Подойдя к зеркалу, он решил покрасоваться перед ним, воображая себя одним из архимагов. Однажды инквизитор заезжал к ним в замок и ночевал в покоях иподьякона. Тогда на его груди Орион впервые увидел звездный камень. Его амулет очень напоминал то, что сейчас он вешал себе на шею. Магический предмет, коснувшись груди вызвал небывалый прилив энергии. Его наставник иподьякон на занятиях рассказывал ему о силе звездного камня, но он даже и представить не мог, что она такая мощная. Как никогда, именно сейчас ему хотелось применить одну из пиктограмм и разжечь огнем полу догоревший камин или зажечь свечи в дальнем углу комнаты. В этот момент ему казалось, что от напора его силы свеча не просто вспыхнет, а растечется и растворится, словно брошенный снежок в камине.

Дверь открылась и в комнату забежала маркиза.

– Как же я обожаю королевские дубовые ванны, с их нежным и приятным ароматом душистых цветов. Это просто не передаваемо Сиагрий, – умиленно и восторженно нахваливала Софья. – Только ради них я бы снова и снова проделала бы весь этот утомительный путь.

Распаренная и немного покрасневшая, она поудобнее уселась в кресло, запрокинув голову.

– Сиагрий слуги подготовили нашу одежду к балу?

– Все готово, – Сиагрий бросил взгляд на висевшие часы. До бала оставалась всего ничего.

Орион аккуратно спрятал амулет под рубашку, чтобы никто не смог увидеть его. Прилив такой силы ему безумно нравился, и он не хотел с ним расставаться больше никогда.

Вскоре все приготовления были сделаны, и семья Роклоров ожидала лишь, когда дверь откроется и придворный позовёт их спуститься в зал. Сиагрий, с аккуратно подстриженной бородой, сидя на стуле, нервно перекладывал одну ногу на другую. Его белый парадный мундир, черные сапоги и белые перчатки были классическим стилем и иконной мужской одежды на королевском приеме. Совсем по-другому дела обстояли у их спутниц. Здесь можно было выбрать любое направление в цветовой гамме, самое разнообразное платье и любое украшение. Софья никому еще не показывала сшитое Сцилой платье и когда она его одела, даже слуги не могли отвести от нее глаз, хотя прекрасно понимали, чем это могло закончиться. Цвет айвори ей подходил как нельзя лучше, а контур платья, сшитого из дорогого шелка, подчеркивал ее изящную и стройную фигуру. Серебристая подвеска сочеталась с ее цветом волос и гармонировала с красивым румяным лицом и выразительными зелеными глазами.

*****

Бал начался с торжественного шествия, где каждая пара выходила в зал, заняв предварительно свое место в колонне. Оно определялось согласно королевской крови, статуса и достатка. Сиагрий с Софьей шли предпоследние, но и это была честь для их дома, потому как попасть сюда уже являлось своего рода достижением. Когда все приглашенные предстали перед королем, распорядитель объявил о начале танцев. Кавалеры сделали поклон и протянули руки, приглашая своих спутниц на медленный вальс, который сменился хороводом, а затем и контрдансами. Самые лучшие менестрели, собранные со всех концов мира, получали заслуженные аплодисменты после каждого прозвучавшего произведения. Наконец, по завершению котильона первая придворная оповестила всех о небольшом перерыве и в зал тут же вошли слуги с хрустальными фужерами с игристым вином.

– Ты меня совсем загоняла, Софья, – уставши и почти без сил произнес маркиз, облокотившись на спинку дивана. – В могилу меня сведешь, чтобы стать победительницей бала.

– В могиле ты будешь бесполезен, любимый. А сделать так, чтобы нас запомнили это еще тебе под силу, – Софья любезно улыбнулась и отпила из фужера.

Маркиз не стал спорить с женой. Он знал, как она мечтала стать лучшей на балу. И хоть ему и показалось, что в своих намерениях она немного перегибала, все же ее усердие и непоколебимые старания в достижении этой цели, несомненно могли бы поднять репутацию их дома.

– Сиагрий мне нужна твоя помощь! И пожалуйста не забывай, что нас итак зовут сюда крайне редко. Вспомни, как ты заполучил мое сердце и сколько раз ты лазил через окно в дом моего батюшки?

