Хозяин умолк, а хозяйка, хитровато посмотрев на мужа, не удержалась:
– Только ты, барин, будь осторожен, молод ты еще, а там такие дела творятся! – она вновь посмотрела на мужа, как бы прося разрешения на дальнейший рассказ.
– Так что там такое творится, Феодосия?..
– Павловна.
– Феодосия Павловна.
Чувствуя, что супруг не против, жена поведала следующее:
– Вы заметили, батюшка, – так обратилась она к князю, – что усадьба уж больно часто переходит из рук в руки и ни у кого подолгу не задерживается? Не задумывались над этим? Так вот что люди говорят. Много раз видели там страшную покойницу, восстающую из могилы и являющуюся к хозяевам усадьбы, и что любопытно: после этого кто-нибудь в усадьбе скоропостижно умирал… Не раз пытались устраивать там засады, даже драгун из Шуи вызывали, но все напрасно! Как будто она, эта покойница, чувствовала это и не показывалась. Пытались выяснить, откуда она могла приходить, но все впустую. Не нашлось ни одного героя, который бы разобрался в этой страшной истории и вывел бы нечисть на чистую воду. И вот только вроде чуть-чуть все успокоится, бац – она снова явилась ночью, и потом снова смерть. И так до следующего хозяина дачи.
Авдий, теоретически хорошо знакомый с подобными вещами, обратил внимание, как молодой князь сильно побледнел, несмотря на выпитое вино. Он спросил разрешения задать хозяйке несколько вопросов и, получив разрешение, спросил:
– Феодосия Павловна, скажите, а как выглядит по описанию людей эта покойница, в какое время она обычно появляется, и какие бывают ее действия?
– Появляется она обычно в полночь, в тихую лунную ночь, выглядит ужасно: в белом саване, с распущенными темно-русыми волосами и мертвенно-бледным, с зеленым оттенком, лицом, на котором, как угли, горят красные глаза. Мертвец приходит каждый раз с разных сторон, подойдет к окнам дома усадьбы и вызывает господина, а то принимается ужасно хохотать. Зрелище просто леденящее кровь, спаси, Господи! Лет пятьдесят назад, так говорят старожилы, один из господ ночью выстрелил по мертвецу из пистолета, по утру его нашли мертвым в своей комнате, а покойницу потом видели еще много раз. Вот такие дела здесь творятся.
– Спасибо вам, Феодосия Павловна, за рассказ, за то, что предупредили об ужасных вещах, творящихся в имении, я подумаю серьезно над этим. В благодарность мой лекарь Тимофей Силантьевич мог бы осмотреть Вашу дочь, он лейб-медик, человек очень опытный в медицине.
Хозяева дома переглянулись, взгляд их стал заметно опечаленным, по всему чувствовалось, что они сильно переживают из-за болезни дочери. Наличие разных картин и диковинных статуэток в горнице явно указывали на их сильную любовь к ней. Видимо, девушка была любознательной и тонкой натурой.
– Премного вам будем благодарны, – ответил хозяин и встал из-за стола, давая понять, что готов проводит лекаря в комнату Ксении.
Через полчаса, поблагодарив Василия Демьяновича за обед, князь, Авдий и Степаныч сидели в холодке на дворе под навесом, пока лекарь осматривал дочь купца, а когда он вышел, устремили на него вопросительный взгляд.
– До конца не могу понять, – сообщил лекарь, – кровохаркания нет, а левое легкое трубкой прослушать не могу, причем не все, а местами. Что это такое?
– Ранняя стадия туберкулеза, – не выдержал Авдий, но, поняв, что проговорился, тут же исправился, – начало чахотки. Если не начать лечение, то скоро появятся и более грозные признаки, тогда будет уже поздно.
– Боюсь, что уже поздно, – огорченно произнес лейб-медик. – Я не слышал, чтобы кто-то сумел вылечить чахотку, когда поражено целое легкое.
В это время во двор вышла хозяйка и с надеждой впилась взглядом в лицо мужа. Тот опустил глаза, и Феодосия Павловна все поняла. На ее глазах показались слезы.
