Я сам не мог до конца описать своего нынешнего состояния. Но если говорить про сухой остаток, то внутри плескался страх, беспокойство и предательская тревога. За обе свои жизни я изо всех доступных своих сил старался держать данное кому-то слово и исполнять все клятвы, невзирая на любые препятствия и обстоятельства. Но в данный момент, Бездна мне свидетель, я категорически обделался по всем фронтам. Как отец, как муж и как глава рода. Со всех сторон.

Гром всё также продолжал грохотать над головой, дождь лил словно из ведра, а я всё также продолжал неспешно шагать погруженный в собственные мысли и размышления. Сейчас их было много. Очень много.

Тем не менее, всему приходит конец. В моём случае ноги привели меня именно в то место, которое я давным-давно начал считать своим домом. Пришлось лишь остановится прямо напротив врат через дорогу, чтобы еще раз тщательно обдумать случившееся. Внутри также что-то продолжало дрожать, а растерянность только возрастала.

Сейчас я чувствовал себя не гордым реанорцем и Жнецом Бездны, а сопливым и нерешительным мальчишкой.

Правда, уже в следующий миг кованные стальные ворота слегка вздрогнули и начали отъезжать в сторону. Судя по тому, как расходятся быстро слухи, то я догадывался, что девчата уже знали о том, что я жив, но легче мне от этого не становилось.

Однако выжидать удобного момента и просто смотреть на свой дом не дело. Когда-нибудь это случилось бы и пусть это случится сейчас. Пару секунд я так и стоял, подставив своё лицо под проливной дождь и вглядываясь в пасмурные облака, а затем сам того не ожидая сделал шаг, после другой, а затем и третий. Ворота остановились в тот самый момент, когда я миновал дорогу и первое, что я смог увидеть это с десяток воителей собственного корпуса, которые присели на правое колено и склонили свои головы.

Судя по виду, те вот-вот готовились разразиться уже знакомой тирадой, стоило мне шагнуть на территорию усадьбу, но я их остановил взмахом руки:

‒ Если вздумайте орать, то забью до смерти горящим поленом…

Однако вместо какого-либо страха или же недовольства, те расплылись в понимающих улыбках, хоть и до последнего пытались это скрыть.

‒ С возвращением, господин… ‒ почти шепотом пробасили воители.

‒ Так-то лучше, ‒ фыркнул я, продолжая свой маршрут.

С каждым проделанным шагом сердце стучало как умалишенное, грозясь в любой момент вырваться из груди, пальцы на правой руке невольно дрожали от волнения. Думаю, тоже самое было бы и на левой, не будь она живым артефактом.

Вот только проделать я успел лишь половину своего маршрута, удалось миновать центральный фонтан и занести ногу над первой ступенью для подъёма к главному входу, а затем сердце вновь пробило предательский такт, потому как двери резко отворились, а за их порогом меня ждали они. Те, кто был так дорог. Наверное, только из-за них я не выбрал в тот раз другую дорогу.

Алиша, Прасковья, Вика, Лира, а уже за их спинами Рита и Хельга.

Каждая из них стала еще обворожительнее и прекраснее. Бледные лица, а в чарующих глазах паника вперемешку с тоской и тревогой. Уже такой вид заставил меня замереть и горько сглотнуть.

Я ожидал многого. Проклятий, криков, обвинений. Всего. Потому как во всём был виноват только я. В прошлой жизни я был счастлив, но лишь краткие мгновения, ведь чаще всего пропадал, Бездна знает где, потому как носитель Высшей речи не может быть предоставлен сам себе. Он защитник и оберег. Во второй моей жизни счастливых моментов было больше, но даже здесь я умудрился всё испортить.

Правда, как мне показалось в следующую секунду произошло настоящее чудо, потому как первой ко мне рванула Алиша, остальные девчата отстали всего на пару шагов. Причем её мне пришлось в прямом смысле ловить, чтобы не случилось беды.

Но беды не произошло, а сам я оказался в заботливых и нежных объятиях жен и девчат. Те дрожала, сильно дрожали. И не только телом, но и душой. Глаза у них были расширены и напуганы, но самое гадкое было то, что Алина и Вика почти рыдали, да и Прасковья с Лирой далеко от них не ушли, в то время как Рита и Хельга с раскрасневшимися веками то и дело шмыгали носами, вцепившись в меня, словно я оказался спасательным кругом.

