– Поэтому сейчас все продукты, а также вещи, которые вы считаете, что вам позже могут пригодиться, вы берете с собой. Грузите их на телеги, кладете в мешки. Не забудьте прежде, чем запрягать лошадей, их покормить, а то они не довезут у вас ничего. Весь скот вы также забираете с собой. Если вы посчитали, что вам это не надо, ваше право, не берите. Делаем все максимально оперативно, ваши кураторы к вам после подойдут и скажут, что делать дальше. Все, можно расходиться.

Денис подошел к нашей «капусте», посмотрев на наши усталые, заспанные лица, но довольные, что нам стало теплее, спросил:

– Вы без меня справитесь с погрузкой?

– Да, думаю, что это не так сложно, – отозвался Вова, – я правильно понимаю, что мы это делаем с другой командой вместе?

– Правильно, у вас, в общем-то, имущество одно на всех и есть, что-то личное, что вам дали, можете положить к себе в мешки. Мой совет – забирать все, даже если вам будет крайне лениво это паковать и потом тащить.

– Денис, нам выдадут что-нибудь еще потеплее? – уже я подала голос.

– Да, только вечером, сейчас вам только весу это прибавит, все равно двигаться будете. Все, идите, я скоро к вам подойду.

Мы нехотя все расцепились и побрели к дому. Тут уже хозяйничали другие ребята, собираясь в обратный путь. Вова с Костей отправились кормить скот и запрягать лошадей, Кирилл тоже отмазался от уборки, якобы там надо очень много всего грузить, и ушел за всеми во двор. А мы с Аленой и другими девочками принялись за сборку еды. Оставив часть вчерашнего хлеба вместе с водой на столе, мы пошли разбираться с мешками зерна.

– Мы их сами не вытащим, надо мальчиков звать, а то их там чересчур много собралось в хлеву. Я более чем уверена, что они никого не доили и кур не проверяли. Ален, ты можешь сгонять к ним, посмотреть, чем они там безумно важным занимаются? – попросила я одногруппницу.

– Да, конечно, – она схватила берестяную фляжку и выбежала.

– Из ведра туда перелей сразу, – крикнула я вдогонку.

– Я так и хотела, – отозвалась она.

Я не знаю, сколько прошло времени, я просто теряюсь теперь в нем, так как часы, конечно, у меня тоже забрали, но, вероятно, часа полтора – два. Мы сели за стол, немного перекусить, как зашел Денис.

– О, вот это трапеза. Я тоже хочу.

– Присаживайся, – протягивала я ему уже кусок хлеба, – молоко будешь?

– Нет, спасибо, я только хлебушек укушу, вам советую тоже уже поторапливаться. Скоро уходим. Все погрузили?

– Да, не так уж много всего и оказалось. Корову с козой так погоним, уже хворостину приготовили.

– А где Вера? – дожевывая, спросила девушка про свою кураторшу.

– Часть наставников уже ушла, поэтому я с вами пока остался. Доели? Все, выходим.

Мы встали из-за стола, собрав всю немногочисленную посуду и вышли. Я обернулась и окинула взглядом это незатейливое убранство дома, незаметно помахав ему рукой. Чувствую, что я еще сюда вернусь.

От росы лапти мгновенно намокли, но идти было гораздо теплее, чем просто сидеть, поэтому я вызвалась погонять хворостиной скот. Продвигались мы крайне медленно, постоянно кто-то то отставал, то чья-то курица сбежит, то коза решит, что ей пора на волю. В общем, путь, который мы тогда проделали меньше, чем за час, сейчас растянулся на часа два. Вскоре и Алена замерзла просто сидеть и попросила поменяться.

Я улеглась внутрь телеги, накрылась каким-то мешком из рогожки, и так, покачиваясь, смотря на небо и думая о том, скучают ли родители и Никита, незаметно для себя заснула.

Колокольный звон раздавался по нашему небольшому поселению, он проникал в каждый дом и будил каждого человека.

Я открыла глаза. Что происходит, откуда здесь колокола? Только вчера… Я не успела додумать, мои мысли высказал вслух парень из другой команды.

– Что такое? Нам же сказали, что мы сегодня будем досеивать озимые и доразбираться с орудиями труда. Что за звук?

