— Переделанные слова песни… — начала объяснять Юлия, но здесь пауза закончилась, всех оглушила барабанная дробь, и толпа вздрогнула от первых аккордов очередного хита.

— Я её не видела! — прокричала Муза в ухо Виту. — Она такую музыку не любит, наверное.

— Понятно! Танцуйте…

Вит начал пробираться обратно к выходу.

— Откуда он знает пароль? — продолжала спрашивать авторша. — Он что, мысли читать умеет, как ты?

— Нет, он автор! — кричала в ответ Юлия. — Это у меня получается читать мысли, потому что я Муза. И то не всегда и только с тобой…

— А он тогда почему?..

— Случа-а-айность…

Дребезжание музыкальных тарелок ещё не успел затихнуть в ушах Вита, как кто-то схватил его за локоть.

— Вот вы и попались, Вениамин! Вы же не откажитесь разбавить компанию двух застенчивых девушек?

Его схватили и за другой локоть, повлекли в проход, откуда веяло тяжёлым запахом сандала. Он затравлено оглянулся — маленькая японка, выбеленное лицо. «Это Музико-сан, — вспомнил он. — А с другой стороны кто? Гуагурова!».

— Я ищу Серафиму! — он попытался интеллигентно освободиться. — Вы её не видели?

— Она была в соседнем зале…

Вит решительно освободил свои руки.

— Извините, но я потом, — сказал он, убегая от них.

— Вот зря я это сказала… — с досадой на себя прошипела Гуагурова.

Очередной зал оказался тихим и сумрачным. Диваны с очень высокими спинками как бы делили пространство на отдельные закутки, каждый из которых освещался своим осветительным прибором.

В первом же уголке Вениамин обнаружил Аделаиду с двумя незнакомыми женщинами, одетыми по моде средних или даже древних веков. Аделаида беззастенчиво хвасталась, неприлично задрав подол платья.

— Красиво! Удобно! Нигде ничего не давит! Враньё, что это невозможно носить!

Дамы восторженно цокали и щупали материал. Спрашивать про Серафиму Вит постеснялся.

Заглянув в следующий закуток, он увидел Морскую Милу в компании необычно одетых молодых людей и девушек. Маринистка, заметив Волкова, настолько выразительно зыркнула, что он поспешил уйти.

В третьем «оазисе» обнаружился Могусов, которому степенный седой мужчина втолковывал азбучные истины:

— Древние греки, египтяне, скифы — это отнюдь не варвары, молодой человек…

— Где кекс?! Вы не знаете, где я тут могу найти кекс?

Эту фразу громко прокричали чуть ли не в ухо. Вениамин отшатнулся. И отшатнулся ещё раз, оглянувшись на говорящего. Это был противный краснорожий мужчина, одетый презервативом. Костюмчик показался Виту знакомым.

— Чувак? — недоверчиво переспросил он.

— Ага! — просиял тот, возвращая своё лицо. — Отпадно тут всё!

— Ой, вы сейчас на меня наступите! — раздался голос сзади.

Вит оглянулся. Ему улыбалась зеленоволосая Лёля.

— Извините, — сказал он. — Вы не видели Серафиму Андреевну?

— Нет, — ответила Лёля.

Гигант-негр, сидящий рядом, пожал плечами.

— Мы тут спорим, — сказал Могусов. — А вы как думаете: что сделает древний человек, если он увидит фею?

— Понятия не имею, — честно признался Вит. — Мне надо Серафиму Андреевну найти.

— Он должен пасть ниц или убежать! — убеждённо заявил Могусов.

— Если она будет подходящего размера и формы, — снисходительно заметил пожилой джентльмен, — то он стукнет её дубиной и потащит в своё логово. Им руководят инстинкты!

— Кекс!!! — завопил Чувак К. Чувак.

Все посмотрели на него и отвернулись. Только пожилой джентльмен сухо сказал:

— Кексов в рифмобаре никогда не было. Есть амброзия, но это, скорее, символ, чем пища. Человеческая душа, знаете ли, калории усваивать неспособна. И вы бы переоделись, молодой человек. Честное слово, смотреть противно.

— А фея его того… магией! — обиделась на всех Лёля. — Чтобы неповадно было.

— От этого варвар будет удивлён и расстроен, — совершенно серьёзно заявил Лулу, — но он навсегда запомнит, что в мире есть красивые и опасные женщины.

