- И что теперь? Будете мстить мне за него? Попробуйте.

- Нет! – она снова упало в низкое кресло. – Хочу разобраться сначала.

Совсем другим тоном, куда менее агрессивным, она засыпала Айну ворохом вопросов – о теях вообще и семье Алайнов в частности. Многие из них были бесцеремонными, даже – откровенно нахальными. Они перемежались с наивными, совершенно детскими.

Айна пребывала в замешательстве, несколько раз едва сдерживалась, чтобы грубо не одёрнуть Хели. Внезапно поняла, насколько та оторвана от реальной жизни за пределами островов. От матери и отца получила какую-то однобокую, извращённую картину мира, густо замешанную на обиде от крушения надежд. Главным, да практически и единственным виновником всех несчастий семья Теронов назначила Алексайона Алайна.

- Отец и маму никогда не любил… Не забыл Иану! Помню, в детстве… Или я уже постарше была, напился и долго орал, что мама ей в подмётки не годится… А негодяй Алекс увёл! Который другом звался.

Таких шокирующих признаний прозвучало много. О взрыве в Нирайне, о похищении Айны и Рикаса в Арадейсе расстроенная принцесса и слышать не хотела. Слова, слишком уж противоречащие её представлениям, просто соскальзывали и растворялись в пространстве, не проникая под броню устоявшихся взглядов.

Больше всего Хели поразилась моральному кодексу тейского сословия, идущему вразрез островной морали.

- Говорите, князь никогда не лжёт? Но он повёл десант Архипелага на убой!

- Во-первых, он обещал Терону службу, а не победу. Во-вторых, он всегда считал острова вражеской территорией. Значит – здесь другие правила. Это не ложь, а военная хитрость. Отец очень тонко чувствует грань и никогда не переступает.

Это на гостью не произвело впечатления.

- Бросьте. Если у правила есть исключения, оно уже не правило, а так… Необязательная рекомендация. Скажите, Иане он лгал? Изменял?

- Прошу прощения, слишком личное… Впрочем – отвечу. Я никогда не слышала ни о чём подобном.

- Иана тоже ему верит. Даже удивляюсь – насколько.

Айна почувствовала недоговорённость, но сегодня был день не её вопросов. И Хели тоже решила, с неё достаточно. Она поднялась, прижимая пальцы ко лбу. За один день выпало услышать больше неожиданного, чем за год во дворце.

Оставшись наедине с Тимом, Айна перебрала в уме трудный диалог с Хели. По большому счёту, дочь главного пирата не сообщила ничего нового, только детали. Но этого достаточно. Видимо, вице-императрицу из рода Алайнов ненавидят на островах больше, чем она себе представляла. Положа руку на сердце, надо признать: её отъезд отсюда – только вопрос времени.

Глава двадцать девятая

Подготовка пиратского нашествия не держалась в тайне. Об этом гудели все острова. Под чёрным знаменем императора Терона Первого стало в строй более половины мужского населения из его подданных. Сверх того не смогли бы вместить суда, даже включая изъятые у рыбаков посудины.

Бурлили икарийские герцогства. Впервые с распада Ламбрийского королевства им угрожал столь многочисленный противник. Однако далеко не везде призыв о вступлении в объединённую армию возрождаемой империи получил поддержку. Северяне, обычно воинственные, заявили, что им нет дела до событий на юге материка.

Иэрос спланировал было акцию против двух северных герцогств, но Алекс Алайн его отговорил. Операция неизбежно повлечёт потери, крайне опасные перед вторжением пиратов. С мятежниками стоит разобраться позднее.

И в других областях страны раздавались голоса: незачем воевать. Хорошо известно, что южане претендуют на цивилизованность и желают лишь торговых форпостов в виде южных княжеств. Не проще ли дать им желаемое?

Горг Мейкдон, самый жёсткий из местных правителей, накануне вторжения ввёл военно-полевые суды. Распространителей подобной агитации он велел приговаривать к каторге.

Потеряв две северных провинции, империя обрела Арадейс. Иэрос опустил шпагу на плечо тея Кироса, признавая его вассалом и узаконивая герцогский титул.

