребце, затянутый в латный доспех, который ему будто маловат. – Что нас столько катается по окрестностям.
– Не сильно-то это помогает! – высокомерно заявляет наш капитан. – Несколько колоколов назад мы нашли в прилеске… или как эта местность называется?… почти три десятка трупов! Кто-то зарезал несчастных и сбросил их в овраг!
Я вижу, как здоровяк переглядывается со своими товарищами. Их больше десятка, и меня что-то смущает во внешнем виде всадников… Что-то, чего я пока понять не могу… Но червяк беспокойства грызёт меня изнутри, и даже не думает останавливаться.
– Держи лук наготове! – шепчу я Журавлю и чуть отползаю.
– Куда?! – шипит он, но сам остаётся на месте.
Я же, извиваясь ящерицей, пробираюсь через густые заросли ближе к голове колонны. Если окажусь там, смогу разглядеть этих людей получше и, возможно, понять, что же меня смущает… Плащ приходится стянуть и бросить, чтобы не стеснял движения и не шуршал в мокрой траве. Я остаюсь в плетёном кожаном доспехе и кольчуге под ним, мигом расцарапываю о колючки кустарника лицо и руки, волосы липнут ко лбу…
Имлерис продолжает беседу с кавалеристами.
– Далеко вы нашли тела? – спрашивают они.
– Нет, не очень, – отвечает вместо капитана Блик, подводя коня ближе к здоровяку. – Давайте карту, покажу.
Кавалерист мешкает, а я в этот момент оказываюсь шагах в двадцати от них, едва не сталкиваясь в высокой траве с Айрилен. Её злой взгляд говорит, что магесса чуть не долбанула по мне заклинанием. Я прижимаю палец к губам и подползаю ближе.
– Какого хрраша ты творишь?! – шипит она, – Нас заметят!
– Не заметят, если не орать! – без особого уважения напряжённо заявляю я. – Странные эти кавалеристы, не видите?
Десяток с небольшим всадников из разъезда проезжают дальше, мимо наших телег, заглядывая в них. Все они в разных доспехах, разной одежде…
– О чём ты?
– Где их разведчики?
– Это разъезд, идиот! – шепчет она. – У них конные дозорные!
– Тогда почему они на нас не наткнулись? На наших разведчиков? – продолжаю настаивать я, чувствуя нарастающее внутри беспокойство. – Разные доспехи и одежда – раз. Не сказали, откуда едут – два.
