Туз радостно хохотнул, новый подопечный не поддержал веселье.

- Исключено. Я – благородный синьор, разбой мне претит.

Смех превратился в радостное ржанье.

- Какие мы чистоплюи, клянусь всеми демонами преисподней! Ну, поживи, оботрись. Не слишком задирай благородный нос, тей. Он у тебя короткий, братья обрежут ещё короче. Никакая Сила не выручит.

Собственно, с этого разговора и начался пиратский курорт. Пристанищем для ночлега служили многочисленные дощатые хижины с соломенными крышами. Без отопления, ибо тепло всегда. К летнему январю, как уверяют, будет особенно жарко. Никаких удобств цивилизации вроде отхожего места и умывальника. Вместо этого – кусты, кувшин с водой да тёплое море, смывающее грязь и усталость.

Про усталость – преувеличение. Остров служил прекрасной иллюстрацией к бородатой шутке, что ленью называется способность отдыхать впрок, у пиратской братвы она была развита до совершенства.

Соседи у Рикаса постоянно менялись. Ни один не представился по имени. Румпель, Дикий, Гном, Синий Клык… Зато и они не особо интересовались происхождением новичка. Ну, Тощий. Ну, тей – благородные на островах редкость, но не исключение.

Синий Клык, здоровенный детина без единого переднего зуба, на две головы выше и в полтора раза шире в плечах, оказался первым из товарищей по хижине.

- Тощий? Я бы сказал – задохлик подзаборный.

Рикас не стал спорить. Наверно, беззубый никогда не имел дела с благородными. Тем более напарник не думал язвить. При виде юного и мелкого кандидата в джентльмены удачи он испытал чуть ли не отеческие чувства.

- Знавал я таких, маменькиных сынков, рог им в дупло, - как и остальные островитяне, Синий Клык в каждую фразу вставлял проклятие или ругательство, впрочем, довольно беззлобно. Наверно, им в том видится особая удаль, уж эти парни точно не маменькины сынки. – Силёнок что у птенца, а лезут на абордаж. Жаль… Жаль, что падают за борт с саблей и револьвером, их не достать потом. Ладно… У тебя золотишко водится?

- Одна монета, - осторожно признался Рикас.

- В карты силён?

- Вообще не умею.

- Дела… твою ж в дупло… Это хуже, чем не уметь драться. Оружия никакого?

Про разряженный револьвер с субмарины молодой человек смолчал. В любой армии оружие выдаётся командирами, не всегда отличного качества, зато единого образца. Клык просветил, что у братвы так не принято. Каждый сам добывает, покупает, продаёт лишнее, ищет боеприпасы.

- Конечно, можешь лезть на купца с дубиной, потом тебе выделят долю, но малую. Сечёшь? Беда! Ни сабли, ни монет, ни мослов, ни карт… Тощий, что ты забыл у нас?

Если бы Рик сам выбирал, то никогда бы не выбрал этот курорт. Но рассказывать нельзя – выдаст ненужные подробности. Туз прав, болтовня навредит.

- Ещё увидим, - уклончиво ответил тей. – А где пираты питаются?

- Пираты? – Синий Клык укоризненно качнул перед носом новичка коричневым пальцем. – При братве так не скажи, да?

- Что я должен говорить? Корсары или граждане флибустьеры? Морские волки?

- Волки лучше, ага. Но мы – братья. Обращайся к любому по прозвищу либо как к брату. И ты – один из братьев, словно матушка твоя согрешила с тысячью!

За подобные шуточки с поминанием всуе материнского имени Рикас выпустил бы кишки любому, но столь решительно был настроен только до Арадейса. Армейская казарма не столь отличается от общества граждан-братьев. Грубость, сказанная беззлобно, наказанию не подлежит, в противном случае пришлось бы в одиночку воевать сначала со всем гарнизоном города, а потом с пиратской Республикой.

Местом сборищ, столования и попоек в Нордесте служил здоровенный навес под пальмами. Под навесом тянулся длинный стол из занозистых досок. Чуть поодаль примостились хижины торгашей, в каждой из них – лавка. Когда братва возвращалась из похода, удачливые налётчики щедро платили золотом либо выменивали награбленные ценные вещи на необходимые им припасы. Ко дню появления Рикаса пираты успели спустить прошлую добычу, торговля замерла.

