— Через море — нет, — грустно ответила я.

— Ну, проголодаешься — придешь.

— А вам не кажется, что отношения в семье будут безнадежно испорчены?

— Я переживу, — пожала плечами змеюка. — Ну чем мне это грозит — внуков не дашь увидеть? Так у меня шесть дочек еще. И две из них уже обзавелись потомством.

— Выбора у меня нет, верно? 

— Ты все правильно поняла.

Я помолчала несколько минут (а хозяева дома, между прочим, спокойно чай пили с пирожными, мне же было без своего “стула” не дотянуться!), а потом сказала:

— А можно мне подумать? Ну, хоть пару дней, а?

— Скажи, Алена, а где тебе лучше думаться будет? — ласково спросил дед. — Здесь рядом с нами или на берегу Синего моря?

Зубослав

Дед приходил поговорить по душам. Обещал всяческие преференции, сулил много денег и всенавью славу. Дескать, брак — это не так уж и страшно, и даже не так уж и долго. Люди живут меньше нагов раза в четыре. К тому же всегда можно найти работу подальше от дома. Женщинам ведь что нужно? Деньги, дети и подружки. 

— А как же любовь, дед? — тоскливо спросил я.

— Ну… любил я однажды. Ведьму эту, Варвару, любил до умопомрачения. И чем это закончилось? А с Сепферой, супругой своей, я прожил сто пятьдесят спокойных лет. Особых чувств у нас не было, зато были уважение и общие взгляды на жизнь. Мы и не ссорились почти.

— И ты счастлив был?

— Ну конечно! 

Я задумался. Дед говорил дело. Может быть, он и прав.

— Знаешь, что, — сказал я ему. — Я пойду напьюсь с друзьями. Не хочу ничего решать сегодня.

— Воля твоя. Но знай, завтра утром вы с Аленой едете в Белую Скалу.

— Дед, мне еще месяц учиться. Смилуйся, позволь хоть год закончить.

— Ректор я еще или лаборант? Закроют тебе год по текущей успеваемости, не ной. Вот завтра с утра за зачетной ведомостью и приходи.

— С утра мне ехать надо.

— Если ты пить собрался, то какая тебе с утра поездка? Ты же всю дорогу блевать будешь — напугаешь Аленушку еще больше.

— То есть ты не обо мне заботишься, а о девице этой чокнутой?

— Ну почему чокнутой? — дед смотрел весело и лукаво. — Нормальная она. Не глупая, не истеричка, не лентяйка. Учится вон. Кушает хорошо, одевается со вкусом. 

— У нее ноги, — с отвращением напомнил я.

— И что? У некоторых мозгов нет, но и с такими живут. К тому же, если все пройдет по плану, у тебя тоже будут ноги. 

— Ну и зачем они мне?

— О! Ноги — это крайне удобная штука, уж поверь старику. Это и ездовые животные, и самоходные повозки, и прости, Зубик, секс.

— А секс при чем? — растерялся я. 

— При том. С ногами куда удобнее и ощущения другие. Поверь дедушке, дедушка пробовал.

Я закатил глаза. Ну давайте, будут меня старики всякие учить, как мне с девушками себя вести. Но вообще, вопрос меня заинтересовал в практическом плане. Вот пойду и у Ядика узнаю, что там с сексом. Он опытный у нас.

— Дед, а денег подкинешь? Может, у меня последняя пьянка в холостой жизни будет.

— А предпоследняя когда была, напомни мне, Зубослав Аскольдович? — хмуро спросил дед, кидая мне в руки тяжелый кошель.

— На прошлой неделе, — вздохнул я. — Но там повод был, Гера досрочно получил зачет по зельеваренью. 

— А ты?

— А что я? Ты же сам сказал, что у меня дед ректор, мне поставят автоматом.

— Нет, погоди, я сказал “по текущей успеваемости”!

Но я его уже не слушал. Стянул льняную рубаху, швырнул ее в угол, а сам ухватил шелковую черную безрукавку и одевался уже на ходу, спеша к друзьям.

***

А пить-то и не хотелось. Так, цедили смородиновую настойку, ее лешак Вольдемар, что держал трактир “Лесная роза” на окраине Болотограда, сам делал. Признаться, лучшего качества выпивки, чем здесь, я никогда не встречал. Само заведение маленькое, темное и все в зелени, как пещера. Но кормят тут отменно, да и напоить всегда готовы. Цены, впрочем, кусачие, я сюда только по особым поводам друзей звал, а сейчас как раз повод самый что ни на есть особый.