‒ Скажи мне… я же не сплю? ‒ прошептала растеряно Алиша, проводя своими дрожащими пальцами по моему лицу, щекам, будто увидела призрака. ‒ Скажи… скажи, пожалуйста. Только… только не молчи… Ты ведь и вправду Захар?.. Наш… Зеантар?

От осознания всей ситуации и её слов у меня самого навернулись слёзы. Невиданная буря чувств и эмоций. Сейчас они грубыми тисками сдавили не только горло, но и всё реанорское естество.

‒ Простите… ‒ прошептал хрипло я, поочередно и как можно бережнее касаясь столь чарующих и ангельских лиц. ‒ Простите меня… Я… я виноват… виноват… Я никогда не искуплю того, что… что сделал, не заменю этих лет… но простите… Я… я не хотел… Представить не могу как… как вам было сложно все эти годы… Я… я… должен был бить рядом… но меня… меня не было… Простите…

‒ Это… это он… ‒ в один голос надрывно прохрипели Лира и Виктория. ‒ Ж-живой…

Однако мои слова подействовали прямо противоположно. Алиша, Вика и Рита заревели уже громкими голосам никого не смущаясь, и уткнулись мне в грудь, Хельга же и Лира оккупировали мои руки. Сейчас они казались мне такими хрупкими и беззащитными, от холодных княгинь и строгих женщин не осталось и следа, и от такого их вида мне лишь противнее стало на душе.

А затем без какого-либо смущения со слезами на глазах и громко заплакав Прасковья отвесила мне пощечину.

‒ Подонок… и подлец… ‒ глотая слёзы завыла Куня.

‒ Заслужил… ‒ прошептал печально я.

‒ За-заслужил?.. Д-да я… да я… убью тебя! Где… Где ты… пропадал? ‒ всхлипывая надрывалась жена, под плачущий и усилившийся вой других девчат, закатывая истерику. ‒ Почему… почему ты нарушил своё слово?.. Пять… пять с половиной лет… Плевать на сложности! Нам… нам было страшно представить, что… что тебя больше нет… Что ты… ты умер… неизвестно где… Что… что ты не… не вернешься… Мы… мы боялись… а ты… а потом… и после тоже…

Но договорить та не смогла, потому как разрыдалась пуще прежнего и подобно остальным уткнулась мне головой в бок, а я же не найдя ничего лучше, попросту всех обнял, как мог. Поочередно целуя каждую женщину в макушку головы.

‒ Простите меня… Простите…

Их чувства захлёстывали всё реанорское нутро без остатка. Не нужны были слова. Боль, горечь, отчаяние, душевные страдания, сожаления, досада. Сейчас я чувствовал и ощущал всё. Я переживал эти эмоции и эти годы вместе с ними.

‒ Надеюсь… надеюсь ты теперь никуда не уйдешь?.. ‒ вдруг спросила Вика, поднимая на меня заплаканное лицо, а следом за ней это сделали и другие. ‒ Не уйдешь же?..

‒ Если ты здесь, то… то со странниками… покончено? ‒ с мольбой в голове прошептала Лира.

‒ Нет, более я никуда не уйду, ‒ со слабой улыбкой кивнул я, целуя экс-Романову в лоб, а затем тоже самой проделал с Калирой. ‒ И да. Со странниками покончено.

‒ Это ты навещал детей? Ты ведь встречался с ними и говорил, а не просто наблюдал издали? ‒ вдруг поинтересовалась зажмурившаяся Алиша, всё также продолжая прижиматься щекой к моей груди, а удивлению девчат после её вопроса не было предела. ‒ Матвей пытался мне солгать, но у него не получилось. Я не хотела поднимать панику раньше времени и поэтому решила никому не рассказывать.

Вот как, получается. Значит, он уже умеет держать слово.

‒ Да. Я навещал их, правда, они не знают, кто я на самом деле, ‒ усмехнулся грустно я, а потом вновь обвёл девчат нежным взором. ‒ Они чудесные, а вы замечательные матери раз вырастили таких сыновей и столь прекрасную дочь, ‒ добавил я, глядя на то, как их улыбки в прямом смысле расцветают. ‒ Спасибо вам! За всё… К тому же я был не только в корпусе, но и в квартале альвов, а также побывал в резиденции у Дивеева.

От услышанного не только глаза Вики стали шире, выказывая тем самым удивление, но и у всех моих жен.