— Селли…я не могу встать. Температура почти сорок, — голос подруги доносившийся из динамика телефона, больше напоминал скрип несмазанных качелей, чем голос девушки. Я мгновенно остолбенела, понимая, что последует дальше. — Извини, крошка, — хриплый, продолжительный кашель, а я поджимаю губы от досады и беспокойства за подругу.

— Ничего, дорогая. Лечись, здоровье важнее. — медленно спускаюсь и потираю лоб. Вот это засада!

— Сделай как можно больше фото, завтра жду полного отчёта. Удачи, Селли.

— Выздоравливай, Крис.

Кладу трубку и обдумываю другую компанию себе на вечер. Кейт сразу сказала, что не сможет. Очередное свидание. Обзваниваю ребят из редакции, но кто-то уже либо спит, а кто-то, конечно же, занят. Учитывая, что это не просто вечеринка, то и позвать я могу не любого человека.

— Это фиаско, — тихо выдыхаю и облокачиваясь о пирилу, почти решаю свернуть операцию. Но потом я вспоминаю этот будоражащий взгляд и ноги сами несут меня ниже по лестнице. Не могу. Не хочу даже себе признаваться, но похоже, я больше желаю туда попасть не из-за статьи и мести, а потому что он там будет. Дура ты, Селли! Влюблённая дура!

Прохожу в гостиную, где тихо потрескивал камин, возле которого на кресле восседал папа. Как обычно весь в работе и уставший. Снимает очки, трёт переносицу и в этот момент я подхожу со спины и крепко обнимаю его за шею.

— А, дочка. Ты куда-то собралась? — я киваю на его вопрос и прижимаюсь ещё сильнее. Мне нужно получить сейчас дозу папиных объятий. А папа смотрит на часы и устало вздыхает. — Селли, но уже восемь вечера, а завтра на учёбу.

— Пап, обещаю недолго. Я как истинный журналист, поехала добывать информацию, — хихикаю, целую в щёку и произвожу контрольный выстрел в строгость родителя. — Я очень люблю тебя, пап.

Мы с папой рассмеялись и он гладя меня по руке, всё же кивнул.

— Ну, хорошо. Будь осторожна и я надеюсь, ты едешь не одна? Кто с тобой будет?

— Конечно, нет. Со мной будет Кристина, — нагло вру, потому что уверена, что ничего плохого не случится и Кристи не придётся отдуваться перед моими родителями, если им вдруг придётся ей звонить.

Сажусь в машину, глубоко вдыхаю и выезжаю за ворота. Дорога предстоит долгая. Долина Хемпсов находится в часе езды от города.

Еду по ночной дороге, окружённой густым лесом и мной всё больше овладевает волнение. Я заявлюсь туда без приглашения, да ещё и одна. Как они отреагируют? А как я себя буду чувствовать среди этих людей, которые не приходятся мне друзьями? Что мне сказать? Что проезжала мимо и решила заглянуть на огонёк? Что слежу за ними? Вот блин! Решаю сначала понаблюдать издалека, а потом по ситуации уже решить, стоит ли туда вообще соваться.

Оборачиваюсь на подарок лежащий на заднем сидении и думаю, что вручить его нужно будет в любом случае. — Таки у Нэйта праздник сегодня.

Я не ошиблась, когда думала, что их вечеринка будет проводиться именно в этом месте. Паркуюсь недалеко от стоящих в ряд машин и байков, и выхожу на улицу. Лёгкий ветерок обдувает мне лицо, проникая в нос свежестью хвойных деревьев. Вокруг такая тишина и покой, что в теле мгновенно расползается блаженство. Где-то вдали слышен крик совы и еле слышные звуки проезжающих машин.

Вечеринка, как я и думала, проводится в старом особняке семьи Хэмпсов, в честь которых и названа долина. Об этом месте знают все местные жители. История, что витает над этим местом — старая и вселяет ужас в туристов. И мало кто суётся сюда, но Нэйт и его друзья, похоже, не из боязливых, как получается и я.

События происходили примерно сто лет назад. Большая семья переезжает в Батон-Руж из Калифорнии. Они богаты и владеют компанией по лесопереработке. Всё отлично. Три дочки и два сына, что посещают местную школу. Но в один солнечный, воскресный день происходят дьявольские события. Глава семьи — Ричард Хемпс, убивает всю свою семью. Рубит топором. На мелкие кусочки. А потом сам вешается в этом же особняке, в спальне одной из дочери.