— Кекс! Кекс! — продолжал бесноваться Чувак К. Чувак.

— А вы как думаете, Фредерика?! — преувеличенно громко спросил Могусов, адресуясь к кому-то за спиной Вита.

Волков оглянулся. Напротив, в похожем закутке сидели две прекрасные дамы, Оча и Фредерика. Споря вполголоса, они увлечённо черкали стрелками и кружочками огромный чертёж или план здания. На вопрос парня никто не обратил внимания.

— Серафима Андреевна была здесь, — внезапно сказал пожилой джентльмен. — Совсем недавно.

— Спасибо, — машинально ответил Вит.

Он решил продолжать поиски и почти вышел из сумрачной залы, когда всё окружающее затуманилось. Мысли исчезли. Он начал терять сознание.

— Осторожно, — его кто-то поддержал.

«Музико-сан! — поразился Вит, узнавая маленькую японку. — А вот лицо у неё выбелено неровно. И серёжка в ухе точно как у Преподобной Фредерики — непонятная загогулина с зелёноватыми камушками. А сила в руках не женская…».

Одуряюще запахло духами. Вокруг поднялся гвалт. Дальше Вит ничего не помнил.

Серафима не знала — куда она бежит. Различные помещения рифмобара пролетали мимо. «Где здесь можно найти покой? — думала она. — Нигде!». Но, словно опровергая её мысли, следующая комната оказалась тихой открытой верандой. За ней был осенний садик, солнце и журчание ручейка. «Остановись! — сказал какой-то голос внутри неё. — Куда и зачем ты бежишь?». «Куда и зачем, да? — с сарказмом переспросила Серафима саму себя. — Я бегу от лжи и предательства!». «Кто тебе солгал? Кто тебя предал?» — непонятный внутренний голос продолжал задавать вопросы. «Все меня предали!» — возмущённо воскликнула внутри себя Серафима. «Это неправда!» — возразил голос. «Почему же это неправда?! Что тогда правда?» — в запале начала истерить Серафима, но вдруг задумалась.

— А в самом деле — куда и почему я бегу? — спросила она вслух окружающее пространство. — Кто меня предал?

«Твоя подруга Наташа, — ответил ей ещё один голос, уже какой-то другой. — И Вениамин.». Серафима вдруг поняла, что голосов у неё внутри очень много.

— А как они меня предали? — заинтересовалась она, пытаясь отстраниться от ситуации.

«Наташа предала тебя уже давно, — объяснил второй голос. — Со скульптором. А с Вениамином она предала тебя ещё раз совсем недавно. А Вит предал тебя с Наташей!». «Откуда это известно? Факты это подтверждают? — первый голос опять лез со своими вопросами и советами. — Надо во всём разобраться, а не психовать напрасно!». Второй голос только иронически хмыкнул.

— СТОП! — остановила собственное внутреннее помешательство Серафима и повторила вслух совет первого голоса. — Надо во всём разобраться!

«Но для этого тебе придётся поговорить с Наташей! — второй голос не сдавался. — Разве ты этого хочешь?».

— Нет! — созналась Серафима.

«Но это необходимо! — спорил первый голос. — Иначе останется полная обиженная неопределённость.»…

— И опять ты! — теперь уже возглас самой Наташи прервал спор голосов внутри Серафимы. — Неужели здесь нигде нельзя найти покой?! Который без тебя!

Наташа, едва войдя на эту же веранду, развернулась, собираясь уйти.

— Стой, — сказала Серафима. — Нам надо поговорить.

Наташа повернулась к ней.

— О чём?

— О Вениамине.

— Интересное дело, — Муза даже руками всплеснула. — Вениамин желает говорить только о тебе, ты желаешь говорить о Вениамине, но никто, никто не желает оценить моё душевное благородство!

— Давай присядем, — предложила Серафима. — В чём твоё благородство? Как ты заключила союз с ним в обход меня? Аделаида?

— Почему в обход тебя? — очень удивилась Наташа. — Ты же сама отправила меня в командировку в светлый Дом непредвзятой критики. Там я с ним по распоряжению творца и вступила в союз.

— Так он не писатель?

Наташа выдала длинное и очень выразительное «Ох-х…», которое должно было устыдить всех женщин, которые ничего не знают о своих мужчинах.