Я скучаю. А ещё – злюсь. У меня нет возможности заниматься с Беренгаром, а это нужно делать как можно чаще. Ялайский пепел, насколько проще было, когда я путешествовал в одиночку! Никто не дышал в затылок, не находился рядом круглые сутки, и я по несколько часов мог проводить в книге, совершенствуя свой дар!

Правда, сильный прогресс шёл только в тёмной его части. Со светлой имелись проблемы. Чтобы вернуть баланс и равновесие, мне не хватало опыта и мощи. Для начал следовало научиться одной конкретной вещи, о которой на самой первой лекции по общей теории магии рассказывал профессор Атрай. А именно – параллельному способу получения энергии, когда заклинание насыщается ей в тот же момент, когда формируется.

При всех моих успехах в обучении у Беренгара, этого делать я пока не умею. Сейнорай попытался объяснить, почему мне необходимо обучиться этой практике.

Частью сознания я вроде понимаю, что, владея параллельным способом получения магии, могу переключаться между тёмным и светлым даром «на лету», и быстро оперировать куда большими объёмами энергии, чем при обычной магической практике.

Но до конца осознать, как всё это связано – не могу.

Впрочем, сейчас всё равно магической практикой не заняться – рядом постоянно сослуживцы, да и Айрилен недалеко. Ещё заметит ненароком, попробуй потом объяснись с ней…

Но злость связана не только с этим. Отправляясь в армию, я думал, что меня направят на фронт. Думал, что там нужны люди, те, кто готов сражаться с отродьями Ирандера, что меня, как хорошего мечника, отправят на передовую… Но никак не ожидал, что день за днём буду трястись в телеге и ничего не делать…

Мы продолжаем двигаться по разбитому тракту на восток, в сторону холмов, которые какой-то острый на язык картограф назвал Горбами великана. Вдоль них есть несколько имперских поселений и два крупных, по местным меркам, города. Один на севере – Харренхольд, второй, куда мы направляемся – Ранхольд, ближе к центральной части приграничья.

Периодически на тракте нам встречаются другие имперские отряды. Мы обмениваемся с ними новостями, которых почитай что и нет, изредка останавливаемся в немногочисленных поселениях.

Обнесённые частоколами деревушки встречаются нечасто, достаточно хорошо укреплены, и в каждой есть небольшой гарнизон. Нам в них рады – всегда приглашают отоспаться в крестьянских домах, которые хозяева специально освобождают, в трактире с удовольствием угощают выпивкой. Эти земли Империя охраняет как следует, даже несмотря на рассказы Айрилен о кейласах, так что на какое-то время моя бдительность оказывается усыплена.

Мы отъезжаем от крепости Фархельм на сто с лишним миль, примерно, прежде чем я осознаю, почему в приграничье стоит всегда быть настороже…

* * *

Пейзаж сменяется. Бесконечная вересковая пустошь превращается в пологие холмы, поросшие густыми лесами. Дорога, всё такая же разбитая, петляет меж деревьев, местами вплотную подступающими к ней. Дождь, ливший вот уже две недели, потихоньку успокаивается.

Мы едем семнадцатый день, и всё происходящее превращается в рутину. Проснуться, перекличка, завтрак, дорога, обед в дороге, ужин, привал, сон, проснуться, перекличка, завтрак, дорога…

Я тупею от такого времяпровождения, не зная, чем себя занять. И потому не сразу обращаю внимание на вернувшихся разведчиков, что-то возбуждённо пересказывающих Блику…

– Хенрир, – локтём я толкаю десятника, дремлющего на скамье рядом. – Там что-то происходит.

Из сна мой сержант выныривает мгновенно. Его серые глаза распахиваются, становятся ясными. Десятник смотрит, куда я указываю, прищуривается, чешет порванное ухо и выбирается из повозки.

– Блик! – окликнув первого заместителя капитана, он быстрым шагом подходит к нему.

Головная телега и карета Имлериса, повинуясь жесту лысого здоровяка, останавливаются, тормозя остальной обоз.

– Чё там? – спрашивает Пек, сидящий дальше всех от выхода. Он пытается протиснуться мимо нас, но кто-то пихает парнишку обратно.

– Сиди тихо, мышь!

– В чём дело? – доносится до нас тенор ди Марко.

Капитан с недовольным лицом открывает дверцу кареты и, не решаясь замарать свои начищенные до блеска сапоги, встаёт на ступеньку. Блик подъезжает к нему и что-то негромко отвечает. Имлерис хмурится и кивает.

