Маркиз Сиагрий Роклор владел пограничными землями в восточной части Кимбрийского королевства и как ему казалось, справлялся с этим довольно неплохо. Земли, дарованные его прадедушке Винсу, самим королем Губертом III после окончании войны, на тот момент были крайне запущенные и выглядели не в лучшем виде. Но шло время, и род Роклоров с каждым годом улучшал торговые связи, сеял кукурузные поля и увеличивал свое состояние. Конечно, все это проходило сквозь десятилетия и немалые трудности, с которыми Роклоры боролись из года в год. Самым тяжелым из них можно было считать по праву – чуму темного лорда Анриэля, унесшую жизни не меньше четверти всего населения королевства, начавшую свой путь именно здесь в марке Роклоров. В те годы, дарованные королем земли, снова находилась в самом печальном состоянии за все время своего существования и только лишь спустя несколько лет положение этих земель снова стало улучшаться. Затем небывалое нашествие саранчи случившееся уже при отце маркиза, погубившее весь урожай и запустившее голодные годы, бунты и восстания. Но и тут время все смогло загладить. При Сиагрии, таких же колоссальных проблем в содержании марки пока еще не было и маркиз то и дело пополнял свою казну, исправно платя налоги в королевскую казну. Король же никогда не жалел немного опустошить ее, чтобы в очередной раз собрать всех высокородных на королевском балу в Террагорне.

– Вот и настал этот день! – с радостью произнесла Софья, обнимая и целую полу спящего мужа.

– Уже пора вставать? – неохотно спросил Сиагрий, кое-как открыв глаза и взглянув в окно.

– Да! – еще сильнее вцепилась Софья в его тело. – Да, да и еще раз да! Я так долго ждала, когда этот день наступит, что уже не могу найти себе место.

Сиагрий очень любил свою жену и даже чуть не повесил одного из слуг, когда застукал его подсматривающим за супругой, принимающей банные процедуры. Лишь только сама Софья уговорила его снизить наказание до публичных розг. Жители восточной марки, привыкшие к его временами жесткому, но все же справедливому характеру, никогда с ним не спорили и не осуждали его указов. Зачастую, чтобы решить свои проблемы они тайно обращались на прямую к Софье.

К своим тридцати четырем годам Софья, успела подарить Сиагрию сына и все равно по праву считалась первой красавицей восточных земель. Ее обольстительная внешность манила и соблазняла каждого смотрящего на нее мужчину. Но зная свирепый и ревнивый нрав маркиза, долго смотреть на нее все же боялись.

– Не понимаю, почему ты так цветешь? Это всего лишь бал, и мы пробудем в Террагорне почти ничего.

– Это высший свет Сиагрий, там будут все высокородные. Будут танцы, а я так давно уже не плясала под песни самых лучших и дивных менестрелей. Лучшие угощения привезут со всего света и у меня уже, если честно, слюни текут, как только я представлю накрытый стол, посреди огромного зала. А еще сам король в конце объявит победителей вечера, – Софья прислонила ладони друг другу, – ты просто не представляешь, как я хотела бы стать триумфатором бала.

– Он всегда, как правило, выбирает из герцогов, так что сильно не обольщайся.

– Ерунда. Завтра вечером наша пара будет лучшая во всем дворце. Ты даже не представляешь какое шикарное платье мне сшила Сцила! Все просто умрут от зависти. Особенно герцогиня Дорская, – от прозвучавшего имени Софья поморщилась. – Я уже сейчас вижу эти маленькие злющие и тщеславные глазки, которые будут сопровождать нас по золотистому ковру и выжигать наши тела заживо, когда мы победим.

– Ты слишком размечталась, – маркиз улыбнулся и встал с кровати. – Как бы не закончился завтрашний вечер, нам лучше не забывать, что герцог Стефан Дорский считается одним из самых влиятельных людей королевства. Поверь, как бы не вела себя его герцогиня, этим людям лучше не переходить дорогу.

– Пусть так, но если сам король выберет нас победителями, то мы утрем им нос ни сделав при этом ничего дурного. И это увидят все.

– Они похлопают в ладоши и на следующий день забудут, как только вернуться в свои покои. Но только не Дорские.

– Пусть помнят любимый. Пусть знают, что мы тоже высокородные и знают, что мы процветаем.

