По обочинам дороги вольно раскинувшиеся поля были заняты походными шатрами, палатками и натянутыми тентами, под которыми вповалку спали фузилерные роты. Рядом со штабом стояли освещенные факелами орудия. Артиллеристы мирно дремали лежа на пушечных лафетах.

Свежий предутренний ветерок трепал полог огромной палатки, хорошо освежал мое разгоряченное скачкой тело. Передав своего скакуна для обихода сопровождавшим, прямиком направился на совещание в штабную палатку.

А совет, как, оказалось, был в самом разгаре. Главнокомандующего 1-й, «Тверской» армией Фонвизина вместе с группой офицеров и генералов я застал в склоненных позах. Штабисты, что-то живо обсуждая, нависали над столом, на котором были разложены карты.

- Господин временный правитель!.. - все присутствующие разом вытянулись и козырнули, поднеся по два пальца к своим двухуголкам и киверам.

Попросил присутствующих не прерываться и продолжить совещание.

Фонвизин объяснял полковым командирам, что именно от них требуется в предстоящем сражении.

- Монархисты стоят здесь, здесь и здесь, - говорил Фонвизин, медленно водя указкой по карте. - Разведка сообщает, что сражение случится со дня на день. Наши войска должны оставаться на месте, на заранее укрепленных позициях, строя бой от обороны. Кавалерийские эскадроны также до самого последнего должны оставаться в резерве. Прошу высказываться ...

Вполне ожидаемо на генерала со всех сторон посыпались уточняющие вопросы и возражения.

- Господа! - Фонвизин прервал имеющихся в штабе сторонников "поедания слона по кусочкам". - Сама концепция оборонительного боя выработана и согласована с главой Временного правительства!

Лица всех присутствующих, освещенные неровным светом фонарей, вдруг и все сразу, как по команде, обратились в мою сторону. Отмолчаться, похоже, сегодня у меня не выйдет.

С деланной неохотой я медленно, с наигранной ленцой в движениях, поднялся и прошёлся до стола, встав рядом с главнокомандующим 1-й армии.

- Господа офицеры! - коротко поклонился и внимательным взглядом окинул всех присутствующих. - Мы уже создали за городом полноценные оборонительные линии и теперь ждем, не дождемся, когда противник перебросит свои силы на наш берег, на, прошу заменить, уже подготовленные нами полевые укрепления.

- Здесь, господин временный правитель, по этой, первой части плана, никто не возражает. - кашлянул в кулак, заговорил прикомандированный в 1-ю А начальник Генерального штаба генерал Волконский Петр Михайлович. - Все прекрасно понимают, что ввиду общей малочисленности наших сил давать бой врагу надо укрывшись редутами, люнетами и флешами. И уж тем более, никто не помышляет самим соваться на тот берег … Вопрос в другом. Как многим здесь думается, возможно, имеет смысл бить противника по частям, не давая ему возможности переправить все имеющиеся у него силы на наш берег …

- Бить по частям говорите? Нет! Если мы разобьем высадившийся на левый берег авангард, то затем будем вынуждены сами переходить в наступление и атаковать уже ученого противника, многому от нас научившегося и перенявшего. Отлить те же колпачковые пули для гладкоствола большого ума и высоких технологий не надо! Будем бить врага по частям - кровью умоемся! Поэтому, оказывая минимальное сопротивление мобильными пикетами, дадим роялистам возможность переправить на наш берег все имеющиеся у них силы, завязать бой с нашими полевыми укреплениями, а затем, перейдя в контрнаступление, показать им, где раки зимуют!

Я громко рассмеялся, мой смех поддержали довольно вяло - наверное, сказывались нервное напряжение и неверие в собственные силы.

- Кроме того, скажу больше! Нашей задачей будет даже не удерживание позиций любой ценой и во что бы то ни стало, а только сдерживание наступающего противника. Особенно это касается первой линии обороны. Тем самым, мы дадим возможность втянуться в бой как можно большим силам врага, дождемся момента, когда обескровленный враг выдохнется, и лишь тогда перейдем в решительную контратаку! А противодействующие высадке врага пикеты должны будут при своем отходе по намеченным рубежам, вывести атакующих под перекрестный ружейно-артиллерийский огонь. И держать их под этим действенным огнём как можно дольше и как с возможно дальнего расстояния, дальнего для их гладкоствола и круглых пуль, но не для наших колпачковых пуль и винтовок.

