– Кто? – не поняла Елена, отрываясь от компьютера.

– Наш лысенький богатенький ухажёр, – брови рыжеволосой коллеги сделали несколько прыжков в стиле «ну ты же понимаешь о ком я».

– Семён? – Елена рассмеялась, – Почему «новоруссишь»?

– Мне он выходца из девяностых напоминает, – Валентина подняла ладони с оттопыренными мизинцами, – не хватает малинового пиджака.

– Что за стереотипы? – Корф отклонилась назад и развернула плечи разминая спину, – Очень приличный и симпатичный мужчина.

– Кто спорит с тем, что он симпатичный? Не юнец, а муЖчина. А знаешь, когда молодой человек из звания парня перерастает в мужчину?

Елена пожала плечами, понимая, что Валентину никто не остановит высказать новую непреложную истину.

– Когда появляется лысина?

– Когда он готов стать муЖем! – подвела итог коллега не реагируя на подкол, – И потом он ведь не лысый, а бритый. Вот увидишь, у него под рубашкой толстая золотая цепь!

– Всё лучше, чем золотые зубы, – Елена хрюкнула, пытаясь сдержать смех, – Ой, Валентина Петровна! Умеешь ты задать настроение! Но он просто знакомый, этот МУЖчина на меня планов не имеет, как и я на него!

– Не имеешь, не занимай место! – изрекла новую истину женщина, накрутив на палец короткий локон у виска, – Мне такие мужики не попадаются… Красоты моей боятся!

Звонок телефона прервал веселье женщин.

– Добрый вечер. Уже подъехал? – Елена встала из-за стола и выглянула в окно, пытаясь рассмотреть знакомый автомобиль, – У меня ещё рабочий день не закончился. Хорошо жди.

– Вот не понимаю, – вздохнула Валентина, когда Корф отключила телефон, – Начальница, а торчишь здесь до последнего. Чего мужику ждать? За двадцать минут ничего не произойдёт.

Елена покачала головой, высказывая своё отношение к словам коллеги, и вернулась к компьютеру. Честно говоря, она даже рада была, что есть в запасе время. Прошёл почти месяц после той выходки на стройке, после которой Семён Карагаев пригласил её на ужин. Она должна была согласиться, ведь он помог ей всё это провернуть против Летягина. Константин отделался «лёгким испугом», но не за это она была благодарна Семёну, а за то что вовремя её остановил от более значительных действий. Использовать служебное положение для мести под воздействием аффекта или обиды Елена не могла, загнобила бы сама себя. Сейчас ей даже казалась вся эта ситуация смешной. Конечно, Константин от этого не становился более приятным человеком, но сколько их таких «неприятных» прошло через этот кабинет? Эгоизм и высокомерие не прерогатива одного отдельно взятого мужчины, а болезнь определённого слоя общества. А проект у Летягина был действительно грандиозным! Елена вздохнула. Она (ради дела исключительно) просмотрела все находящиеся в департаменте документы и собранную Валентиной в интернете информацию. Конструкция сложная, в нескольких местах словно зависшая в воздухе, соединила в себе на первый взгляд не сочетаемые элементы, от того так дразнила любопытство главного архитектора внутри которой жила фрилансер-созидатель. Очень хотелось посмотреть на конечный результат.

«Может, стоит случайно прогуляться мимо стройки?» шальная мысль возбудила ещё больше в скучном бюджетнике Файру.

«А если опять столкнусь с этим?» этот вопрос единственное что удерживало Елену от неожиданного визита к будущему ТРЦ.

«Ночью не разглядишь, – подумала Елена, – Днём строителей полно, ещё вспомнит кто, и доложит Летягину о повторном визите. Может с Семёном пойти? Или с промежуточным контролем? Глупости!»

Корф разозлилась на себя. Как ребёнок, право слово! Хочешь посмотреть как продвигается стройка – иди и смотри! Нечего мучиться и пялиться на стены кабинета! Они в таком важном учреждении, безусловно, должны вызывать гордость за свои достижения, но хотелось более «живой» работы. Её тянуло к этому проекту. Профессиональный интерес вольного художника, который создавал необычные дома для частных граждан, но жаждал размаха. Здесь в департаменте она реализовывала себя не полностью, утоляя лишь часть амбиций. Может её ярость не только показатель отношения к эгоцентричному поведению Летягина, но и зависти его свободе выражения? Нет! Совсем она не завидует! У неё очень важная работа! Сейчас проектируются несколько парковых зон, которые станут любимым местом для жителей. Елена улыбнулась. Смелость её предложения в создании последнего была навеяна в какой-то степени смелостью проекта Константина.

– Московское время 18:00, – подражая механическому голосу, произнесла Валентина почти над самым ухом Елены.

– Уже? – девушка вздрогнула, за своими мыслями не заметив, как пробежали последние минуты.

