1. Падение

«Какого хрена?!» — единственная цензурная мысль, пришедшая в голову после падения. Я сидела в огромной луже, почти полностью занимающей весь тротуар, еще не вполне осознавая всю плачевность положения. Это была уже не совсем лужа — вода большей частью испарилась, а грязь загустела и приобрела консистенцию густой сметаны. Такой теплой и мягкой, что это даже могло бы быть приятным, если принимать грязевые процедуры в SPA-салоне, а не среди бела дня в центре города. Сзади кто-то неприлично заржал.

Я вышла из прострации и снова огляделась — с одной стороны возвышался бордюр, с другой осталась лишь узкая полоса сухого асфальта. Черт же меня дернул обходить лужу слева! Надо было идти по бордюру, но побоялась, что равновесие не удержу. А тут удержала, два раза. Наверняка, со стороны это выглядело феерично. Особенно взмах руками, в тщетной попытке удержаться за воздух, когда нога, опрометчиво ступившая на корочку подсохшей сверху грязи, поехала вперед, лишая меня опоры.

На состояние одежды смотреть было страшно — любимые светлые брюки, частично блузка, и даже новенькая летняя сумочка оказались покрыты толстым слоем густой серой субстанции. А я шла на важное собеседование, между прочим! Мне не привыкать попадать в идиотские ситуации, но такое, хвала Вселенной, случалось нечасто.

В прошлый раз подобный позор я переживала лишь однажды — на летних каникулах после девятого класса. Я чувствовала себя офигенно взрослой. Нога доросла до тридцать шестого размера, а значит — больше никаких дурацких детских сандалий! И я с воодушевлением начала брать «напрокат» мамину обувь — благо, она не возражала, а размер ноги у нас теперь был одинаковый.

Весь июнь я добивалась ровного загара, чтоб охмурить своими красивыми бронзовыми ногами соседского Мишку. Пожалуй, этой частью своего тела я даже немного гордилась, поэтому в тот день нарядилась в новые шорты — из ткани чудесного шоколадного цвета, с кармашками из сине-зеленого бархата и с пояском на пряжке. Эту прелесть сшила мне бабушка, пожертвовав своей юбкой, которую носила еще в пору работы в сельсовете — она была той еще модницей в молодости, а на пенсии перекраивала сохранившийся винтаж во вполне современные вещички.

Вечером у нашей компании планировалась тусовка на речке — костер, гитара, пиво, пока взрослые не видят. А мама, заметив, что я куда-то намылилась, попросила пойти загнать теленка, который пасся на поляне за огородами. Время поджимало, и переодеваться туда-сюда я не успевала. Пришлось всей такой красивой идти с хворостиной, открывать загоны, и тащиться за теленком, перепрыгивая результаты жизнедеятельности крупного рогатого скота.

Уж не знаю, что тому теленку взбрело в голову, может, его муха укусила, или что под хвост попало, но в какой-то момент, когда я ласковыми словами привлекала его внимание, пытаясь заманить в загон, он опустил голову, выставив вперед широкий лоб, и понесся прямо на меня. Я, испугавшись, отскочила в последний момент — он хоть и малыш безрогий, но довольно тяжелый, и от прямого удара в живот, который мне грозил, останься я на месте, можно было заполучить разрыв селезенки, или еще чего, не менее приятное. И, конечно же, упала, шлепнувшись задницей прямо в свежайшую коровью лепешку.

Вот и сейчас я чувствовала себя примерно так же, как в тот день — мои планы и смелые надежды вмиг перечеркнуло одно неловкое движение. Но тогда свидетелем моего позора был только теленок да парочка куриц, а сейчас… Хотелось плакать или истерически смеяться, но все же пришлось взять себя в руки и, наконец, подняться. Лужа, не желавшая выпускать меня из своих теплых объятий, издала непристойный чвакающий звук.

«Это фиаско, братан». Грязь падала с меня кусками, обтереться шансов не осталось, даже если бы я смогла своими чумазыми руками добраться до влажных салфеток, покоящихся в недрах белой сумочки. Чудесной сумочки из лакированной кожи, с желтыми вставками и ручками, с цепочками на отделке. Сумочки, на которую я облизывалась неделю, до того, как решила раскошелиться. Хоть она и продавалась в магазине конфиската, стоила запредельно дорого для вчерашней студентки, перебивающейся случайными заработками. И я решилась на покупку, в надежде, что в ближайшее время устроюсь на работу.