– Ну хватит об этом. Мы заговорились, а нам пора собираться.

– Я схожу разбужу Ориона, и распоряжусь слугам падать нам завтрак.

Поцеловав перед уходом мужа, Софья покинула спальню и отправилась в соседнюю комнату, чтобы разбудить сына. Он был единственным наследником маркиза, о котором заботились и обучали лучшие учителя восточной марки. Орион хоть и был еще очень юн для того, чтобы править, но довольно быстро схватывал все то, что ему рассказывали на занятиях. Казначей при дворе учил его считать и получать прибыль. Командир стражи сэр Когрейн натаскивал его в военном деле и в искусстве владения мечом. Но больше всего Ориону нравилось посещать часовню, где Иподиакон Иверий рассказывал ему историю сотворения мира и пытался развить в нем навык звездного ремесла. И хоть в свои восемь лет он умел лишь зажигать свечи на расстоянии, все же главный священнослужитель восточных земель считал его очень одаренным, о чем каждый раз рассказывал маркизу. Но у его отца были на него совершено другие планы. Его сын, без сомнений, должен был пойти по пути военачальника и послужить на благо королевству, как и его прапрадедушка великий Винс Роклор. Он мечтал, что Орион сокрушит войско врагов короны, расширит земли маркизата до герцогства и присвоит их фамилии новый титул.

– Просыпайся медвежонок! – Софья села к нему на кровать и положила руку на плечо.

– Мам, можно я посплю еще немножко?

– Орион Роклор, еще немного и ваша мама превратиться в огромного изрыгающего пламя дракона, и вы побежите завтракать еще быстрее чем ваш пес, который, как всегда, спрятался под кроватью, – Софья символически грубо ударила по ножке кровати и тут же из-под нее выскочила собака.

Свернув губы трубочкой, мальчик оторвал голову от подушки и позевывая начал тяжело подниматься словно безвольные водоросли.

– Уже одеваюсь, мам.

– Я надеюсь ты не забыл, какой сегодня день?

– Я помню, помню мам, – сухо произнес Орион, свесив ноги с кровати.

– Жду тебя через десять минут за завтраком. И смотри не опаздывай! – милым и в тоже время строгим голосом предупредила Софья.

Дверь закрылась, и мальчик открыл комод, чтобы найти в нем штаны и рубашку. Ему не хотелось покидать поместье. Королевский бал для детей высокородных проходил только лишь на открытии. Затем их поочередно отводили в отдельный зал, где безнадёжно царила скука и уныние. Так по крайней мере рассказывал ему иподьякон Иверий. Но выбора у него не было. Отец к таким торжествам относился особенно ответственно и никакие уговоры не заставили бы его оставить одного из членов семьи дома. А мать и вовсе бы потащила его туда, даже если бы он находился при смерти.

Умывшись и собрав книги, мальчик не смог пройти мимо потухшего камина. Закинув туда пару лежащих рядом поленьев, он открыл одну из книг и сосредоточился на пиктограмме. Через несколько секунд огонь вспыхнул алым пламенем, а лицо мальчика засияло от удовлетворения.

Когда Орион спустился на первый этаж, в обеденном зале за столом уже сидели его родители.

– Ты опоздал Орион, – властным голосом произнес маркиз. – Рано или поздно ты займешь мое место и люди будут ровняться на тебя. Ты понимаешь, что произойдет, если ты будешь постоянно опаздывать и относится ко всему также небрежно? Все труды нашего рода попросту уйдут сквозь пальцы. А эти земли; что тогда станет с ними и с теми кто живет здесь?

– Сиагрий не будь так жесток к нему. Он всего лишь ребенок и еще может не до конца понимает кто он, – вступилась мать.

– Садись, – маркиз отломал кусок курицы и положил себе на тарелку. – Ты не хуже меня знаешь, что проявление лени и слабости губительно для любого наместника. Мой отец не давал продыху мне еще с более ранее возраста, а отец отца…

– Сиагрий! – возмутилась Софья и выждав паузу, когда напряжение уйдет, обратилась к сыну, – Орион то место, в которое мы отправимся сегодня очень строгое в отношении этикета и люди, которые нас в нем увидят еще долгое время будут обсуждать каждое наше движение и слово. Понимаешь?