– Неужели Ксюшеньке не поможет ничего?! Ведь такая молодая, двадцать пять годков ей всего. Сколько раз уж сваты в дом приходили, а она все говорит: «Лучше в монастырь уйду, но без любви замуж не пойду, хоть что хотите делайте!» А мы и делать-то ничего не хотели, так нам было хорошо с ней, вот засиделась в девках, а теперь, видишь ли, больной сильно оказалась.
Князь глубоко прочувствовал горе этих в общем-то хороших и добрых людей, но был не в силах им помочь. Он в отчаянии повернулся в сторону так неожиданно оказавшегося с ним попутчика, взгляд его говорил: «Раз ты такой умный и сильный, уже спас ее доброе имя на дуэли, то придумай что-нибудь! А вдруг у тебя это получится?»
Авдий совершенно правильно понял этот взгляд молодого князя и тот карт-бланш, который он ему давал на новые отношения с больной девушкой.
– Знаете что, Василий Демьянович, – обратился наш герой к хозяину дома, – мой отец очень сильный хирург-практик, и я наблюдал, как он однажды выходил молодую женщину от подобной напасти, причем случай очень даже похожий. Если вы согласитесь, то я могу применить подобную методику, пока стоят теплые солнечные дни. Тимофей Силантьевич поможет мне, но вы должны доверить мне свою дочь на день.
– Хорошо, молодой человек, мы с благоверной подумаем до завтра, если вы не против. Утром, как согреется, приезжайте, и там уж решим.
Князь в сопровождении товарища и слуг вышел со двора и дал команду отправляться в путь. Отряд с повозкой направился в сторону старой дворянской усадьбы.
Москва, 17 отдел МГБ СССР, 2041 год
Лаврентьев, Русичев и Соколов зашли в центральную компьютерную, где дежуривший у «Умницы» старший лейтенант поднялся и отдал честь вошедшим офицерам:
– Товарищ капитан первого ранга, ваша ПЭВМ только что сообщила, что произвела весь расчет и готова сейчас выдать вам результат.
Он уступил место за столом Сергею, и тот, присев перед машиной, ласково спросил ее:
– Давай, несравненная, рассказывай, что ты там внутри своего процессора нарешала? Мы все здесь сгораем от нетерпения.
Послышался усталый, но довольный голос машины:
– Шеф, перебрала кучу вариантов, где застрявший в 1755 году наш посланник может оставить о себе сообщение, и склоняюсь с вероятностью девяносто девять целых и девятьсот девяносто девять тысячных процента, что это послание нам нужно искать в церкви Рождества Христова поселка Лежнево Шуйского узда Владимирской губернии, в самом храме, вероятнее всего, в нижнем ярусе. Но, шеф, предупреждаю: делать это нужно будет после восьмого июля, раньше Авдий Грановский в Лежнево попасть не сможет.
– А скажи, «Умница», почему именно Лежнево? Ты, наверное, вычислила и другие исторические места?
– Все сходится, шеф! Именно третьего июля князь Голицын с прислугой выехал из Пехра-Яковлевского и оказался у озера, где очнулся чудом спасшийся Авдий Грановский, который примкнул к конному отряду князя Петра Михайловича. Наш посланец сообразит, что только вновь строящийся каменный храм сможет устоять сквозь века, а значит, и послание будет с большой вероятностью нами получено. Я свою работу выполнила. Разрешите, шеф, я немного отдохну, а затем займусь самоочищением – слишком много скопилось за эти дни лишних файлов и прочей ненужной информации. Как буду готова, позвоню на личный видеофон. Дежурить больше около меня не надо.
– Добро, несравненная, ты нас всех очень выручила! Отдыхай, буду ждать твоего звонка!
Отойдя от компьютера, Русичев подошел к Лаврентьеву, присевшему на подоконник стереоокна, которое имитировало на сей раз Москву-реку с плывущим по ней теплоходом. Сергей тоже присел на подоконник и неглубоко вздохнул:
– Вот, друзья, вы все слышали сами: девятого июля нам нужно будет обследовать храм в поселке Лежнево и, думаю, все встанет на свои места. А до семнадцатого июля, когда будет подготовлен антигравитатор в Дубне, нужно усиленно заняться фехтованием на шпагах, иначе нам в этом времени будет трудновато. Вадим, если ты не возражаешь, мы с Артемом съездим на проспект маршала Буденного, в мою московскую квартиру. Там сейчас должна быть жена. Она не улетит во Владивосток, не встретившись со мной.