– Софья, тише! – маркиз сделал строгое лицо, но потом все же сменил его на улыбку. – Мне тогда было двадцать лет! И я еще не был маркизом.

– А я уже была прекрасной леди и как видишь такой и осталась!

Они оба рассмеялись и вспомнили ушедшие годы и сумасшедшие поступки. Маркиз хотел позвать придворного, чтобы взять еще пару бокалов, но тот сам подошел к ним.

– Милорд, миледи, – престарелый мужчина любезно поклонился, – его величество хочет поговорить с вами. Позвольте я провожу вас.

Если сказать, что Сиагрий был ошарашен, то это значит не сказать ничего. Его ладони вспотели, во рту пересохло, а лицо запылало ярким румянцем. Про Софью же можно было сказать с точностью до наоборот. Она была уверенна в себе, на лице сохранилась восхитительная улыбка, а походка с которой она пошла за придворным ощущалась твердой и решительной.

Возле короля с королевой стояло сразу несколько герцогов и герцогинь. Все кокетливо улыбались и всячески пытались угодить правителю. Неизменимым оставалось только выражение лица герцога Дорского. Строгий и неуступчивый, коварный и жестокий, он стоял по правую руку монарха. Его хмурый холодный взгляд был направлен прямо на подходящего Сиагрия и его супругу.

– Ваше величество, – голос маркиза неожиданно для него сам по себе изменился и стал немного меланхоличным.

Разговоры вокруг прекратились и все уставились на него. Софья почувствовала, что замешкавшемуся супругу нужна ее помощь и тут же взяла инициативу на себя:

– Ваш придворный, ваше величество, он позвал нас. И еще ваша божественная бутоньерка сегодня ослепляет красотой всех присутствующих, – ее очаровательная, но робкая и стеснительная улыбка появилась на застенчивом лице.

На секунду воцарилась тишина и все взгляды перешли на нее. Софья испытала на себе множество надменных осуждающих глаз. Но когда король посмотрел на свой аксессуар в виде белого цветка и улыбнулся, все тут же рассмеялись вместе с ним и неловкий момент прошел сам по себе.

– Да. Это правда он бесподобен, как и ваша пара сегодня. Вы очень хорошо танцуете Софья.

– Несомненно, миледи долго тренировалась ваша величество, – вступилась в разговор супруга герцога Дорского и тут же обратилась к маркизе. – Ваше отсутствие на прошлых вечерах пошло вам на пользу. Видимо у вас было много времени, чтобы подтянуть все свои недостатки.

В глазах Милены Дорской чувствовался яд и неприязнь, который трудно было не заметить даже невооруженным взглядом. Она была светской львицей и считалась первой красавицей после королевы и не раз заслужено побеждала на королевском балу.

– Иногда природа сама определяет победителя, стоит лишь прийти, – Софья саркастически улыбнулась герцогине в ответ, а затем исполнила короткий реверанс перед королем.

– Ваша грация восхищает, – король еще раз похвалил ее. – Вам определенно стоит посещать чаще наши вечера. А что скажите вы, маркиз Сиагрий?

– Ваше величество, мы очень благодарны за приглашение и с радостью примем его снова.

– Это прекрасно милорд. Но я позвал вас не за этим. Мой главный сурапт Династий обеспокоен, тем что происходит на наших восточных рубежах. Он говорит, – король сделал небольшую паузу, а затем продолжил, – о неких странных потоках магии. Вам что-нибудь известно об этом?

– Нет, ваше величество. Если бы Обреченные снова появились на наших границах я бы об этом знал. Патрули неукоснительно проверяют и обследуют пограничную территорию …

– Однако один из инквизиторов третьего ранга прошел мимо вашего носа, преследуя моих беглецов и пропал, – не давая закончить Сиагрию, включился в разговор герцог Дорский.

– Что скажите милорд? – настороженно спросил король.

– Мои патрули и дозорные ничего не докладывали о посторонних.

– Возможно вам стоило бы усилить число патрулей и их бдительность, – язвительно произнес герцог Дорский. – А еще лучше сократить их жалованье, чтоб в них меньше влезало вина и эля.