– Мне кажется, что это призыв к тому, чтобы мы быстрее вышли из домов, что-то намечается, – спрыгивая с печки, сказала я.

Быстро надев лапти, завязав платок и надев душегрейку, я выбежала на улицу, за мной последовали все остальные. Здесь творилось полное столпотворение. Все бегали, как угорелые, выкрикивая что-то, до нас пока не долетела ни одна фраза, поэтому мы никак не могли понять, почему так меняются лица, посвященных в суть происходящего.

– Свергнем власть!

– Долой старый режим!

Дошел до нас заветный смысл наступившей суматохи.

Революция, прошептала я и бросилась к возвышению, где уже собирались люди.

Запахнувшись получше, я пробралась в первые ряды, чтобы слышать, что же говорит человек, который яростно размахивал руками с разгоряченным лицом.

– Мы не обязаны больше это терпеть. Унижение. Голод. Такие условия жизни. Долой царскую власть! Мы с вами сможем построить иное государство, где не будет богачей и бедняков, а все будут равны, каждый сможет получать заслуженную долю и жить, не боясь за своих детей и близких.

Сзади раздавались крики одобрения. Ребята вокруг меня, еще не до конца проснувшиеся, старались влиться в процесс, они тихонько переминались с ноги на ногу и кивали головами.

– Так вот, товарищи. Партия просит у вас поддержки. Цари уйдут в прошлое, и наступит новая счастливая жизнь.

На этих словах уже множество рук взмыло вверх с отчаянными возгласами, согласными на содействие.

– За мной, товарищи!

И толпа ринулась вперед, вслед за убегающим человеком. Свист. Еще свист. Я пригнулась. Никто снова не мог понять, что происходит. Мы упали ничком на землю. Кто-то сзади вскрикнул. Что?

– Сейчас у вас есть 5 минут, чтобы переодеться. Все необходимое у вас уже в домах. Кто будет медлить, уйдем без него. Разошлись! – повелительный голос привел нас в действие.

Какая-то девушка сидела и растирала ногу, рядом с ней уже столпился народ.

– Сейчас пройдет, бегом переодеваться, она догонит, – услышала я на ходу.

Мы вбежали обратно в дом. Одежда лежала на лавках подписанная.

– Революция прошла. Первая мировая, – заметил Костя. Рассматривая форму красноармейца.

– Что сейчас будет? – немного со страхом спросила Алена, уже снимая надоевший ей сарафан.

– Не знаю, там что-то со Стасей случилось, видела? Но вроде сказали, что скоро пройдет.

– Нет, не видела, надо будет потом с ней поговорить.

– Да, но в данный момент не до этого. Юбка? – я была крайне удивлена. – Юбка в военное время. О, ужас. Как в этом вообще можно что-то делать?

– А ты еще не привыкла к сарафану? – с усмешкой заметила одногруппница.

– Сарафан хотя бы длинный, а это короче. Ладно, потом разберемся. Я готова, бежим.

Мы вновь выбежали на улицу.

– Скорее, оружие раздают, – пронесся кто-то рядом.

– Какое оружие? – встрепенулась Алена.

– Видно, что нам сейчас придется стрелять или….

Мы подоспели вовремя, рассказывали правила пользования этим всем.

– Это не просто пейнтбол или лазертаг. При попадании некоторое время будет чувствоваться боль, как на реальном поле сражения. За это время фельдшеры должны будут вытаскивать раненых. Не успели, он может умереть (в нашем случае выйти из игры на совсем). После того, как его вылечили, он может дальше идти стрелять. Цель – захватить вон тот рубеж, за которым расположился противник. Желающие медики подойдите к Савелию, все остальные за мной.

В группе оставшихся были и Алена, и Костя, и кто-то еще. Они решили, что полезнее будут в тылу. Остальные бегом направились к полю неподалеку, где мы учились пахать землю. Как же я сейчас завидовала мальчикам в штанах, может быть, они сжалятся и девушкам тоже что-нибудь нормальное выдадут?

– В то время женщины еще не принимали участие в боевых действиях, но мы сделали исключение. Вы будете наравне с парнями, кто не готов к подобному, то лучше сразу пойти в фельдшеры.

Еще пара человек ушло назад.