Я всё равно поднимаюсь, скидывая её руки и не смотря на оборотницу, начинаю одеваться. Эвилин тоже встаёт и подойдя, дотрагивается до моего локтя.

— Всё в порядке? Между нами… всё хорошо?

Застегнув молнию на джинсах я вздыхаю и провожу рукой по лицу, скидывая какое-то непонятное ощущение от всего происходящего.

— Да, всё хорошо.

Смотрю ей в глаза и пытаюсь убедить в этом и себя. Но понимаю, что скорей всего это конец. Мне не нужны отношения. Мне не нужна привязанность кого-либо и к кому-либо. У меня свои планы на жизнь и в них не входит любовь и ей подобная чепуха. Эви мой охрененный секс и не более, как и я для неё. Был. Ну, а если теперь это что-то большее, то пора прекращать. Но об этом позже, сейчас есть более важные дела.

Спускаюсь вниз по скрипучим, деревянным ступеням особняка и следую в гостиную с облезлой краской на стенах и огромному слою пыли на поверхностях старой мебели. Все в сборе и луна на подходе. Дядя, что кровожадно скалится и отец, что смотрит с некоторым волнением. Я подхожу к нему и успокаивающе хлопаю по плечу.

— Всё будет в порядке, отец. Тебе не о чем переживать, — на что он кивает и прожигает взглядом своего бету, предупреждая, чтобы тот был не так жесток с его сыном. Я ухмыляюсь. — Ты думаешь, я не справлюсь?

— Я думаю, ты справишься. Но не могу исключать иного исхода и тогда… — осёкся отец.

Отец осёкся. Да, я знаю. В случае моего проигрыша, автоматически наследником становится сам бета, то есть Джош Шоу. Он самый сильный, после моего отца. И при таком раскладе, любая оплошность нынешнего вожака, станет для него последней. Любое послабление ведёт к битве, в который уже выживший становится альфой. Уже двести лет наша стая носит название "Чёрный Рид", и менять мы его не собираемся. На нашей фамилии основана эта стая, на ней она и останется.

Луна восходит и я мгновенно перевоплощаюсь. Нет Нэйта, есть только зверь.

Он следуют своим инстинктам и сталкивается в схватке с не менее внушающим своими размерами чёрным волком. Всё его туловище охвачено огнём, который вырывается наружу и терзает противника. Острые клыки вонзаются в шерстяную тушу, от чего соперник взвывает. Но не сдаётся. Он орудует когтями и лезвиями зубов. Удар, ещё удар. Со всех сторон слышится рычание и вой зрителей, но двух волков, которые вгрызаются друг в друга это не волнует.

Запах крови витает на поле, где идёт битва. На обоих монстрах уже нет живого места, но они продолжают сражаться. По местности разносится оглушающий рык и последний удар лапой, а потом и контрольный укус в мощную шею, свергают противника. Последний раз проскулив, он всем телом обмякает и валиться на залитую кровью землю. Он дышит и он жив, но драться больше не может. Он проиграл.

Но победившему волку не до его победы. Он сосредотачивает весь свой слух и обоняние на дуновении ветра, что принёс с собой звук тихих шагов и запах чего-то сладкого и будоражащего каждую клетку мозга. Это не оставляет выбора волку и это сильнее его. Он срывается в сторону своей добычи. Так он окрестил этот сладкий запах, который заполнил его всего.

Облизывается в предвкушении и несётся по сухим веткам, пробираясь сквозь заросли кустарников и стволов деревьев. Ещё и ещё, а запах всё насыщенней. А жажда всё сильнее. Наконец он на месте, но пока себя не выдаёт. Он хищник и пока он высматривает свою жертву. Тонкая фигура в чёрных тканях быстро ступает, пробираясь куда-то вглубь леса. Что-то бормочет себе под нос. Её голос манит волка. Её запах, который струится и проникает глубоко, делает зверя ещё более обезумевшим. Оголодавшим.

Глухое рычание и добыча источает волны первобытного страха. Это по телу монстра растекается небывалым наслаждением. Он хочет ещё! Бежит за добычей и победно скалиться. Она его! Ни куда не убежит, теперь поздно. Жертва совершила ошибку, ступив на территорию зверя. Теперь. Она. Его.

* * *

Сквозь пелену сна, чувствую, как кто-то тормошит меня за плечо. И тихий голос, который разрезает звенящую тишину в ушах.