После того как огонь артиллерии и стрелкового оружия расстроят ряды монархистов, мы нанесем удары пехотой и, возможно, кавалерией с флангов. Огнем с флангов и фронтальным давлением - "стеной" ружейно-винтовочного огня вытесним роялистов обратно к реке. То есть, применим и апробируем на практике новую систему прикрытия позиций сильными пикетами, новую тактику контрударов для восстановления утраченного, причём с нанесением максимального урона неприятелю, за счёт лучшего вооружения, при одновременной минимизации своих собственных потерь. Этим сражением мы похороним всех монархистов, раз и навсегда решив давнюю русскую проблему - бесправия подданных и всевластия бюрократов, ведомых некомпетентными царями. Напоследок, повторю, пускай и в сотый раз - наше дело правое, враг будет разбит, победа будет за нами! Ура!!!

Закончив с политической накачкой генштабистов, попытавшись заразить их присущей мне уверенностью, напоследок спросил:

- Ещё вопросы у кого-нибудь есть?

- Господин временный правитель, - со своего места поднялся командир 45-го егерского полка, прибывший из Выборга в Тверь со своими егерями вместе со мной, - известна ли численность противника?

Хотя численность врага и была мне досконально известна, дальше продолжать вести совещание не счел нужным, перенаправил вопрос заскучавшему за картой Фонвизину.

- Вопросы подобного характера всё-таки лучше адресовать нашему главнокомандующему первой армии. Михаил Александрович, - обратился к разглядывающему карту генералу, - ответьте, пожалуйста, полковнику.

- Слушаюсь, господин временный правитель! - отвлекшийся было генерал, опять возвратился к карте, принявшись тыкать в неё указкой. - В правобережной Твери и её пригородах насчитывается в общей сложности порядка более ста тысяч живой силы противника - инфантерия, кавалерия, артиллерия, дворянское ополчение и прочие интендантские службы. Наша задача, как только что говорил Иван Михайлович, состоит в том, чтобы предоставить противнику возможность практически беспрепятственно переправиться через Волгу и навязать им бой от обороны пропустив их до второй линии обороны …

Совещание длилось ещё час, в очередной раз оговаривалась намеченная на предстоящее сражение тактика, которую здесь присутствующие командиры должны были реализовать на практике уже завтра.

Наконец, Фонвизин начал сворачивать карты, давая, таким образом, всем понять, что совет окончен.

- Благодарю вас, господа. На сегодня всё. Прежде чем разойдетесь, предлагаю задержаться и отведать чай или кофе.

Ординарцы не заставили себя долго ждать, наполняя кружки всех присутствующих по их выбору чаем из самовара или ароматным кофе, на тарелках принесли сушки, бублики и пряники.

Дожидаться пока командиры набьют свой желудок и натреплются языком я не стал, отозвав Фонвизина с собой, так как для него у меня был подготовлен особый сюрприз, о котором я даже поостерегся информировать присутствующих на только что завершившимся совете.

Оседлав коней, мы вместе с заинтригованным генералом, направились в одно из пригородных полуразрушенных поместий, где накануне стала на постой одна особая и весьма примечательная кавалерийская часть. Дело в том, что вместе со мной из столицы прибыл первый и пока единственный в своем роде "пулеметный эскадрон при временном правителе Российской республики". На самом деле, речь шла, конечно, не о пулеметах, а о митральезах, но ломать язык у меня желания не было, поэтому обозвал подразделение более привычным для себя образом.

А вообще моя особа "временного правителя" понемножку обрастала военными спец. подразделениями - это были и телохранители, состоящие из бывших гвардейских солдат главным образом Московского полка, Морского экипажа и ирландцев – все входящие в ССБ, и Национальная гвардия, и полиция Каховского. Теперь вот, к ним недавно добавился и пулеметный эскадрон, который, в скором времени, я планировал развернуть в полк.