В интернете об этом нет никаких упоминаний. Но люди и так неплохо справляются с распространением информации. То событие до сих пор холодит кровь в жилах. Но это не самое страшное! Говорят, в лесах этой долины бродят неупокоенные души убитых детей и их матери. А в особняке так вообще творится всякая чертовщина. По рассказам местных жителей, тот, кто войдёт в этот особняк, выходит оттуда уже с повредившимся рассудком!

Но, как по мне, всё это страшилки для рассказов у костра. Не верю в призраков и во всю подобную чепуху. Я скептик и считаю, что стоит бояться лишь людей в этом мире.

Беру коробку в руки, закрываю машину и осторожно ступая по узкой тропинке, следую к лесу. Да, дороги до самого особняка, как я поняла — нет. Поэтому придётся топать на шпильках через эти заросли. Но ничего, соберусь с мыслями пока добираюсь.

Но моё воодушевленно постепенно улетучивалось. Брожу уже минут десять, а никак не могу добраться до места.

Вокруг лишь темнота, освещаемая жуткой, полной луной. С этим местом что-то не так, теперь я это чувствую! С каждым шагом дыхание становится всё прерывистей, а сердце колотится, как сумасшедшее. Но я не сдаюсь, пробираюсь по сухим веткам на каблуках, всё больше ускоряю шаг и всё больше в страхе оглядываюсь. Ещё чуть-чуть, я уверена ещё чуть-чуть. Чёрт, почему здесь нет дороги, а лишь узкая, полная препятствий, тропинка?!

Шуршащий подол платья, беспрестанно цепляется за ветки небольших кустарников, а я теперь считаю эту затею со слежкой, необдуманной и безумно глупой. Не хватало ещё заблудиться!

От пронзительного воя, внезапно оглушившего этот бесконечный лес, я вздрагиваю и резко останавливаюсь. Часто дышу и быстро оглядываюсь. На мгновение воцаряется такая тишина, что слышно лишь собственное дыхание и как грохочет сердце в ушах. От резкого порыва ветра я отшатнулась и в этот момент, где-то совсем рядом, раздалось негромкое, звериное рычание.

Страх, подобно тысячи кинжалов, вонзился мне в сердце, окатил с ног до головы чем-то леденящим и обратился в неопределимое желание бежать. Бежать без оглядки, не чувствуя боли от царапающих ноги веток. Бежать сломя голову и почти подворачивать ноги. Не смотреть, только бежать. Я не чувствую своего тела, оно двигается благодаря одному инстинкту. Инстинкту самосохранения.

Коробка перевязанная лентой давно выпала из рук, которые сейчас с сумасшедшим рвением прочищали мне дорогу, отодвигая эти колючие ветви какого-то растения. Ноги попеременно ступают будто по пустоте, от чего, как бывает во сне, кажется, что бегу слишком медленно. Будто они повязали в чем-то, и хочется ускориться, ещё и ещё выполняешь движения, но всё тщетно.

Этот утробный и ужасающий звук, преследует меня по пятам. Постепенно приходит понимание, что мне не скрыться! Очевидно я слабее, а за мной гонится хищник. О, Боже! Я не хочу так умирать! Я совсем пока не хочу умирать! Слышу, что он совсем рядом. Всё же оглядываюсь, и дыхание вновь перехватывает. Жёлтые глаза. За долю секунды, что мой панически бегающий взгляд выловил в этой кромешной темноте, были жёлтые, светящиеся глаза.

Он может нагнать меня прямо сейчас! Наброситься и растерзать! Но он будто бы играет со мной!

Я лёгкая добыча, за которой так интересно наблюдать. Которая так упрямо верит, что ей удастся скрыться. Слёзы в глазах не дают в полной мере рассмотреть препятствие под ногами, и запнувшись о торчащую ветку, я с визгом падаю. Снова не чувствую боли от разодранных ладоней и коленей. Быстро переворачиваюсь на спину и начинаю ползти задом. Слёзы хлещут, а голос срывается.

— Нет!… Пожалуйста, не надо! — в отчаянии кричу, на что ответом мне стаёт, теперь оглушительный рык, от которого каждая клеточка внутри меня начинает вибрировать.

Я зажмуриваюсь до белых точек, в надежде проснуться от леденящего кровь сна, но ничего не происходит. Не прекращается, потому что это не сон! Когда я вновь открываю их, передо мной оказывается нечто. Это нечто похоже на волка, только волка невероятных размеров.