— Быть того не может. — прошипел другой я. — Мы всех качественно убивали.

— Ладно. Идем.

Я первым сунулся в лаз с кинжалом и перцем наперевес. Хотя освещение в логове было тусклым, его хватило, чтобы убедиться в отсутствии крупных хищников. Даже шавкодранки не пришли на запах крови. Похоже, они боялись углубляться в руины. А вот насекомые древних развалин не опосались. Крупных мух в логове собралось предостаточно. Источником шума оказался каким-то чудом выживший, но сильно подраненный эвок. Уродец бесцельно лазил по трупам собратьев, изредка тыкаясь в горы хлама. По его морде, покрытой коркой запекшейся крови, ползали крупные золотистые насекомые, похожие на что-то среднее между мухой и цикадой. Уродец не обращал на них никакого внимания. Подволакивая хромую ножку, он полз вперёд, подвывая и тараща на меня единственный глаз. Живой. Живой, вопреки всем ранам. Это зрелище вызвало у меня острейший приступ отвращения и гнева. Отвернувшись, я достал из кармана куртки зимние перчатки, надел их, чтобы не содрать кожу о ржавый металл. В обе руки взял увесистый железный прут. Фрагмент какой-то древней конструкции, что уродцы притащили в своё логово.

— Мой товарищ, часть меня лежит сейчас мертвый в крипте, а ты, сука, еще живой⁈ — обвинительным тоном произнес я, прежде чем с силой обеих рук и вложением веса обрушить прут на голову уродца.

Мухоцикады покинули насиженные места. Их рой взвился, заставляя меня отмахиваться и щуриться. А когда насекомые улетели подальше, то я ударил опять. И ещё раз, и снова, и снова. Уродец завалился на спину. Тогда я наклонился и бил от всей души, пока не проломил существу череп.

— Фаталити. — прокомментировал ситуацию другой я, который мне светил телефоном. — Слушай, может мне кажется, но все эти уроды… какие-то недостаточно мертвые. Приглядись.

Я отбросил окровавленный прут, снял перчатки и взялся за телефон. Свет фонарика выхватывал одну тушку уродца за другой. И правда. Как живые. Точнее, они реально живые, хоть и не шевелятся. Раны от уколов у многих почти затянулись.

— Они что, бессмертные? — растерянно спросил я.

— Пес его знает. Сюда посмотри!

Напарник выхватил светом парочку обгорелых эвоков, лежащих один на другом. Я пригляделся и вздрогнул.

— Они срослись. — вырвалось у меня и тошнота подступила к горлу.

Этот мир… Этот трижды поганый мир будто пытается каждый раз удивить меня своими «чудесами».

Два дохлых эвока срастились между собой. Трупики теперь объединял слой какой-то белесой плоти, совсем непохожей на их собственную.

— Тела магов в саркофагах не гниют. — произнес другой я. — А помнишь того, у которого саркофаг лопнул? Он разросся. Магическая регенерация продолжала наращивать ткани уже мертвого тела. Эти уродцы тоже защищены какой-то силой. Но, надеюсь, что мозги у них мертвы. Если так, то проблем они не создадут. Давай обыщем здесь все, а потом уберемся куда подальше.

Я оглядел залежи хлама вокруг.

— Да тут эти завалы надо неделю разбирать. Хотя пробежаться глазами, конечно, не помешает.

Телефоном светить не стал. Заряда осталось процентов сорок. Надо экономить энергию. В итоге мы начали обыск логова в тусклом свете красноватых кристаллов на потолке. Обстановочка вокруг была такая, что никакие комнаты страха не нужны. Багровые тона, на полу куча обгорелых уродцев, по которым с неприятным шелестением лазят насекомые. Мухоцикады нас не атаковали. Думаю, они трупоеды. Такие насекомые в моем прошлом мире обычно лишены яда.

Камешки, осколки керамики, посуда, обрывки полуистлевших книг, а вот эту арматурину можно с собой взять. Увесистая, но не такая тяжелая, как ломик, которым я расколол черепушку недобитку. Пригодится как дробящее дополнительное оружие. На будет только рукоять чем-то обмотать, иначе без перчаток можно руки ободрать.

— Глянь!

Другой я подозвал меня к одной из картин, подсветив ее мобильным.

— Узнаешь?

Тот чародей из подвального склепа. Только вот тут он был в трех экземплярах. Каждая копия изображена в чуть иной позе и с другой эмоцией на лице. Так вот, значит, чьим наследием мы пользуемся. Однако в склепе лежит только один труп. Даже если представить, что в разбитом саркофаге тоже был он, то где третья копия? Валяется в каком-нибудь темном уголке руин или под завалами?

Мы продолжили поиски. Обнаружили широкий нож без ручки. Лезвие почти не пострадало от ржавчины. В принципе, если найти подходящую палку, то можно сделать дротик. Правда, метать мы их не очень умеем, но надо учиться.

Я уже почти устал от поисков в тусклом освещении, когда в задней части логова заметил еще один алтарь эвоков. Множество блестящих осколков стекла, увядших и уже давно засохших растений, а также прочая белиберда были выложены около чего-то, накрытого грязной, местами истлевшей тканью. Чего-то очень похожего на… силуэт человека. Я включил фонарик. Да. Сомнений быть не может. Под тканью точно лежит что-то гуманоидное.

— Братан, возможно, мы нашли третье тело колдуна. Хотя нет… Мелковат. Подойди.

Мы оба склонились над тканью.

— Ну что? Вроде бы не воняет. — констатировал другой я. — Или там уже мумия, или нетленное тело. Глянем?

— Ща.

Я надел на левую руку перчатку и аккуратно отодвинул ткань с лица покойного. Точнее покойной. Лицо оказалось женским и совершенно нетронутым гнилью. Лишь глубокий слой пыли осел на темных волосах, собранных сзади в пучок. Я полностью сдернул покрывало. Перед нами оказалось тело молодой девушки, в пыльном, но вполне изящном черно-белом наряде.

— Жаль, что мертвая. — вздохнул я.

— Погоди. — другой я провел ладонью по лицу и шее девушки, смахивая пыль.

— Думаешь, мы уже достаточно опустились до некрофилии?

— Она не мертвая. — усмехнулся другой я. — Она никогда и не была живой. Потрогай.

— Ну… Ладно.

Я повел ладонью по лицу. Гладкая, наверное даже слишком гладкая кожа. Ущипнул. Или не кожа? Потрогал шею. Вот там различия с человеком были уже заметнее. Вроде похоже, но чуть тверже чем следует. Внутри не просто мышцы.

— Дай попробую ее поднять. — Другой я попытался подхватить девушку и усмехнулся. — Она раза в два тяжелее, чем положено. Перед нами не труп древней волшебницы, а целая версия мистера Половинкина. Робот, андроид, синт, голем. Выбирай любой вариант.

Я закрыл глаза но точек активации на девушке-андроиде не обнаружил. Надо ли нам вообще ее включать? Вдруг окажется такой же неадекватной как Половинкин, который до сих пор валяется где-то в руинах.

— Она может принести большую пользу или большой вред.

— Или вообще оказаться небоевой моделью. — отметил другой я.