Заместитель капитана направляется вдоль телег, называя имена. Оказавшись возле нашей, смотрит на меня, высунувшегося наружу, затем переводит взгляд дальше.

– Рой и Журавль, к головной телеге. Надо кое-что проверить. С собой оружие и плащи.

– Оп-па… – цедит Журавль – высокий парень лет двадцати двух с вытянутой шеей, длинным носом и узким подбородком. Он и впрямь напоминает птицу, благодаря которой получил прозвище. – Кажись, разведчики что-то нашли.

– Чего нашли?! – пищит Пек изнутри телеги, но его снова игнорируют.

Свой меч и кинжал я никогда не убираю далеко – даже сплю так, чтобы легко дотянуться до клинков, так что мне и собираться не надо. Просто выпрыгиваю в грязь и иду к головной телеге, как и велел Блик. Там уже собрались десять человек – по два из каждой десятки, четверо разведчиков, сержанты и капитан с Айрилен.

– Ещё раз – что вы там нашли? – напряжённо спрашивает Имлерис.

– Трупы, господин ди Марко. Полный овраг трупов, – хмурится главный разведчик отряда, Натаниэль, которого все называют просто Кот. – Частью голые, частью в армейской одёжке. Кто-то из северного кулака, однозначно. Мы осмотрели пару тел – знаки отличия спороты, татуировки какие есть – незнакомы. Но точно из наших, по уцелевшей одежде понятно.

– Ялайский пепел! – выругивается командир и поворачивается к подъехавшему Блику. – Мы должны упокоить души этих несчастных, сержант. Распорядись, чтобы тела немедленно сожгли, дабы они могли скорее соединиться со Святыми предками!

Услышав это, я едва не хватаюсь за голову. Ну что за романтичный идиот?! Он будто наслушался баллад о рыцарях, в которых правды ни на финг! Разве не лучше сначала проверить трупы? Вдруг найдутся какие-то зацепки!

К счастью, такая мысль посещает не меня одного. Айрилен встревает в разговор:

– Я бы не торопилась с погребением, мессир. Это, конечно, дело правильное, но всё ж не забывайте, что мы на войне. И сегодня столкнулись с первым её проявлением. Для начала нужно хорошенько проверить несчастных. Вдруг среди них есть гонцы с бумагами, донесениями… Такие документы иногда скрывают магией, преступники могли их не заметить. Возможно, удастся определить отряды и роты, где они служили, по татуировкам. Это из ряда вон выходящее событие, господин ди Марко. Местные земли обычно спокойны, и просто так наткнуться на братскую могилу… – она качает головой и поворачивается к Коту. – Сколько там мертвецов?

– Около двух с половиной десятков, госпожа.

– Ведите, – командует Айрилен, не дожидаясь согласия Имлериса.

– Следуйте за нами, магистр, – склонив голову, отвечает лысый сержант. Спрыгнув со своего коня, предлагает его женщине, но она отказывается.

– Все идут пешком, – говорит магесса. – Мессир ди Марко, думаю, вам лучше остаться здесь и организовать оборону обоза, на случай, если это ловушка.

Имлерис выглядит слегка напуганным. Шумно сглотнув скопившуюся слюну, он кивает и отходит к своей карете. А мы, следом за разведчиками, ныряем в густые заросли, начинающиеся почти у самой дороги…

Идти приходится четверть колокола, не больше. Вокруг оврага, в котором лежат трупы, расползается могильное зловоние. Не такое, как от «кукол», но приятного мало. Несколько солдат морщатся, но спазмов ни у кого не возникает, и носа сослуживцы не прикрывают. Привыкли видеть и чуять такое…

В отличие от меня… Приходится сцепить зубы и дышать медленно, чтобы удержать в желудке его содержимое.

– Доставайте по одному, будем осматривать, – велит Айрилен.

Выстроившись в цепочку, мы принимаемся вытаскивать из оврага трупы и раскладывать их рядом. Всего насчитываем двадцать четыре мертвеца. Десять из них – в изодранной до состояния лохмотьев солдатской форме и остатках кожаных доспехов. Остальные – раздеты до исподнего. Всех убили оружием, это очевидно по многочисленным ранам на телах. И что самое примечательное – у несчастных забрали не только почти всю одежду и доспехи, но и всё оружие.