– Валя одной рукой держалась за голову, а другой колотила дверь.

В тот момент единственный вопрос, который крутился в голове Екатерины, был. Почему та не зовет, не кричит чтобы ей открыли?

Она была побежала вниз по лестнице, прыгая через две, а то и через три ступеньки и одним рывком открыла двери.

В тот самый момент, когда она посмотрела повнимательнее на Валю, первое что она подумала – это было то, что на Валю напали.

Валя зашла в дом. Из-под руки которой она держала голову, капала кровь.

Видно, было что ее били очень сильно в лицо.

Губы были все в крови и когда та попыталась сказать что-то, Екатерина увидела, что у нее выбиты несколько зубов.

– Валечка, кто тебя так жестоко избил? – Спросила она со страхом в голосе.

Но Валя не могла вымолвить и слова, из ее глаз катились слезы, которые потом мешались с кровью на губах.

Иди за мной приказала та, закрывая за нею дверь на ключ, боясь, что тот, кто напал на нее, мог преследовать Валентину, и им бы угрожала опасность.

Она повела её в туалет, открыла кран, взяла полотенце и прижала к голове несколько секунд, подождав пока потечет теплая вода.

Между этим промежутком времени посмотрела на нее и заметила, что на руках у нее порезы.

Кто же этот изверг? – Подумала она.

Валентина стояла в туалете невестки смотрела на себя в зеркало. Она просто на просто не могла узнать себя в отражении зеркала.

Ты заплатишь за это! Я тебе обещаю! – кричал её голос, но только в мыслях.

Екатерина протянула руку, попробовав, если вода идет теплая, как только она убедилась, что вода хорошей температуры протянула полотенце и намочила его, начиная вытирать кровь с лица Валентины.

Потом её как будто осенило.

– Надо вызвать скорую помощь!

Валя начала махать руками что не надо.

Но Екатерина уже сделала несколько шагов, удаляясь от нее чтобы дойти до телефона.

– Нет! Наконец то выкрикнула Валя.

Очень дорого ей дался этот крик? Потому что кровь с губ начала течь ещё сильнее. Боль была невыносимой, но она должна была объяснить Екатерине, что к чему.

– Твой брат. – Еле слышно, сказала она.

– С ним что-то случилось? – спросила Екатерина со страхом в голосе. – На него тоже напали? – Почему-то она была уверена, что на Валентину именно напали – Где он? —С ужасом в голосе спросила она. Ожидая немедленного ответа.

Валентина, итак, плакала, но сейчас с ее глаз слезы шли дождем.

– Его убили?

Когда Екатерина задала этот вопрос, Валентина не выдержала. Она знала, что как только начнёт говорить сразу же раскается.

Но ей было отвратительно и невыносимо слышать, как Екатерина переживает из-за брата.

– Он избил меня! – Выкрикнула Валя. – Злость, с которой она сказала эту фразу, подчеркнула всю ее ненависть к мужу.

Ублюдок. Продолжала она уже в мысли, потому что боль становилась невыносимой.

Тот первый раз, когда весь этот ужас случился, Валентина не могла рассказать всего и почему.

Поэтому Екатерина протянула, была ей тетради ручку. Валентина написала ей в двух словах. Ей нужен был отдых.

Екатерина, конечно же, понимала, что во всей этой ситуации, Валиной вины здесь нет, проблема тут лишь одна – её брат. Она со страхом, который накрыл всё её тело до косточек, думала над словами, написанными Валентиной.

Ну как можно избить жену, мать твоих детей, так? Только потому, что, когда она подала мужу тарелку с борщом она не подала ему хлеб.

Ужас – единственное слово, которое крутилось в её голове.

Екатерина побежала к соседке медсестре, позвала ее, чтобы та пришла, сделала укол, обезболивающего и всё необходимое.

На следующий день им пришлось пойти все ровно в больницу. Так она соврала впервые, что на Валентину напали, пока та вечером возвращалась домой одна.

Ей было стыдно, но и брата она не хотела своими руками сдавать в милицию.