*Нэйт…Нэйт, просыпайся…*

Резко сажусь, всполошив сухие листья, что уже опали с деревьев и стелились жёлтым покрывалом на холодной земле. Скидываю пару с себя и впиваюсь нахмуренным взглядом в младшего брата, который с любопытством сейчас за мной наблюдал.

— Ну, и как оно? Ты что-нибудь помнишь?

Единственное, что я помню, это пронзительная боль ломающихся костей, разрывающейся кожи и вкус на языке. Металлический, солоноватый. Всё ещё ощущаю его.

Медленно качаю головой и оглядываюсь. Если я сейчас в лесу, а не на койке нашего лекаря, это значит, что я одержал победу.

— Что ты здесь делаешь? Один? — хриплю не своим голосом. Горло жжёт и саднит, будто бы вчера мне в пасть заливали раскалённый сплав железа.

Брендон садиться рядом и тяжело вздыхает.

— С раннего утра тебя ищут, а мы с Ари приехали с дедушкой. Присутствовать нельзя, хоть после увидим, — кладёт мне на колени пакет. — На вот, одежду тебе прихватил.

Медленно поднимаюсь и морщусь от боли в боку. Чувствую на лице засохшую кровь, что раздражающе стягивает кожу. По всему телу ощущаю всё ещё сочащиеся раны. Зрелищная должно быть была битва. Преодолевая боль, хромая двигаюсь в сторону озера, запах воды которого глубоко втягивают ноздри. Нужна вода. Сейчас мне нужна вода.

— Обещаю, позже испытаешь всё на своей шкуре, — не оборачиваясь хриплю брату, и иду дальше.

Выхожу из зарослей и глаза ослепляют лучи восходящего солнца. Щурюсь и медленно ступаю в холодную воду. Погружаюсь с головой и чувствую, как всё внутри оживает. Раны затягиваются и тело наполняется силой. Вода — источник жизни. И в нашем случае это более чем буквально.

Выхожу из воды и понимаю, что это не долина Хэмпсов. Другое место. Видимо волк вчера вдоволь насладился свободой. Одеваюсь в привезённые братом вещи и вижу отца и Эви, которые обеспокоенные видимо моей пропажей, пробирались сквозь стволы деревьев.

— Слава богине, Нэйт! — набрасывается с объятиями оборотница, а отец облегчённо улыбается и хлопает меня по плечу.

— Поздравляю, сынок! Я горжусь тобой.

Я сдержанно киваю на слова отца, а Эви тем временем впивается мне в губы с поцелуем. Но я отстраняю её, потому что волк внутри начинает угрожающе рычать. Да и мне сейчас не до нежностей. Пока Эви обиженно поджимает губы, я так же хлопаю отца по плечу и на ходу кидаю:

— У меня дела.

Ричард Рид хмыкает, а я уже чёткими шагами направляюсь в сторону, откуда доносился глухой звук мотора.

Местность, куда я вчера забрёл, находилась в нескольких десятках километрах от долины Хемпсов. Вокруг ни души, лишь просторы полей и лесов. На поиски в эту местность приехали на двух машинах. Сажусь в ту, где нет Эвилин, но есть Леон, и облегчённо выдыхаю.

— Отменно вчера повеселились! — поворачивается в мою сторону и толкает меня в плечо.

Я слабо улыбаюсь и вновь киваю.

— Да, отменно.

Нет удовлетворенности. Нет радости. Лишь такая же чёрная пустота внутри, питаемая яростью и желанием отомстить. Но в течении дня, что-то чуть ощутимое всё же тлеет внутри. Ощущение новой зацепки. Откуда-то я знаю, что мне нужно вернуться в долину Хэмпсов. Я что-то упустил. И теперь это что-то, с каждой секундой тлеет всё больше и вскоре начинает полыхать слепой надобностью.

Учёбу я в этот день, естественно, пропустил. Как планировал пропустить и на следующий. Спать ложусь в полной решимости, завтра же с утра отправиться в то место, где проводился обряд. Особняк. Лес. Не знаю. Но точно знаю, что что-то найду.

* * *

Ни кому не говорю о своей поездке. Все ещё отходят от праздника, а я срываюсь в нужном направлении. Километр, десять, пятьдесят и я на месте. Солнце только восходит, а я уже иду по следу. Останавливаюсь временами и прикрывая глаза глубоко втягиваю какой-то странный запах. Мгновенно мозг пронзает разрядом от проникшего в лёгкие аромата. Резко раскрываю глаза и рыча скалюсь. Это не может быть правдой. Её не должно было быть в этом лесу!