Ничего, грязь — не мазут, все можно отмыть — и сумочку, и себя, и одежду. Главное, добраться до санузла. В общагу идти слишком далеко, я уже почти добралась до банка — осталось только дорогу перейти. Там меня ждут на собеседовании. Бли-и-ин!

Единственное приличное место, где нашлась вакансия, и куда могут взять без опыта работы. Отменю встречу — больше не позовут. Хотя, если в таком виде заявлюсь — тоже не позовут. Но не тащиться же несколько километров вот так? Придется все-таки идти в банк и похерить свой шанс на приличную работу.

К сегодняшнему моменту я стала специалистом по собеседованиям, уже знала, что означали все эти «мы Вам позвоним». Нет, не позвоните. Вакансий немного, и везде нужен опыт, везде! А где его успеть получить вчерашней студентке? Даже на копеечные должности молодых бездетных не берут — «вдруг Вы забеременеете?». Я уже успела пожалеть, что не родилась мальчиком — все одногруппники, с кем я плотно общалась, уже устроились. А девчонки ходили стайками по одним и тем же вакансиям.

На одно из таких интервью я добралась очень злой — офис сложно было найти, он ютился между оптовыми базами и складами, на втором этаже, на который пришлось подниматься с улицы, по крутой металлической лестнице, а потом еще петлять по темным коридорам, спотыкаясь о задравшийся линолеум, клочками закрывающий дыры в еще более древнем покрытии. А, наконец, добравшись до двери, с названным мне по телефону номером офиса, я обнаружила под ней еще пять девчонок, подпирающих собой стены. И две из них — с моего потока! Назначили одно и то же время для шести человек, и оставили дожидаться в проходе, где даже присесть некуда. А этот козлина еще и опоздал. Мы с девчонками все кости ему перемыли за те полчаса, которые провели в ожидании явления Христа народу.

К моменту, когда виновник наших моральных и физических страданий наконец пришел, моим взглядом можно было убивать. Я из принципа дождалась своей очереди, зашла к этому… директору, и высказала все, что думаю о таких вакансиях, такой организации встречи и немного о нем лично, позволяющем себе вопиющую непунктуальность. Естественно, мне отказали, посоветовав с такими амбициями пойти куда подальше и поискать что получше.

И я пошла. И еще очень долго ходила. А потом увидела это объявление. Специалист по финансовому мониторингу в банк, высшее образование в сфере финансов, опыт работы желателен, но необязателен. Конечно, требований к сотруднику там предъявлялось немало, но мое резюме восприняли вполне благосклонно. Я даже побеседовала по телефону с потенциальным начальником, он подтвердил, что его не смущают ни возраст, ни пол, и назначил очную беседу.

Куда я и собиралась явиться при параде и сразу произвести впечатление серьезной молодой женщины. Ну что ж, сейчас произведу. Неизгладимое.

2. Мокрая курица

Кое-как обтерла руки друг об друга, стряхивая грязь, которая уже успела подсохнуть. Штанам и блузке сейчас не поможешь, разве что с разбегу об забор удариться, может что и отвалится. Ха-ха.

Не обращая внимания на озирающихся прохожих, перешла дорогу и направилась к четырехэтажному зданию со строгой лаконичной вывеской. Банк занимал три первых этажа. На первом этаже обслуживание физических лиц, на втором — юридических, а что размещалось на третьем, я не знала, видимо управление, потому что мне сказали идти именно на третий этаж.

По телефону я уже выяснила, что из клиентского зала туда не попасть, и пошла к служебному входу. Нажала кнопку домофона, представилась и открыла тяжелую металлическую дверь под пиканье разблокированного магнитного замка. Внутри оказалась только лестничная клетка. Никаких людей, никаких дверей — стены, лестница и лифт. Ну да, это же первый этаж, тут и не должно быть прохода, за стеной клиентский зал.