— Ты мне скажи, где ты взяла сонный шарик? — мамин голос показался чужим.

— У тети Таи стащила, — пришлось признаваться.

— За выходку будешь наказана. Ты знаешь, что некоторые артефакты опасны для простых людей. Ты могла убить парня. Чем ты думала?

Камила пожала плечами и опустила голову.

— Прости, мам. Он сильно приставал, я и сбежала.

Мама рассмеялась. Открыто и раскатисто.

— Как ты ребенка заводить собираешься? Ты или решайся, или оставайся…

— Монстром навсегда? — перебила ее Камила и скрипнула зубами. — Это ты хотела сказать?

— Открой дверь, — вздохнула обреченно мама. — Мне сложно говорить с тобой через стену.

— Нет. Уходи! И его прогони! Я ничего не хочу! Видеть никого не хочу!

— Ка-а-ами, — угрожающе протянули с другой стороны, — спускайся. Пообедаешь с нами, а дальше посмотрим.

Мотнула головой и спрыгнула со стола. Для страховки перевернула ладонь и, не прикасаясь, потянула и шкаф к двери. Сегодня силы так и плескались через край. Тяжелый осиновый мебельный гарнитур повиновался, будто картонный.

— Уходи! — закричала сквозь слезы Камила и сжала кулаки.

— Как скажешь! — мама стукнула по двери ладонью, и стук каблуков по лестнице быстро удалился.

Дэй побежала в ванную и нависла над умывальником. Здесь оставалось маленькое узенькое зеркало, что она еще не смогла разбить. Ей нужно было помнить, какой некрасивой родилась. И она помнила. Каждый день помнила. В светло-карих глазах полыхал огонь, а черные отметины переливались красным серебром. Так всегда случалось, когда Ками выходила из себя, и сегодня она просто не могла успокоиться.

Злоба и ярость просыпались в крови и толкали на безумие. Ринулась к зеркалу и замолотила кулаками по стеклу. Со всей дури бросала в него баночки, крема, мыло. Пальцы плясали и крутились в воздухе. Вымоталась, когда на полочке не осталось даже ватных палочек. А зеркало, проклятое, не разбивалось. Защита тети Вали, как всегда!

Ками ринулась в комнату и долго выбрасывала из комода шмотки. В глубине одного из ящиков стояла коробочка, в ней звонко катались несколько неиспользованных шариков. Синий — это сон, зеленый — быстрое лечение мелких ран, желтый — снять заклятие, а красный… Камила знала для чего красный, но никогда его не трогала. Таисия приносила эти наборы часто, почти как пилюли от разных напастей. Мама плохо спала, Камила то и дело разбивала руки и колени, и сил на восстановление не всегда хватало, а желтые пригождались, когда младшая чудила с навыком новых приобретенных заклинаний. Они давались ей очень тяжело. Легче было предметы двигать, чем усмирять эмоции, вызывать блоки защиты и прочей ерунды. Потому отмена несуразного волшебства была полезной в их доме.

Дэй взяла двумя пальцами красный камушек, похожий на огромную бусину, и долго глядела сквозь него. Кровавые блики задрожали на окне и стенах. Неужели такой же использовали на Антоне? Вряд ли. Зачем их маме столько? В каждом наборе было по несколько штук, и мама их быстро прятала, будто боялась, что дочь узнает правду. Да только смысла не было. Когда ты находишься в доме столько часов, всегда найдешь момент, когда можно украсть артефакт так, что никто и не заметит. А пытливый ум обязательно добирался до сути, Камиле не нужно было спрашивать

— она знала на все ответ. Это было даже по-спортивному интересно. Но сейчас Ками швырнула на дно коробки красный артефакт и взяла желтый.

Встала напротив зеркала и долго смотрела себе в глаза. Тошно было и хотелось раствориться в воздухе, чтобы не видеть уродства. Ведь Антона магия влечения привлекла! Ками не верит в чудеса, потому что такие, как он, никогда не смотрели в ее сторону. Она пробовала. Это мать думает, что заперла ее в особняке, а Камила уже несколько лет умела выбираться в поселок и бродить пустынными ночными улицами.

Антон ходил из угла в угол и не мог даже представить, что ожидание так затянется. По ощущению прошло около часа. Желудок выл и бурчал, как сумасшедший, горло от сухости превращалось в ком гвоздей. Женщина, что была у тети Таи в гостях и оказалась заказчицей, ушла очень быстро и попросила, а точнее, заставила, ждать. Пришлось ждать. Еще бы знать, чего или кого.

