- Спасибо. Тогда я беру.

- Отлично. Хотите чаю?

- Не откажусь.

Предложением чая Бонни сделала явный и недвусмысленный шаг навстречу. Уинстон не понимал, как правильно надо себя вести, но чувствовал, что здесь нельзя просто спросить тарифы, шлепнуть об стол пачкой купюр и потащить девушку в постель. Он искал в том числе и духовной близости, и Бонни это чувствовала.

Уинстон сел за стол, а Бонни поставила на плитку чайник и достала фарфоровый заварочный чайничек и две фарфоровые чашки.

- Очень красивый фарфор, - сказал Уинстон, - Семейная реликвия?

- Чайник да, а чашки я купила на блошином рынке. Чашечки из комплекта слишком маленькие, и чай в них быстро остывает. Высокие, по-моему, лучше.

- Да, у меня дома тоже высокая чашка. И фарфоровый чайник. Не люблю металлические, в них чай остывает быстрее, чем заваривается.

- Вам заварить индийский или цейлонский?

- Дома я пью манчестерский, - смутился Уинстон.

Манчестерская чаеразвесочная фабрика фасовала чай для служащих Министерства Изобилия. Внешне он походил на черные опилки, но на вкус производил впечатление чая, а не смородинового листа с опилками. В отличие от чая для пролов, в которым доля собственно чая была еще меньше. По праздникам Уинстон заваривал настоящий крупнолистовой чай из Индии, который шел на черный рынок контрабандой не то из снабжения Внутренней Партии, не то непосредственно из самой Индии.

- Чай должен быть или индийским, или цейлонским, - сказала Бонни, - У Вас приличный доход и нет семьи. Вы можете пить индийский чай хоть каждый день, верно?

- Да, но я просто не привык.

- Вы не так давно были намного беднее, чем сейчас. Бедняцкие привычки Вам больше не нужны. Пролы считают, что человек должен страдать по будням и делать глоток комфорта по выходным. Точнее, они не сами считают, это навязывает им Министерство Правды. Без глотка комфорта человек не сможет по достоинству оценить свои страдания, а то и подумает, что ему еще относительно неплохо живется.

- Верно, - Уинстон подумал, что после тюрьмы ему кажется, что он живет как бы на воле. Хотя до ареста он не мог отделаться от ощущения, что и так живет в тюрьме.

Бонни сполоснула чайник кипятком и положила заварку.

- Не многовато? – неуверенно спросил Уинстон.

- Чашка крепкого чая лучше, чем двадцать чашек слабого, - она залила заварку кипятком, вернула чайник на плитку и выставила подогрев на минимум, - Тем более, что зрелые мужчины предпочитают чай покрепче. Надеюсь, Вы пьете без молока?

- Да, а как Вы догадались?

- Современное порошковое молоко совершенно не годится для чая. Дедушка говорил, с настоящего молока перед тем, как смешивать его с чаем, снимали сливки. Вы можете себе представить сливки на порошковом молоке?

- Не могу. Я вообще забыл, что такое сливки. Их, кажется, кладут в кофе?

- Да, американцы обожают кофе со сливками. Могу угостить. У меня остался настоящий бразильский кофе, и я знаю, где в субботу утром взять настоящие сливки.

- Сильно отличается от «кофе Победа»?

- Небо и земля.

Если чай не рос нигде в мире, кроме Азии и восточной Африки, то кофе вся Океания пила собственного производства, из Бразилии, Эквадора и Колумбии. В Эйрстрип Ван поставлялся кофейный продукт, который уже на месте разбавляли чем-то, чего не жалко. Черный цвет для понимания, что это кофе, а не что-то еще. Кофеин для бодрости. Какая-то органика для вкуса.

- Сахар?

- Я похож на шпиона?

В кино европейские шпионы через одного прокалывались на привычке пить чай из прозрачных стаканов с лимоном и сахаром вместо молока.

- Из Вас бы вышел хороший шпион, - рассмеялась Бонни, - Вы скромный, внимательный и умеете производить впечатление.

- Я же ничего не сделал, – удивился Уинстон.

Бонни посчитала, что чай заварился, налила в чашки кипяток, а потом заварку, предварительно покрутив чайником, чтобы чаинки осели.

