Таким образом, человек, рискующий подвергнуться скрытому наблюдению, поневоле участвует в некотором фальшивом спектакле, который сам может быть дискредитирован указанием на то, что находится в фокусе наблюдения. Чисто аналитически можно предположить, что внимание наблюдателя сосредоточено не на том, что наблюдается в данный момент, а на последующей деятельности объекта, которая, по замыслу, должна быть дискредитирована. Здесь необходимо сделать две оговорки.
Во-первых, если наблюдение производится тем, кто лично знаком с объектом наблюдения, личные отношения, разумеется, подвергаются дискредитации; доверительные личные отношения между взрослыми людьми по определению исключают подобного рода шпионаж.
Во-вторых, разрушается сцена, где ведется наблюдение. Почти неизбежно происходит следующее: ничего не подозревающие «исполнители» обнаруживают, что они выдают себя; то есть, пытаясь лгать, они не могут удержаться в рамках спектакля и предпринимают напрасные усилия скрыть обман. В результате их движения становятся суетливыми и неловкими, вид смущенным; коротко говоря, поведение дезорганизуется, они тщетно пытаются отработать назад и повторить сцену с большей убедительностью. Одна женщина утверждала, что сильно пострадала в автомобильной катастрофе. Чтобы оспорить ее требование о выплате страховки, нанятые компанией детективы следили за пострадавшей до тех пор, пока им не удалось сфотографировать ее, предположим, в тот момент, когда она бросает шар в боулинге[351]. В этом случае дискредитируется не только предполагаемое поведение истицы в зале суда; скорее всего, заметив, что за ней наблюдает детектив, она не сможет играть в боулинг. Аналогичная ситуация возникла бы в том случае, если бы собравшиеся уголовники обнаружили установленные в помещении «жучки», продолжение сходки не имело бы смысла. Можно себе представить, какой скандал произойдет в школе, если обнаружится, что ученик по наущению отца тайно ведет магнитофонную запись уроков с целью обнародовать политические убеждения учителя; очевидно, отношения с родителями станут крайне напряженными, не говоря уже о том, что проведение занятий в классе, где учится юный соглядатай, столкнется с непреодолимыми трудностями[352].
б) Таким образом, скрытое наблюдение может быть одной из форм вторичного вмешательства (recontainment). Другой формой может служить внедрение (penetration) — процесс, в ходе которого агент, нелояльный группе, использует правомерный (в отличие от тайного) доступ к общественным структурам, стратегия поведения которых, в том числе его теневые и дискредитирующие стороны, поддается относительно открытому наблюдению. Внедрение может осуществляться либо путем «обращения» (turning) какого-нибудь члена группы, занимающего в ней видное положение, либо путем тайного внедрения[353]. Нынешняя борьба с распространением наркотиков или политическим радикализмом осуществляется преимущественно путем внедрения агентов в преступную среду.
Обнаружилось, что очень симпатичная дама, миссис Линда Хобби, поступившая для профессиональной переподготовки на факультет киноискусства университета Фэрли Дикинсона в Мэдисоне, штат Нью-Джерси, является агентом управления по борьбе с наркотиками, шпионившим за студентами. Миссис Линда Хобби была внедрена в студенческую среду после того, как представители администрации университета обратили внимание на необычайно высокий уровень потребления наркотиков в университете[354].
Атлантик-Сити. Сотрудник полиции, выглядевший совершенным юнцом, в течение длительного времени выдавал себя за старшеклассника. После этого были произведены обыски у распространителей наркотиков. В школе и близлежащих районах города арестовано 37 человек.
Полицейские облавы начались сегодня в 5 часов утра. До этого на протяжении девяти месяцев проводились оперативно-розыскные мероприятия — 25-летнему полицейскому из Атлантик-Сити приходилось ежедневно посещать уроки в средней школе. О том, что он служит в полиции, знал только директор школы Вильям Фоне. «Он нашел общий язык с другими учащимися, и они приняли его за своего», — заверил корреспондента мистер Фонс[355].
Стоит добавить, что интерес публики к «внутренней информации» побудил журналистов к просачиванию в организации и общественные движения. Иллюстрацией этого вида деятельности может служить статья, озаглавленная «Репортер журнала „Лайф“, проникший в члены „Комитета“, рассказывает о том, что происходит внутри организации».
В сентябре репортер журнала «Лайф» Сэм Ангелофф под именем Тони проник в Комитет против войны во Вьетнаме, созданный в Калифорнийском университете в Беркли. Чтобы узнать, как готовятся акции Комитета, он четыре недели помогал их организовывать[356].
Социологическая техника участвующего наблюдения, как правило, предусматривает определенную степень скрытого наблюдения даже в том случае, когда исследователь сообщает «объектам», что собирается вести за ними наблюдение: маловероятно, что они могут осознать во всех подробностях, какого рода сведения интересуют исследователя и в какой степени эти сведения способны дискредитировать поддерживаемую ими систему образов и представлений.
Внедрение (penetration) можно отнести к сфере политической, уголовной или производственной интриги (intrigue), а в целом внедрению присущ стиль авантюрного литературного произведения. Однако нельзя недооценивать и технику внедрения в повседневной жизни. Слухи и сплетни «из первых рук», распространяемые очевидцами события, нередко влекут за собой злоупотребление доверием, что в принципе аналогично внедрению в определенный круг общения. Что бы ни рассказывала жена любовнику о муже, любовник получает сведения, доступные только для семейного круга, и тем самым внедряется в него — разумеется, только в принципе, поскольку, как кажется, любовник внедряется в семью непреднамеренно, он отнюдь не ставит своей целью получить нужную для него информацию, поэтому его внедрение представляет собой результат случайного стечения обстоятельств или цену, которую приходится платить за отношения с чужой женой[357].
в) Анализ внедрения легко приводит к другому виду фабрикации — «заманиванию в ловушку» (entrapment). Дискредитирующее действие вызывается здесь провокатором, с которым, казалось бы, можно поделиться любыми секретами. Таким образом, заманивание в ловушку представляет собой активную форму внедрения (penetration): здесь не ждут компрометирующих обстоятельств (или каких-нибудь событий, которые могут быть использованы против обманываемого), наоборот, предпринимается все возможное, чтобы их спровоцировать.
Рено (ЮПИ). Вчера вечером окружной прокурор Барри Бусшер был признан виновным в склонении к лжесвидетельству. В феврале он был арестован в зале суда сотрудниками окружной прокуратуры… Бусшера арестовали после того, как был приостановлен бракоразводный процесс в окружном суде. Было установлено, что участник процесса, один из клиентов Бусшера, дал ложные показания, будто постоянно проживает в штате Невада, и, следовательно, бракоразводный процесс может производиться по законам штата.
Клиент, о котором идет речь, Бен Вуд из Окленда, штат Калифорния, показал на слушании дела по обвинению Бусшера, что он был тайным агентом окружного прокурора, но в рассматриваемый период находился в Калифорнии.
По словам Вуда, прокурор Бусшер сообщил ему, что дело «можно устроить» так, как будто бы он, Вуд, соответствует требованиям, необходимым для быстрого рассмотрения бракоразводного дела в штате Невада[358].