Десятки тысяч человек перемещались на огромные расстояния. Спешно ковалось оружие. Стягивались припасы. Срочно верстались основные и дополнительные планы.

Княжество Иллиния переполнилось военными в зелёных имперских мундирах. Единственная железнодорожная ветка через горы была отдана исключительно под армейские нужны. В Никсе, центре княжества, работал имперский штаб. Ожидался ход от южан, но он мог последовать совсем не там, где рассчитывали обороняющиеся.

В первых числах июля, когда, казалось, даже булыжники мостовой плавились от жары, Рикас увидел обманчиво знакомую женскую фигурку. Сердце ёкнуло, пропустило удар, потом забилось сильнее.

Разум говорил: не может быть. Виновата жара и раскалённые камни, от них поднимается зыбкое марево, а фантазия облекает увиденное в желаемую форму. Но глаза упрямо твердили иное. По узкой припортовой улочке, среди торговцев, матросов, зевак, имперских и местных патрулей пробирается Хели.

Княжич ускорил шаг, но, даже перегородив ей дорогу, не мог поверить.

- Вы?!

- Доброе утро, синьор Алайн.

Широкополая голубая шляпка покрывала голову, лёгкая вуалетка затеняла глаза. Голубой дорожный костюм был одинаково пригоден и для супруги богатого коммерсанта, и для путешествующей инкогнито принцессы. Вокруг шумел портовый Никс, но его звуки, запахи и пёстрые картины отдалились безмерно, когда Хели промолвила:

- Вот уж не думала когда-либо, что обрадуюсь, встретив человека из рода Алайн.

Глава этого рода заставил сына повторить дважды рассказ о неожиданной встрече, ради чего выгнал всех остальных из своего штабного кабинета.

- Провокация. Или выглядит таковой. Рассеять наши силы, пробовать защищать оба княжества, а то и всё побережье.

Князь сидел за широким столом, Рикас мялся напротив, не приглашённый даже присесть. Он выглядел как проштрафившийся унтер, оправдывающийся перед офицером.

- Но отец! Принцесса так рисковала…

- Сразу две ошибки, мой мальчик. Во-первых, мы не признаём пиратское логово империей, стало быть, Хели – дочь обыкновенного бандита. Во-вторых, всякое сообщение с островами прервано, как с нашей, так и с их стороны. Но кто-то выделил ей корабль, когда каждое корыто на учёте для перевозки десанта. Уверяю, в море ей нечего было опасаться. Я прикажу арестовать женщину как шпионку и провокатора.

- Не нужно, отец! Я сам за ней прослежу!

- Интересно, каким образом. Пристроишь «принцессу» поварихой в свой обоз? Кстати, она привезла того бастарда? В чьём отцовстве обвиняла меня.

Рикас потупился.

- Нет. У Хели никогда не было ребёнка.

- Ага! Той ночью я был слишком пьян, чтобы его зачать? – Алекс уже откровенно глумился.

- Хели уверяет – ничего не произошло, она вообще не испытывала близости ни с одним мужчиной. Мать её заставила позировать на фотографическую картинку…

- В причастность Евы верю охотно. В невиновность Хели – извини. Она приехала первый раз с ложью, нет ни малейшего повода верить ей теперь. Вижу, ты неровно к ней дышишь? Женское обольщение всегда служило испытанным оружием шпионажа.

Князь решительно сдвинул в сторону стопку папок и вытянул чистый лист с вензелем имперской армии.

- Приказ об её аресте?! Только не это…

- Да! Заранее отметаю твои дальнейшие возражения и готов только на одно послабление. Это будет не тюремная камера в башне, как она заслуживает, а домашний арест. Попрошу кого-то из местных поселить у себя так называемую принцессу и глаз не спускать. Даже стрелять при попытке побега. Вы с Айной сидели заложниками, моя дочь и сейчас у них, так что Хели уравновешивает. Быть может, это удержит Терона и зятя от некоторых глупостей. Прим-офицер! Свободен!

- Есть! – Рикас отдал честь и повернулся на каблуках с чувством совершённой непоправимой ошибки. Нарушая устав, он, отправленный прочь вышестоящим офицером, вдруг остановился у двери.

- Отец! Хели научилась летать. Айна помогла…