- Именно это я и имею в виду. Джентльмен не должен что-то специально делать, чтобы произвести впечатление. У меня есть печенье и настоящий шоколад.

- Благодарю. Так заваривала моя бабушка, - сказал Уинстон, сделав глоток.

За чаем Бонни перешла к делу.

- Я бы приняла Ваше предложение, - сказала она, - Я бы не смогла найти общий язык с мужчиной из нижних слоев общества. Из нижних культурных слоев, Вы понимаете?

- Понимаю. Я готов его сделать, - сказал Уинстон, - Но мне не хватает некоторых деталей для уверенности.

- Триста долларов в месяц неэксклюзивный контракт.

- Хорошо.

На самом деле, если Уинстон тратил на себя долларов на триста меньше, чем получал, это был еще не повод все сэкономленное тратить на женщин. Но, во-первых, он так и не придумал, куда еще стоит тратить такую прорву денег. Во-вторых, Бонни ему очень понравилась. В-третьих, контракт на неопределенный срок с ежемесячной предоплатой всегда можно отказаться продлевать, а уж насчет одного месяца он был уверен, что не передумает.

- Эксклюзивный контракт будет стоить шестьсот долларов.

Шестьсот долларов – большие деньги. В белой экономике это уровень директоров заводов. В теневой тоже надо хорошо повертеться, чтобы уверенно зарабатывать такую сумму. Уинстон пока что не дорос до этого уровня.

- Я, наверное, пока не готов, - ответил Уинстон.

- Вы хотите спросить, что Вы получите за эти деньги?

Уинстон машинально кивнул, хотя вопрос получался настолько неприлично прямой, что он сам бы не смог найти подходящих слов.

- Вы будете счастливы, - сказала Бонни.

- Как это?

- Для начала пройдет эта мрачная депрессия, которая в плохую погоду наводит на мысли о смысле жизни.

Здесь иностранец мог бы пошутить, что в Лондоне плохая погода вообще всегда. Но коренные лондонцы среди умеренного дождя и смога чувствуют себя как в родной стихии.

- Правда? – спросил Уинстон.

- Да. Вы научитесь улыбаться.

- Как американец?

- Нет, как нормальный человек. Вы будете ходить в приличные места, куда джентльмены водят леди. Заведете знакомства в обществе. Билеты и счета, кстати, отдельная статья расходов.

- Конечно, как же еще, – согласился Уинстон.

- Вы полюбите жизнь, - продолжила Бонни.

- В каком смысле?

- В широком. Всякие неприятные мелочи не будут выбивать Вас из колеи, потому что жизнь в целом все равно прекрасна.

- Разве?

- Да. Вы просто неправильно ее живете.

- Но я хорошо зарабатываю.

- Деньги сами по себе не приносят счастья. С деньгами Вы можете удовлетворить потребности, но это как затыкание дырок. Базовое выживание дает легкую эйфорию только на первых порах.

Бонни ничего не сказала про секс, но оба понимали, что это как бы по-джентльменски подразумевалось и не требовало особых договоренностей.

Уинстон, испытывая чувство неловкости, достал бумажник. Вроде бы честная сделка, но стопроцентно незаконная, не говоря уже об аморальности. Подумав про незаконность и аморальность, он вспомнил Джулию. Да, они предали друг друга, но потом простили и разошлись своими дорогами. Пусть у нее тоже все будет хорошо.

Через некоторое время наступила пора куда-нибудь сходить парой. Нельзя же ограничивать отношения четырьмя стенами и вылазками на охоту в сезон. Куда приличному человеку пойти с девушкой? В кино, конечно.

- Извини, но в кино я только что ходила с подругами. Австралийский, про крокодила. Отличный фильм, не смотрел?

- Нет еще.

- Обязательно посмотри. Я, конечно, могу сходить второй раз специально для тебя, но мне не будет интересно.

Конечно, не во всех кинотеатрах идет премьера иностранного кинематографа. Но фильмы «второго экрана», повторные, детские и откровенно пропагандистские для свиданий не подходят.

- Могу достать билеты на футбол, - без особой надежды предложил Уинстон.

В школе бокса занимался один парень из фанатов «Миллуолла». Перед важными матчами он предлагал билеты всем желающим. Уинстон предпочитал футбол по телекрану, потому что с детства недолюбливал околофутбольную атмосферу.