Если половина из стражей на борту тюремной субмарины щеголяла в камзолах мышиного цвета, то в Республике никто не задумался о едином мундире. Шумное сборище братьев отличалось пестротой большей, чем восточный базар в Тибирии. Синий Клык носил кафтан кровавого цвета с эмблемой льва и весов, явно снятый со столь же дюжего малого из ограбленной торговой компании. Привыкшие к тропической жаре, граждане Республики кутались к кожаные куртки, кители, шинели, колеты и прочие произведения гардеробного искусства всех покроев и расцветок, какие только можно придумать. Штаны, наоборот, преобладали серые и широкие, не стесняющие движений. Сапогами, особенно – ботфортами, экипированы были немногие, крепкие матросские ботинки гораздо удобнее на палубах и на вантах. Дополняли облачение широкополые шляпы, порой комично сочетающиеся с остальным ансамблем одежды, и изобилие оружия, словно сотрапезники собирались вступать в битву, не поднимаясь из-за обеденного стола.

Шумное сборище несложно отыскать среди пышной островной растительности не только по звукам, но и по запаху. Полторы-две сотни граждан, не слишком озабоченных чистотой тел, породили облако незабываемого аромата. Рикас порадовался, что здешняя кают-компания не имеет стен. Продуваемая ветерком, она позволит выжить новому брату в присутствии коллег по ремеслу.

Под разговоры, беззлобную ругань, смешки и смачное чавканье Рикас споро разделался с блюдом трески, прихватил баранины с овощами. Вино показалось слабым и кисловатым, но в количествах, что высасывали мужчины, оно оказывало эффект. Из торговых лачуг прибежал невнятный человечек в пятнистом фартуке и с кувшином руке, он предлагал за десять серебрушек налить что покрепче. Увы, его предприимчивость успеха не принесла: граждане поиздержались. Поэтому известие о золотом запасе у новичка, радостно озвученноё Синим Клыком, вызвало энтузиазм. При местной дороговизне один золотой – не слишком заметная сумма, но на безрыбье…

Раздали карты. Монету Рикаса в качестве ставки выкатил Клык. Встречную ставку, как не сложно догадаться, сделал Туз Безенет, единственный платежеспособный. Заметно, что никто не пробовал ставить в долг. Веры братьям – ноль, разыгрывается лишь лежащее на столе.

- Жди, малыш, - подмигнул соседу беззубый. – Сейчас выиграю золотой, пропьём его вместе. А твой кругляшок вернётся к тебе. Чтоб мне лопнуть!

Не выиграл и не лопнул. Туз сгрёб ставку себе. Синий Клык развёл руками.

- Не фартит мне сегодня.

Рикас с самым невинным видом спросил:

- А когда ты вернёшь моё золото?

Ответом прозвучал гогот из десятка глоток. Неудачливый картёжник глянул с сожалением.

- Ты ставил со мной, стало быть – рисковал. Я же не виноват, что сегодня не фартовый.

- Согласен. Ну а чем ты рисковал, брат? Я не делал ставку на тебя, а ты взял золотой в дело. Это дело прогорело из-за тебя, выходит – ты тоже должен держать ответ.

Смех утих. Граждане разбойники с любопытством смотрели на строптивца. Клык начал закипать, но вмешался Туз.

- Тощий! Ты можешь отыграться. У тебя есть что поставить?

Пиратская банда – та же волчья стая. Рикас держал экзамен. Если показать слабину, всё оставшееся время предстоит провести в роли простака и слабака, вечного объекта издевательств. И он решил сыграть свою игру.

Из-под арадейского мундира появился револьвер.

- В качестве ставки годится? Патронов нет.

- Не части… - Туз подхватил оружие, открыл барабан. – Не дурно. Патронов такого калибра хватает. Ставлю десять золотых.

Он потянулся к колоде, но новичок протестующе поднял руку.

- В карты не играю. Не умею. А в чужой игре участвовать не хочу.

Поднялся ропот. К Рикасу протиснулся рябой субъект по кличке Каторжанин.

- Зарвался, молокосос? Не доверяешь братве?

- И что? – с вызовом парировал молодой человек. – Не вы ли меня собираетесь учить манерам, брат? К вашим услугам.

- Мать твою… - осклабился рябой. – Уж не благородного ли к нам занесло? Ну, и не таких укрощал. Рожица чистая, ща украшу её своим росчерком.