Через полчаса в гостиную зашла еще одна женщина в легких коттоновых брюках и пестрой блузке. Невысокая шатенка с веснушками, с милой улыбкой и крошечной родинкой на правой щеке. Она преставилась Валентиной, семейным врачом семьи Дэй. Шилов кивал и старался сдерживать улыбку, пока она рассказывала о прекрасной погоде за окном, а когда подошла вплотную и неожиданно взяла его за руку, опешил. Даже шевельнуться не смог. Все они тут какие-то странные, потому Антон решил, что выполнит задание и сбежит с чистой совестью.

— Ты должен надеть на нее браслет незаметно. Струсишь или оплошаешь — награду не получишь, — дернув его за пальцы, быстро проговорила женщина и с ласковой улыбкой отвернулась.

Антон не успел даже пикнуть в ответ, как дверь плотно закрылась и оставила его одного. Он даже не был уверен, говорила ли женщина, или ему почудилось. Тряхнул кудрями и запустил в них вспотевшие пальцы. Хотелось дернуть патлы, чтобы проснуться. Или прийти в себя. Как-то после вчерашней текилы было совсем нехорошо.

Еще несколько минут Антон стоял у полки с книгами и глазел на фарфоровые статуэтки, расставленные между толстыми талмудами «Физиогномики», «Астрологии» и «Психологии». Фигурки были страшные и жуткие. Будто скопированы из фильмов ужасов. От одного их вида мурашки ползли по спине и заставляли Шилова ежится. Вот же извращенные вкусы у людей!

В кармане между пальцами перекатывались бусины браслета. Они холодили руку и немного успокаивали. По договору именно его нужно было надеть на нужную девушку на вечеринке, но Шилов отвлекся на красотку в красном и…

Тихие шаги по деревянной лестнице вырвали его из раздумий.

Обернулся.

Она стояла на лестнице, вцепившись тонкими пальцами в перила и опустив голову. Лицо прикрывали каштановые волосы, а гневный взгляд ковырял Антона, будто кинжал. Точнее не гневный, а яростный. Будто испепелить хочет. Неужели он так некрасиво ушел прошлой ночью?

Потер подбородок и ступил ближе. Девушка выбросила руку перед собой и безмолвно попросила не двигаться.

— Камила? — прошептал Антон порывисто.

Лицо девушки прикрывала та же маска, что и на вечеринке. Неужели, она и есть дочка хозяйки дома? Та самая, что училась за рубежом. Неужели именно ей он должен браслет нацепить? Но зачем?

— Уходи… — тихо сказала она и показала на дверь коротким кивком.

Антон опустил голову и закусил щеку. Точно, вел себя, как свинья. Вот красотка и обижается теперь.

— Извини, если вчера чем-то обидел, — выпалил, и голос почему-то задрожал. — Я…

— помялся Шилов. Искал нужные слова, но не находил. Что говорить, если ни черта не помнит? — Если хочешь, я уйду, но позволь узнать тебя поближе…

Антон сам не верил, что сказал это. Будто слова не с языка, а из души вырвались.

Камила наклонила голову и коварно ухмыльнулась.

— Это еще зачем?

Ее красный атласный халат переливался от света из окна и оттенял роскошные волосы пурпурно-кремовым. Широкая радужка казалась золотой, а кожа щек коралловой. И черная, как ночь, маска выделяла форму глаз и их глубину. Как же она волновала его! Именно эта неприкрытая таинственность, будто девушка уникальная роза из дикого сада. Желание сорвать такой изысканный аленький цветочек было непреодолимым.

Высокая грудь поднималась от дыхания, а осиновая талия переходила в аппетитные и упругие бедра. Шилов пошевелился, потому что еще миг, и опозорится, как пацан.

— А зачем люди знакомятся? — хмыкнул Антон, шагнул вперед и проигнорировал защитный жест девушки. Глаза в глаза, и в такт дыхание.

Камила не шевелилась, будто приросла к ступенькам, тонкие пальцы отчего-то побелели.

— Разные могут быть причины, — пролился на него голос. Мягкий, с ноткой иронии. Густая бровь выглянула из-под маски и тут же спряталась.