– Очень надеюсь, что я догадываюсь о ком все мысли, – Валентина многозначительно улыбнулась, накидывая плотный пиджак и поправляя причёску, – Жду рассказа о ярких впечатлениях завтра…

– Валентина Петровна! – смешинки в глазах архитектора разбивали всю серьёзность тона.

– Елена Николаевна! – в том же стиле ответила ей добродушная женщина, – Мне бы вашу фигурку и я его точно отбила бы!

Женщины вышли из кабинета и под весёлую перебранку направились к выходу. Семён прогуливался перед зданием департамента, что-то эмоционально обсуждая по телефону, но заметив Елену, быстро сбросил звонок и остановился, завораживая рядом идущую Валентину Петровну широкой белозубой улыбкой. Перед тем как повернуть к остановке женщина бросила страдающий взгляд на Корф:

– Завидую-ю-ю… До завтра! Хорошо отдохнуть!

– Ты производишь неадекватное действие на мою коллегу, – улыбнулась Елена встретившему её мужчине, провожая Валентину взглядом.

– Всё это время я честно пытаюсь произвести неадекватное действие на тебя, – Семён, не ожидая разрешения, взял Елену за руку и положил себе на локоть, разворачивая девушку по направлению к машине, – Надеюсь сегодня у тебя свободный вечер, а не как всегда?

Елена сморщила нос при упоминании её побегов со свиданий. Хотя она предпочитала их считать просто деловыми встречами с небольшим налётом приятельской нотки. Елена говорила Валентине правду – она считала Семёна симпатичным и интересным, но его быстрое сближение постоянно коробило.

– Свободный, – сдалась девушка, не зная, чтобы придумать на этот раз.

– Тогда вперёд! – Семён помог сесть ей в автомобиль и захлопнул дверцу.

– Как продвигается стройка? – Не выдержала Елена, хотя совсем не хотела навязывать эту тему.

– Отлично, – Семён вёл себя спокойно, позволяя девушке расслабиться, – Идём с опережением графика, так что вполне возможно открытие будет раньше. А разве ты не видела?

– Я не бываю в том районе, – Елена отвернулась к окну, – Никаких проблем?

– В смысле? – напрягся Семён.

– Конструкция сложная, нужно соблюсти огромное количество мер для будущей безопасности здания, – Елена говорила ,не отрывая взгляда от движения за пределами авто, чтобы не показывать свой интерес.

– С этим всё норм, – улыбнулся мужчина, – я уж думал, опять собираешься прикрыть проект.

– Что я ребёнок что ли? – Корф вздёрнула подбородок и посмотрела в мужественный профиль Семёна, – Но это не спасёт его, если будут нарушения.

– Я слежу за этим. Да и приёмка будет более чем тщательная.

– Хорошо, – разочарование от недостатка информации выразилось в глубоком вздохе.

– Ещё немного, – понял её по-своему Карагаев, – Место потрясающе красивое! Тебе понравится.

Автомобиль резво выехал за пределы монолитных жилых кварталов, резко врезаясь двух полосными дорогами в зелёные заросли высоких деревьев. Так далеко Елена заезжать наедине с мужчиной не планировала и её нервозность росла, но ровно до тех пор, пока они не подъехали к одиноко стоящему зданию, словно гигантское дерево захватившее часть пространства.

– Как это возможно? – Елена выглядела потрясённой, – Это же одна из моих работ…

Девушка прикрыла рот рукой, понимая что сболтнула лишнего. Семён уже вышел из автомобиля, и Елена не могла видеть его реакции. Слышал ли он её? Мгновенно всплыли образы её студенческих лет. Как и всем студентам, денег вечно не хватало, просить у родителей было неудобно, а стиль в котором она прибывала в те годы требовал трат. На первых курсах Елена Корф подрабатывала репетиторством по черчению и рисунку. Низкую часовую плату компенсировала количеством учеников, но это выматывало. Часто общалась в чатах с такими же фантазёрами, как она, считающими себя «цветной лигой». Чёрные тона у них считались табу, все соревновались в яркости своих образов, так же как и в создаваемых работах. Елена ужаснулась, вспомнив, что предпочитала на последних курсах архитектурной академии краситься в цвет «махагон». Волосы напоминали полыхающее пламя (почему-то быть блондинкой казалось скучно и пошло). Те, кто видели в те времена её аватарку, никогда бы не смогли узнать в Файре сегодняшнюю Корф. Там в чате однажды завязался спор, в который втянули и её. Поставили под сомнение её способность сделать что-то сдержанное, тёплое, но необычное. Почему при сочетании этих слов у Елены возник образ огромного многолетнего дерева? В голове крутилось «и златая цепь на дубе том». Цепь… Елена вышла из автомобиля и всмотрелась в Семёна. Валентина тоже говорила про золотую цепь…