Теперь. После всего, что случилось, она не могла себе простить ту, и еще много таких ошибок.

Единственное, что ей теперь помогало, а она перепробовала много чего, предпоследняя были спиртные напитки, – это были антидепрессанты препараты.

Так она и выживала от этих жестоких воспоминаниях, которые не жалели её даже ночью, мучая кошмарами и паническими атаками.

Екатерина думала, что сможет искупить свою вину, а вина у нее была, настолько большая, что этот груз съедал ее прямо изнутри, тем, что возьмет Валеных детей на опекунство.

Оказалось, что это еще хуже, потому что каждый раз, когда дети искали маму, она винила себя. Каждая слезинка детей – это ее вина.

Ведь все знали, что Павел ненормальный, ему даже дали инвалидность. Он, конечно же, это тщательно скрыл от жены, но ведь факт остается фактом.

Все знали да, но она, так как она сестра. Понимала очень хорошо, что рано или поздно он поднимет руку на Валентину и побьет ее.

Некоторое время все шло хорошо, никаких признаков не было. По крайней мере, она так думала, уверяя себя.

Екатерина ссылалась на то, что он любит очень жену. Валентина вправду была очень красивой внешности. Поэтому Екатерина была рада и надеялась, что брату лучше и что его приступы закончились.

Потом ни с того ни с сего начался ужас, день за днем.

Валентину было не узнать, то волос не хватало на голове, то чёрные око от удара в глаз, то губа лопнута.

Все шло, как никогда плохо. Люди в деревне начали её останавливать по дороге и спрашивать, почему ее брат так себя ведет?

И самое главное, почему она не вызывает милицию?

Так как Екатерина боялась брата, ведь он бил и ее, конечно, не так сильно и не теперь, но…

В конце концов, соседи позвонили в милицию. Когда те приехали, он просто на просто сказал им, что у неё суицидальное поведение. И что он избил ее, чтобы она перестала.

На жаль, в тот роковой вечер, когда соседи наконец то решились позвать милицию, было уже поздно. Он ее в ту ночь так бил, что она на некоторое время потеряла память. Милиция посмотрела на нее и сделала вердикт.

– Да она же ненормальная. – Сказала, один приказав другому позвонить в психическую больницу чтобы ее забрали.

Екатерина не рассказала всего Николаю и Варваре. Она боялась, что они ее атакуют и обвинят во всём.

Она и так жила с этим грузом, надеясь, что однажды все это исправиться. Но как постепенно время показало, все только ухудшилось. Трансформировавшись в страшный сон, от которого становилось не по себе, и хотелось убежать в никуда, лишь бы не видеть, как все плохо.

Но нет, каждый день она просыпалась и понимала, что это реальность и что первое место, куда она пойдет, это туда, где лежит железная аптечка с антидепрессантами.

Сколько она бы не пробовала с ними покончить, ее разум реагировал негативно. После этих попыток, обычно дозы удваивались.

Трудно было смотреть в глаза детям, перед тем как принять антидепрессанты, зная, что потом она будет задурманенная, окружена, так сказать, туманам который не давал ей видеть, что происходит. А самое главное, она не винила себя во всех бедах этой семьи.

Николай внимательно смотрел на Екатерину, пока она рассказывала. Шестое чувство ему подсказывало, что Екатерина не рассказывает им всю правду, а только маленькую долю, ту которая не даст им достаточно права чтобы упрекнуть ее. Ведь как не как, она растила Валентининых детей.

Он резко встал с дивана, сам не зная почему, но он сказал Екатерине, что хотел бы пообщаться с детьми.

Та провела Татьяну до входной двери, попрощавшись с ней и поблагодарив за все, потом они пошли в сторону детской комнаты, у которой была приоткрыта дверь.

Николай увидел, что ребенок спит, и решил не будить его.

Ну что ж … – Я подумал он. – Надо искать, где переспать эту ночь.

–Мы, наверное, пойдем— сказал он резко. – Если для вас не проблема, мы вернёмся завтра утром. На дворе уже темнеет, надо поискать, где переночевать.