— Да ты гонишь, Зуб, зачем нам ноги? — Геру с настойки пробрало. — Атавизм какой-то. Три ипостаси — это ведь колоссальные энергетические затраты. Наоборот, с точки зрения эволюции полуморфизм выгоднее. Мы более устойчивы. Посмотрите на птиц, они прекрасно себя чувствуют…

— За мужиков не скажу, Гер, а нагиням ноги не помешают, — заявил Ядик. — Знаешь, змейки совсем удовольствия в постели не получают, ну вот совершенно. Для них это — повинность. А вот те девушки, у которых есть ноги… О… не сравнить! У них прям вау-вау это дело.

— Ну так я — мужик, — удивленно посмотрел на него Гера. — Я-то всегда получаю, верно? Какая мне разница?

— Идиот! Удовольствие вдвойне вкуснее, когда твоя партнерша его разделяет. У меня на нагинь и не встает теперь, это не интересно, знаешь ли, — с равнодушным полутрупом сексом заниматься. Да и сам посуди: нагиня тебе снесет пару яиц — и всё, отлучит тебя от тела, ей-то эта возня нафиг не сдалась. А жена с ногами тебя еще и сама соблазнять будет. А магические расы — совместимы: наследника мне хоть русалка, хоть кикимора подарит. Так что я только на двуногой женюсь.

— То есть ты считаешь, что человеческая ипостась более выгодна женщинам? — мрачно спросил я.

— Нет, я думаю, она всем выгодна. И в плане секса тоже. Если у меня ноги будут, угадай, чем я первым делом займусь?

— Трусы начнешь носить, потому что все хозяйство снаружи будет, — фыркнул Гера. — У нас-то все под чешуей скрыто, это куда более безопасно и исключает вероятность травмы.

— Не романтичный ты змей! Сухарь.

— Зато прагматичный. Зуб, говоришь, год закроют? Денег дадут? С работой помогут в будущем? Не понимаю, чего ты мнешься, как кикимора возле болота? Если бы мне такое предложение сделали, я б хоть на алконостихе женился бы. Подумаешь, супружеский долг, напьюсь, зажмурюсь и отдам. А вот карьера на дороге не валяется.

— Ну, у меня отец в Совете Нави. Как-никак устроился бы и без брака.

— Ну да. Закончить универ, а там или распределение на пять лет, или отслужить на границе, и только потом можно о карьере подумать.

— У меня отец в Совете Нави, — повторил я скучающе. — Распределение у меня будет самое блестящее.

— Было бы, — спустил меня с небес на землю Гера. — Если б не эта баба из Яви. А теперь откажешься — и поедешь в Гадюкино пиявов и упырей мочить. Оно тебе надо?

— Не надо, — признал я.

— Так что, Зубик, настал твой час. Женись, — и Ядомир хлопнул меня по плечу. — Ну, за свободу!

— И за досрочное окончание учебного года! — ткнул в другое плечо Гера.

— И за супружеские радости!

— И за карьерные ступеньки!

— За две ноги и то, что между ними!

— За будущее процветание! Эй, Вольдемар, нам еще наливки, теперь клюквенную неси!

Нет, я вообще не собирался напиваться, но получилось… как получилось.

Алена

Зубослав смылся. Дед, который хотя бы пытался найти со мной общий язык, тоже куда-то пропал. Две змеюки, шипя и сверкая золотыми глазками, привели меня в подземную комнату и оставили одну. Комната была девичья, очень красивая, наверное, принадлежала одной из сестёр Зубослава. В одном из углов гора подушек всех оттенков синего и полупрозрачная занавеска. Альков, как я поняла. Я бы предпочла добротную кровать с ортопедическим массажем, но и диван бы сгодился. Да видно, змеям мебель без надобности. 

Ковров нет, стульев нет. Полки есть с книгами, стол письменный с ящичками (пустыми). Шкаф красивый, из массивного дерева, тоже пустой. И окон нет, что меня угнетало. А за дверями обнаружилась роскошная ванная комната с круглым бассейном метра три в диаметре и странного вида чашей, тоже круглой, на тонкой ножке. Змеиный унитаз, как видно. Ничего, мы не гордые, нас все устраивает. Лучше чаша, чем ночной горшок.